Рыцарь гнал свою лошадь через поля, похлестывая её кнутом. Близился рассвет, а шлем остался на поле боя, прятала лицо только старая кольчуга. Жизненно необходимо успеть добраться до замка до восхода солнца, велик риск разоблачения, следом за которым могут возникнуть немало проблем.
Сердце всадника билось учащённо, грозя вот-вот вырваться из груди. Меж рёбер болело от учащённого, нервного дыхания, пролитая в сражении кровь начинала давать о себе знать, отзываясь головокружением.
Уже появлялись первые лучи солнца, скоро встанут с постелей все слуги, чтобы приготовить завтрак господам, растопить огонь, привести комнаты замка в порядок по наказу чистоплотных хозяев.
Ещё немного, и всадник потеряет сознание, глаза то застилает чернота, то появляются расплывчатые контуры приближающегося замка. В мыслях была одна только мысль: «Лишь бы успеть, лишь бы успеть!» Сильные руки уже с трудом удерживали поводья прекрасного чистокровного скакуна, и животное, словно ощущая волнение своего наездника, бежало ровнее.
Вот, наконец, ворота замка! Верный рыцарь, дожидающийся всадника, помог пробраться через защищённые мост и ворота незамеченным от других стражников. Последний рывок в сторону конюшни, пока слуги не вышли из своих коморок, и всадник оказался внутри, укрытый крепкими стенами от лишних глаз. Рыцарь с огромным трудом слез с лошади и, шатаясь, пошёл в примыкающую к конюшне потайную комнату. Только бы его помощница была здесь!
К счастью, верная служанка спала, сжавшись в комок посреди стопки сена.
– Бэб… – срывающимся голосом окликнул её рыцарь.
Бэб, привыкшая в случае необходимости моментально просыпаться, тут же поднялась со своего ложа и воскликнула:
– Боже правый! Вас обнаружили?
– Сними скорее эти проклятые доспехи и перевяжи мне рану, – шатаясь, ответил рыцарь.
Бэб поспешно стала снимать непосильные для любой другой женщины доспехи. Но этот труд ей удавался легко – уже долгие месяцы это её обязанность.
– Неужели вы вновь приметесь за это? – воскликнула она, увидев неглубокий рубец от кинжала на незащищённом железом бедре.
– Ты же знаешь, что да, – хрипло ответил рыцарь.
Бэб лишь тяжело вздохнула в ответ и стала промывать рану чистой водой, затем перевязывать куском своей нижней юбки.
– Ну вот, теперь родители ничего и не заметят. Поспешим, надо привести вас в надлежащий знатной леди вид. Будет забавно, увидь кто вас в мужских штанах и рубахе.
– Принеси сначала воды. Если сейчас же не сделаю хоть один глоток, я впервые в своей жизни упаду в обморок, и тебе придётся нести меня на руках.
– Ну-ну, этого я не допущу, – наполнив ковш водой, половина которого тут же была выпита рыцарем, сказала Бэб, – а теперь идём.
Через потайную комнату, переходящую в туннель, которым уже полвека никто кроме них не пользовался, Бэб и её хозяйка вошли в замок. Поднявшись на второй этаж и войдя в комнату, Бэб раздела свою госпожу и уложила её в постель – осталось несколько часов до подъёма. Поставив горящую свечу, она покинула покои.
В положенный час Бэб разбудила свою хозяйку:
– Ну, что на этот раз произошло?
– Помнишь негодяя, о котором я рассказывала? Я опередила его полк и легко сорвала планы. Эти глупцы меня даже не обнаружили.
– Ну, а рана?
– Это подкрались сзади… И, скорее всего, обычный разбойник. У меня не было времени разобраться.
– Вам нужен помощник.
– Я сама прекрасно справляюсь.
– Сколько у вас шрамов?
– Этот будет четвёртым…
– Представьте, какие вопросы последуют после вашего замужества? Ведь это вы не скроете от мужа.
– Да я даже не знаю его имени, какого дьявола мне им интересоваться?!
– Что я сейчас слышу? – раздался голос из-за двери. – Милая, ты же знаешь, так выражаться непозволительно для молодой леди. Тем более для будущей жены лорда.
– Да, мама, – опустив глаза, тихо ответила она.
Статная женщина приблизилась к дочери и ласково взяла её за подбородок:
– Милая, твой жених – благородный лорд. Ты же знаешь, мы не отдали бы тебя болвану.
– Да, мама, знаю.
– Отлично, дорогая, – кивнула аристократка, – кстати, на будущей неделе он даст нам визит. Ты должна быть готова, Адель. И не вздумай больше произносить подобные слова. Ты дочь барона, а не конюха со двора короля.
С этими словами Валори покинула комнату. Адель весело, с иронией улыбнулась:
– Ну что ж, скоро стану замужней женщиной. И как тогда буду совершать ночные прогулки?
– Надеюсь, больше никак, – сердито ответила Бэб.
– А, знаю! Уложу тебя в его постель.
– И не подумаю вас слушаться.
– Цыц! Лучше подай зеркало.
Бэб выполнила приказ. Адель посмотрела в небольшое зеркальце. Платье из синего муслина и золотого шитья, безусловно, шло ей. Кто бы мог подумать, что эта почти безупречная леди в полночь становится отважным и бесстрашным рыцарем? При этой мысли синего цвета глаза Адель зажглись огнём – в них отразилась её истинная натура – сильная, огненная, смелая. Полные губы изогнулись в бесенятской ухмылке. Мраморная, бледная кожа прекрасно контрастировала с темными, почти чёрными волосами.
– Чего ухмыляетесь? Пора сделать прическу.
Адель села на край кровати и, пока Бэб её заплетала, напевала веселую мелодию.
На протяжении всего дня Адель казалась весёлой, не было видно ни капли усталости. Полученная рана страшно болела, но искусная притворщица не подавала виду, что чем-то обеспокоена.
В те дни, когда вся её семья – три старших замужних сестры и младший брат – были вместе в праздничные дни, как бы ни болела новая рана, Адель выглядела ещё более энергичной, чем накануне. Хотя детские крики очень нервировали Адель, с детьми сестер она даже играла, делая вид, что уже мечтает о своих малышах и с нетерпением ждёт свадьбы, как и положено дочери барона. И не важно, что она и знать не хотела будущего мужа, его выбрал отец, ей остается лишь подчиниться.
Адель, несмотря на то, что была самой младшей дочерью в семье, была её гордостью, хотя выдать замуж её родители не спешили до недавнего момента. В свои годы, а ей близилось девятнадцать, она превосходно играла на фортепиано, знала пять языков, часто посещала спектакли, любила общаться с художниками и архитекторами. Адель обучали лучшие учителя Лондона, и, без всякого сомнения, она была самой образованной в семье.
Сёстры Адель: Алана, Глоуди и Джейми, вышли замуж в возрасте тринадцати и пятнадцати лет. Им в мужья были выбраны знатные, но не имеющие высокого титула мужчины. Адель считалась самой достойной из них, потому с её свадьбой временили до тех пор, пока её отец, Тироун, не проникся симпатией к знатному лорду из древнего рода и не предложил им породниться. Лорд, обдумав, принял предложение, и свадьба была назначена на день рождения Адель, до которого оставалось чуть больше двух месяцев.
