Они зовут меня Джейн Доу[1].
Из-за того что я не захотела называть свое настоящее имя, им пришлось присвоить мне стандартное кодовое. В этом есть некоторая ирония, ведь «стандартной» меня точно не назовешь.
Но они об этом не знают.
Они могли бы дать мне любое имя, но не случайно выбрали именно «Джейн Доу». Я слышу, о чем они шепчутся. И знаю, что для них я не более чем неопознанный ходячий труп. Именно так со мной и обращаются. В меня тычут иголками и пальцами, меня трогают, меня щиплют. Пытаются добиться от меня хоть какой-то реакции. Но все их попытки бесполезны.
Два года, шесть месяцев, четырнадцать дней, одиннадцать часов и шестнадцать минут. Все это время я отрезана от внешнего мира. Все это время обо мне собирают информацию. Все это время надо мной ставят опыты – час за часом, день за днем, неделя за неделей.
Мне почти ничего не рассказывают. Все строго конфиденциально и засекречено. Они провели для меня разве что краткий инструктаж, как только я оказалась здесь. Они здорово приукрасили информацию, потому что описывали дивную фантазию, а вовсе не тот кошмар, в котором я в итоге очутилась. Их слова звучали весьма убедительно, и они внушили мне мнимое чувство безопасности. Но все это оказалось ложью.
– «Ленгард» – секретный правительственный объект для необычных людей, – говорили они. – Для таких, как ты.
И я поверила им. В этом была моя ошибка.
Я была глупой.
Доверчивой.
Я на что-то надеялась.
Теперь я знаю, что в целом мире нет никого похожего на меня.
Я – другая.
Я – аномалия.
Я – чудовище.
Мое имя вовсе не Джейн Доу. Но именно ею я стала. И я останусь ею. Потому что так будет безопаснее.
Для всех.
«Объект Шесть-Восемь-Четыре, поднимите руки и повернитесь лицом к стене».
Этот потрескивающий голос вырывается из интеркома рядом с дверью в моей камере. Я знаю, что у меня есть всего десять секунд, чтобы сделать, как он велит, прежде чем в камеру ворвутся охранники и силой заставят меня подчиниться. После сегодняшнего сеанса с Ваником мое тело уже не выдержит боли, так что я быстро поднимаюсь и выполняю приказ.
«Мы заходим. Любое резкое движение с вашей стороны будет немедленно пресечено».
Я не обращаю внимания на эти слова. В предостережении нет никакой нужды: я запомнила, какие тут порядки. Меня могут ударить электрошокером даже за слишком громкое дыхание – такое уже бывало.
Охранники в «Ленгарде», тайном правительственном объекте, ныне моем доме, спрятанном глубоко под землей, серьезно относятся к своей работе. Меня классифицировали как угрозу Пятого Уровня. Они понятия не имеют, что это значит, и поэтому боятся меня. Они лишь знают, что я опасна. Но это ложь.
И в то же время – чистая правда.
Дверь отъезжает в сторону, и порыв холодного воздуха хлещет меня по голым икрам. Форменная одежда здесь – что-то вроде наволочки ниже колен с прорезями для головы и рук. В ней не очень удобно, она не может защитить и ни капельки не согревает. Но она прочная и универсальная. Вечное напоминание о том, что роскоши больше нет места в моей жизни. Что удобства не для таких, как я.
– Объект Шесть-Восемь-Четыре, вы идете с нами. Оставайтесь на месте, пока на вас не наденут наручники.
Я все еще стою лицом к стене, поэтому они не видят, как я озадаченно сдвигаю брови.
Жизнь в «Ленгарде» подчинена строгому, неизменному распорядку. Каждый новый день – точная копия предыдущего. По утрам меня будят плошкой безвкусной, насыщенной клетчаткой и белком каши. Ее просовывают в окошко в двери. У меня есть десять минут, чтобы съесть кашу, прежде чем меня отконвоируют в ванную комнату – всего на пять минут. Оттуда меня ведут прямиком к доктору Мэннингу для ежедневной оценки психологического состояния. Она длится два часа, после чего меня доставляют к Энцо. Он тестирует мои физические способности – эта тренировка длится еще три часа. После меня на пятнадцать минут отправляют в душ и разрешают сменить сорочку, а потом снова отправляют в камеру на целый час, в течение которого я получаю еще одну миску протеиновой каши. После обеда меня ждут два часа ада, который официально называется «экспериментальной терапией», – ею занимается Ваник. Если я покидаю его лабораторию в сознании, меня будут еще долго таскать с теста на тест, пока не решат, что на сегодня хватит. Это может длиться от двух до шести часов. После мне дают специальный коктейль из витаминов и питательных веществ, который поддерживает мое состояние на оптимальном уровне. Пять минут в ванной, и меня снова заталкивают в камеру – спать.
Этот распорядок никогда не менялся. Ни разу.
До этого момента.
Мой день уже подошел к концу. Наступила ночь. Я проглотила коктейль и в последний раз за сегодня побывала в уборной. Меня должны запереть до утра, пока все не начнется сначала. Понятия не имею, почему они нарушают режим, но все же стою и не двигаюсь. Охранник подходит ко мне со спины, хватает за руки, рывком опускает их вниз и сковывает наручниками.
Меня разворачивают, и я сталкиваюсь с двумя амбалами – каждый вдвое больше меня. В наручниках нет никакого смысла. Я не представляю для них угрозы, во всяком случае физической. А от той, другой, их и наручники не спасут. Ничто не спасет.
– Следуйте за нами и храните молчание, – говорит тот, что стоит слева. Охранники постоянно повторяют эти слова, когда выводят меня из камеры.
Он хватает меня за плечо, и я едва заметно вздрагиваю – такая крепкая у него хватка, – но мое лицо остается совершенно неподвижным. Я не киваю, даже не моргаю. Молча смотрю перед собой и послушно переставляю ноги, позволяя им вывести меня из камеры.
В коридоре горит яркий свет. Он обжигает мне сетчатку – стараюсь не дергаться. Опускаю голову и закрываюсь от этого света волосами. Пытаюсь сфокусировать все внимание на черно-белой плитке, по которой мы идем. Я не осмеливаюсь спросить куда. Я ведь слышала приказ – нужно хранить молчание. Правда, даже если бы я его проигнорировала, то все равно не стала бы задавать вопросы. Но об этом они не знают. И я им ничего не скажу.
Охранники ведут меня по коридорам, заводят в какие-то двери. Некоторые из этих маршрутов я уже знаю, некоторые мне не знакомы. «Ленгард» похож на большой подземный лабиринт. Стерильный, ультрасовременный лабиринт в стиле хай-тек. Только сотрудники с высшим уровнем допуска знают, где что находится и как туда попасть. Я же двигаюсь по этим коридорам, как слепая, целиком полагаясь на тех, кто меня по ним водит.
В этот раз мы заходим намного дальше обычного. Плитка здесь все такая же черно-белая, а свет по-прежнему ослепляет, но воздух намного теплее. А еще… Это очень сложно объяснить, ведь это скорее ощущение, а не нечто конкретное, но здесь все не кажется таким стерильным и строгим.
