Буря над комплексом «Иллапа» стихла также быстро, как и началась. Перед взором находившихся в этот момент на горе вновь предстала завораживающая картина ясного ночного неба, усеянного мириадами ярких звёзд. Однако далеко не все смотрели наверх, занятые более насущными делами, чем созерцание ночных светил. И ещё меньше людей смогли заметить яркую вспышку, на короткий миг появившуюся на небосклоне.
Габриэла была в их числе. Она сразу догадалась, что это означает. А спустя несколько секунд в радиоэфир вклинился голос Рико Родригеса, который оповестил: «Дамы и господа, Оскара Эспиносы больше не существует! Как и ядра бури».
Вот и всё. Мёртв человек, который много лет являлся единоличным правителем страны, где она родилась и служению которой отдала половину жизни. Человек, который являлся её непосредственным руководителем. Человек, которому она клялась в верности, ради которого многим пожертвовала. Человек, который… предал её и оставил погибать вместе остатками его личной армии. Поэтому не было ничего удивительного в том, что первым чувством Габриэлы стали не гнев и не горечь утраты, а удовлетворение. Пускай Эспиносу убила не она лично, но без её помощи тут тоже не обошлось. И вряд ли кто-то из бойцов «Чёрной руки» её осудит.
Моралес взяла рацию и объявила: «Прекратить огонь! Внимание всем солдатам “Чёрной руки”! Прекратить сопротивление!» Она услышала, как вскоре тот же самый приказ, переданный, очевидно, Мирой, получили и их противники. Треск автоматных очередей смолк, резко сменившись оглушающей тишиной. Впрочем, уже скоро ей на смену пришли радостные возгласы, свист и взаимные поздравления бойцов «Армии хаоса». «Что ж, пускай себе веселятся, пока могут!» – подумала Габриэла.
К ней приблизились несколько человек – командиры отрядов, защищавших комплекс «Иллапа». На их лицах читались усталость и растерянность.
– Командир Моралес, какие будут указания? – спросил один из мужчин. Остальные внимательно смотрели на Габриэлу, как дети смотрят на мать, ища её поддержки и защиты.
– Сколько у нас убитых и раненых? – в свою очередь поинтересовалась она.
– Много. Точное количество мы ещё не подсчитали. Но как минимум половина гарнизона выведена из строя.
– Понятно. Убитых отнесите в морг, раненых – в медицинский блок. Если коек не хватит, отправляйте вертолётами в ближайшие больницы. Пока всё.
– А что делать с «Армией хаоса»? – задал вопрос другой командир. – Им мы тоже должны помогать эвакуировать раненых, ну и всё такое? Я хочу сказать, мы же теперь вроде как на одной стороне.
Моралес оглядела стоявших полукругом мужчин и кратко бросила:
– Вы слышали, что я сказала. Выполняйте приказ!
Она решительно двинулась вперёд, заставив ближайших солдат отпрянуть и пропустить её. Однако вдогонку всё же послышалось:
– Командир, куда вы?
– Пописать иду! Что, хочешь посмотреть?
Получилось резко, слишком резко. Нужно было сдержаться, особенно в текущей ситуации, когда её люди, пережившие чертовски сложную схватку с противником, едва не погибшие, измотанные и дезориентированные, могли рассчитывать хотя бы на сочувствие своего лидера. Но Габриэла и сама находилась на пределе сил. Краткая эйфория после смерти Эспиносы быстро улетучилась, а настроение стало заметно хуже.
– Так ведь… туалет в другой стороне… – раздалось очередное замечание у неё за спиной.
– Замолчи, дурак! – осадил недогадливого товарища другой офицер «Чёрной руки», понимая, что тот в своей фамильярности явно приблизился к опасной черте.
Но Моралес их уже не слушала. Вскоре она очутилась около лифтовой шахты. Её путь лежал наверх, в бывший кабинет Эспиносы. Знакомый маршрут. Настолько знакомый, что она могла бы проделать его с закрытыми глазами. Бессчётное количество раз в течение последних нескольких лет она приходила туда с докладами и уходила, получив новые указания.
Габриэла привыкла, что в кабинете шефа всегда царил идеальный порядок. Ничего лишнего, мебели минимум, вещи всегда аккуратно сложены. И каково же теперь было её удивление, когда, оказавшись внутри, Моралес обнаружила, что все бумаги со стола разбросаны по помещению, а немногочисленные предметы декора попадали со своих мест и также лежали на полу. Часть оборудования выведена из строя, в том числе гигантский экран, что висел на одной из стен. Он упал и разбился вдребезги. Даже гитара Эспиносы, обычно стоявшая в одном углу кабинета, сейчас валялась в противоположном.
Виной всему этому разгрому стали дождь и сильный ветер, проникшие сюда через дыру в стекле. Её проделал Рико, чтобы добраться до ядра бури.
Габриэла принялась искать среди документов то, что её интересовало: досье на неё саму. Любопытно было почитать, что же он там писал и какие делал пометки. Перебрав всё, что находилось в свободном доступе, и не найдя нужного, она подошла к столу и продолжила поиск во внутренних ящиках. Один из них оказался с замком. Этакий мини-сейф. Вскрыть его, не зная кода, оказалось проблематично. Скорее всего, комбинацию цифр бывший хозяин кабинета унёс с собой в могилу. Конечно, это не остановит Габриэлу, но повозиться придётся дольше.
Она стала проверять остальные ящики, когда услышала звук открывающихся дверей лифта. Кто-то ещё решил наведаться сюда. Может быть, один из её офицеров. Или же кто-то из «Армии хаоса» решил не упускать случая и чем-нибудь поживиться. Габриэла на всякий случай вытащила пистолет и приготовилась встретить незваного визитёра.
– Кто там? – громко и чётко спросила Моралес.
– Это я, Мира. – Фигура её кузины появилась из темноты коридора, соединявшего лифтовую шахту с кабинетом. Мира была безоружна.
Чуть помедлив и оценив обстановку, Габриэла опустила пистолет и положила его на стол.
– Что тебе нужно? – неприветливо произнесла она, недовольная тем, что её отвлекли.
– Я хотела поблагодарить тебя. Знаешь, я не ожидала, что…
– Я сделала это не для вас с Родригесом, а для своих людей. Для себя.
Не дав Мире ничего ответить, Моралес добавила:
– Впрочем, если хочешь, благодари.
– Спасибо… сестра, – произнесла Мира серьёзно. Девушка заметила, как поморщилась при этом слове Габриэла.
– Пожалуйста. У тебя всё? – Моралес продолжила обыскивать ящики, стараясь не смотреть на кузину.
– Теперь ты осознала, каким мерзавцем являлся этот Эспиноса?
– Да, я разочарована в нём. Но что из этого?
– Как что? Я надеялась, что теперь ты изменишь своё отношение ко мне и к своему отцу…
– А почему я должна менять его?
Мира молчала. Собеседница выжидающе смотрела на неё.
– Скажи, за что ты так ненавидишь нас? – спросила Мира. – Нет, правда… что мы тебе сделали, Габриэла?
– Вы оба совершили предательство, а ты ещё и сговорилась с опасным преступником и подняла народ на восстание! Что, мало?
