ГЛАВА 1
- Вирджиния!
Звучный голос леди Кинтл устремился к высокому потолку обширного холла.
Пару минут спустя на галерее второго этажа мелькнул легкий силуэт в розовом. Прелестная головка в модной шляпке с незавязанными бордовыми лентами склонилась над перилами дубовой балюстрады, и шляпка тотчас спланировала прямо к ногам леди Кинтл.
- Я уже почти готова, матушка!
Мать только сокрушенно покачала головой.
- Лу, подними шляпку своей сестры, - приказала она кудрявой девочке-подростку.
Луиза наклонилась и подобрала злополучный головной убор, но другая девочка, чуть выше ростом, ловко выхватила шляпку из рук сестры.
- Матушка, Хелен опять меня дразнит! - пожаловалась Луиза, а Хелен в ответ скорчила презрительную гримаску.
- Вы можете хотя бы пять минут не ссориться? - привычно бросила мать и повернулась к лестнице. - Да где же эта несносная девица? Вирджиния!
- Уже спускаюсь! - откликнулись сверху.
- И не вздумай съезжать по перилам, порвешь новое платье! - напутствовала маменька.
Луиза неодобрительно поморщилась, а Хелен тихонько фыркнула – обе девочки знали, что предупреждение матери не напрасно, их старшей сестре ничего не стоило применить этот удобный и быстрый способ движения даже при наличии в холле гостей. Их отец только посмеялся бы в этом случае, а тетушка, миссис Браннерс, позеленела бы от злости и побагровела от стыда одновременно.
Послышался быстрый топот, по лестнице словно бы скатился розовый снежный ком, и запыхавшаяся юная леди предстала перед матерью и сестрами. Большие светло-карие глаза невинно уставились на раздраженную мать, и леди Кинтл только поправила растрепавшиеся локоны Вирджинии и махнула рукой на свое намерение сурово выговорить дочери за очередное опоздание. В конце концов, в молодости леди Кинтл и сама была непоседой, а о лорде Кинтле и говорить не стоит – он и в сорок пять лет увлекался всяческими забавами и розыгрышами и обожал всех своих детей, из которых Вирджиния как раз и была его любимицей.
- Идемте скорее, ваша тетя обязательно отметит, что мы задержались, - леди Кинтл потянула младших девочек к дверям, предупредительно распахнутым дворецким, а Вирджиния направилась следом.
- Ты такая растрепанная, Вирджиния, - Лу с некоторой завистью уставилась на густые волосы сестры цвета горячего шоколада. – Какой смысл так долго причесываться, чтобы потом испортить все, один раз пробежавшись по лестнице?
- Она наряжалась, чтобы понравиться Барти Таггерту, - вмешалась всегда все знающая Хелен.
- И что же? - без смущения ответила Вирджиния. – Чарли такой веселый, чудесно поет и умеет придумать какую-нибудь забавную штуку… Не будь его мать злобной старой сорокой, я бы не отказалась от такого жениха.
Хелен и Вирджиния рассмеялись, а Луиза, самая хорошо воспитанная из троих девушек, испуганно охнула и покосилась на мать – отзываться подобным образом о взрослых казалось ей непростительным. Но леди Кинтл в душе была согласна с характеристикой дочери, миссис Таггерт не нравилась ей точно так же, как и Вирджинии, однако, дерзкой юной барышне все же следовало сделать замечание, хотя бы ради воспитания ее сестер.
- Ты слишком много смеешься, Вирджиния, в то время, как твоя сестра в трауре!
- Но, матушка, вы же сами сказали, что мы не будем носить траур по лорду Бенкрофту, - не замедлила с ответом дочь.
- Так распорядился ваш отец, а вовсе не я, - сердито возразила мать. – Как только он сообразил, что из-за траура нельзя будет устроить большую осеннюю охоту, его скорбь по бедному Гилберту тотчас уменьшилась, и он решил, что достаточно, если носить траур станет одна Маргарет.
- Слава богу, - тихо пробормотала Хелен, но леди Кинтл услышала ее.
- Ваше легкомыслие не устает меня поражать, юные леди. Впрочем, если подумать, то тут не так уж много удивительного, если примером вам служит старшая сестра.
- Маргарет? - с невинным видом поинтересовалась Хелен.
- Ты прекрасно поняла меня, - леди Кинтл приходила все в большее и большее раздражение. – Я имела ввиду Вирджинию. Маргарет как раз та дочь, какой стоит гордиться – благонравная, серьезная, понимающая всю ответственность, свалившуюся на ее плечи…
- Маргарет такая зануда, матушка, - со вздохом ответила Хелен. – А с Вирджинией всегда весело, хотя она и бывает несговорчивой…
- И потом, Маргарет намного старше нас всех, когда-нибудь и мы превратимся в самых достойных леди, каких только можно отыскать, - поторопилась Луиза смягчить высказывание сестры.
- Боюсь, я не доживу до этого благословенного дня, - вздохнула мать. – Впрочем, ты, Лу, как раз подаешь в этом смысле самые радужные надежды… Что ж, буду благодарить Господа и за то, что из четырех моих дочерей хотя бы две окажутся подлинными леди, вероятно, это справедливое вознаграждение за мои труды, учитывая нрав вашего отца.
Вирджиния надулась – она находила лорда Кинтла безупречным джентльменом, а Луиза по доброте душевной принялась утешать мать, повторяя, что Хелен и Вирджиния вовсе не такие уж испорченные, и из них еще вполне может получиться что-то путное.
Четырнадцатилетняя Хелен переглянулась с восемнадцатилетней Вирджинией, и обе девушки прыснули со смеху. Подумать только, Луизе едва исполнилось тринадцать, а она пытается положительно влиять на старших сестер!
Леди Кинтл тоже сочла, что младшая дочь перегибает в своем стремлении быть безупречной, и сделала ей замечание относительно вульгарности слова «путное», подобающего разве их кучеру. Теперь уже обиделась Луиза, и мать поторопилась сменить тему:
- Кстати, раз уж мы вспомнили о Маргарет… Сегодня утром я получила от нее еще одно письмо.
- И что она пишет? - без особого интереса спросила Вирджиния.
- Она очень несчастна, - леди Кинтл опечалилась, горе старшей дочери было и ее горем.
- Могла бы она не повторять это в каждом письме? - Хелен, как и Вирджиния, находила Маргарет эгоисткой, стремящейся испортить всем настроение.
- Как тебе не стыдно, Хелен! Ваша сестра осталась вдовой в двадцать два года! Она потеряла любимого супруга и теперь в одиночестве должна воспитывать маленького лорда Бенкрофта! По-вашему, это легко пережить?
- Нам всем очень жаль Маргарет, правда, мама, - пришлось ответить Вирджинии. – Но она в своих письмах как будто упрекает нас за то, что мы не проливаем слезы с утра до вечера вместе с ней… В конце концов, бедняга Гилберт был ее мужем, а не нашим.
- Конечно, Мегги иногда чересчур предается унынию, - согласилась мать. – Но ей, действительно, очень одиноко. Она приглашает кого-нибудь из вас погостить у нее и встретить рождество в Хемсли. Мы с вашим отцом все обсудили и решили, что поедет Вирджиния.
Юная леди чуть ли не с ужасом уставилась на мать:
