Случайные путешественники никогда не появлялись в западном Гемпшире во время сезона[1]. А если и появлялись, то с какой-либо определенной целью.
Стало быть, эти три огромные кареты, двигавшиеся по разбитому проселку, соединявшему Вестминстер с основной дорогой, заблудились. И очень сильно.
Приподняв подол коричневого муслинового платья, чтобы не запачкать его, Эмма Гренвилл пошла напрямик через незасеянное поле, потому что была уверена, что такие роскошные экипажи вряд ли посторонятся ради какой-то директрисы школы для девочек. А кареты и вправду выглядели великолепно! Элизабет и Джейн пожалеют, что не поддались утром на ее уговоры и не пошли прогуляться вместе с ней. Изящный кортеж почтил своим присутствием Гемпшир, да еще летом! Кто бы мог подумать!
Первая карета, переваливаясь на рытвинах с боку на бок, проехала мимо Эммы не останавливаясь, но девушка успела заметить на дверце герб: красный дракон и меч. Занавески из тонкой ткани были задернуты. Дворяне, подумала она, и ее любопытство еще более возросло. Когда к ней приблизилась вторая карета, кучер в знак приветствия приложил к шляпе два пальца и довольно фамильярно улыбнулся.
Господи, она таращит глаза, словно деревенская простушка, впервые приехавшая на ярмарку, а своих воспитанниц учит, что неприлично смотреть на кого-либо в упор. Придется ей последить за собой и не допускать таких ошибок. Слегка покраснев, Эмма ускорила шаг – до академии уже было недалеко.
Неожиданно громкий треск заставил ее вздрогнуть и обернуться. Вторая карета, наехав на валун, опасно накренилась, а потом с грохотом снова опустилась на дорогу. Одно колесо при этом соскочило с оси и покатилось в полушаге от Эммы в высокую траву. Карета, окончательно завалившись на бок, остановилась посреди дороги.
– Господи! – испуганно воскликнула Эмма, прижав руки к груди.
Лошади, фыркая, били копытами, кучер ругался. Эмма бросилась к карете, и в этот момент изящная дверца распахнулась.
– Черт вас побери, Уиклифф, да и вашу дурацкую поездку заодно!
Хорошо одетый молодой человек, стоя на ступеньке кареты, пытался удержать равновесие, но поскользнулся и упал прямо в грязь, чуть было не сбив с ног Эмму. Она быстро отскочила назад, но наткнулась на кирпичную стену.
«Нет, это все же не стена», – мелькнуло у Эммы в голове, потому что в этот момент кто-то подхватил ее под локоть.
– Спокойно, – услышала она низкий мужской голос, от которого у нее по спине побежали мурашки.
Эмма резко обернулась: возглас изумления застрял у нее в горле. «Кирпичная стена» оказалась широкоплечим мужчиной огромного роста. У гиганта были светло-зеленые глаза, которые с некоторым любопытством смотрели на нее, и красиво изогнутые брови.
– Может, вы отойдете немного в сторону?
– О! – Эмма, сделав шаг, снова споткнулась. – Извините.
Она не могла припомнить, чтобы ей когда-либо приходилось видеть мужчину, тем более аристократа, так… великолепно сложенного.
Однако этот дьявольски интересный великан прошел мимо нее и одной рукой поднял упавшего молодого человека.
– Вы не ушиблись, Бламтон? – осведомился он.
– Нет, но вы только посмотрите на меня! Я весь перепачкался!
– Да уж вижу. Отойдите-ка туда, – гигант указал на край дороги, – а то и меня запачкаете.
– Но…
– Ах, Грей!
На пороге кареты появилась дама. Вздохнув, она весьма искусно рухнула в объятия своего кавалера. Ее белокурые волосы, немного более светлые, чем растрепанные, цвета темного меда волосы мужчины, золотым каскадом упали ему на руку.
– Ловко это у тебя получилось, Элис.
По-видимому нисколько не тронутый состоянием женщины, атлет сделал движение, будто намерен сбросить свою ношу прямо в лужу.
Эмма сделала шаг вперед:
– Сэр, неужели вы хотите…
Элис мгновенно пришла в себя и уцепилась за его шею.
– Не смей, Уиклифф! Смотри, какое месиво!
– Но этот факт не убеждает меня и дальше тебя таскать. Я стою в грязи так же, как эта болтливая женщина.
«Болтливая женщина?» – нахмурилась Эмма. Он, конечно, красив, но его манеры оставляют желать лучшего. А она учит своих воспитанниц, что хорошие манеры – это первый признак настоящего джентльмена.
Тем временем еще одна женщина появилась в дверях кареты:
– Отпусти его, Элис, дай и другим шанс.
– Я спасу вас, Сильвия, – заявил выпачканный в грязи джентльмен. Он вернулся к карете и протянул руки.
– И это после того, как вывалялись в грязи? Нет уж, Чарлз. Грей, вы поможете?
Эмма хотела посоветовать, чтобы все отошли к обочине дороги, где земля была гораздо суше, но потом, напомнив себе, что эти люди – аристократы, а аристократам, как известно, свойственна самоуверенность и глупость, сложила руки на груди и стала молча наблюдать.
Она – болтливая женщина! Ха!
Уменьшительное имя Грей – так его называли дамы – вовсе не подходило такому рослому мужчине. Ему больше подошло бы Лев или что-нибудь столь же грозное.
А Грей между тем, хмурясь, смотрел на вторую даму.
– Не могу же я нести всех!
– А я отказываюсь от услуг Чарлза.
За спиной Эммы послышался чей-то вздох. На краю дороги, на единственной сухой полоске земли стоял, засунув руки в карманы, еще один мужчина. Несмотря на притворный ужас, написанный на его лице, его голубые глаза светились весельем.
– Черт, неужели придется мне? – лениво протянул он, с отвращением глядя на раскисшую дорогу.
Сильвия надула губы.
– Я бы предпочла…
– Да, Тристан, придется тебе, – отрезал красавец.
– Хватит ходить на цыпочках. Иди сюда.
– Думаю, тебе придется купить мне новую пару сапог, Уиклифф.
Эмма снова взглянула на человека, которого назвали Уиклиффом. Имя показалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала.
Среди девушек, окончивших академию, у нее были подруги, которые удачно вышли замуж, и, возможно, одна из них могла упомянуть это имя. Но было совершенно очевидно, что она никогда раньше не встречала этого человека.
Хотя Эмма и была вполне довольна своим положением незамужней женщины, но она слукавила бы, притворившись, что его красота оставляет ее равнодушной. Такие великолепные джентльмены, пожалуй, никогда не появлялись в этих краях.
Внезапно, словно вспомнив о ее существовании, Уиклифф посмотрел на нее, и Эмма покраснела, устыдившись своих неприличных, как ей показалось, мыслей.
– Если ты намерена быть свидетельницей этого спектакля, девочка, – прорычал он, – то по крайней мере помоги. Присмотри за лошадьми, пока Симмонс справится с другими каретами.
