СКАЗКА-РАССКАЗ ПРО МЕХАНИЗМЫ
Лето. Кучи неразделанного металлолома на базе вторчермета. Ночь. Скрип жестянки о жестянку от порывов ветра. Шебаршение лапок крыс и мышей, пробегающих по засыпанной железными стружками тропке ведущей к будке приемщика. Наверное, надеются поживиться чем-нибудь съестным в конторке, пока приемщик отсутствует на рабочем месте. Если прислушаться, то слышен тихий разговор у третьей кучи металлолома.
– Слышь, «шаха», что рассказать хотела.
Опять заскрипели жестянки под ветром. После продолжительного молчания раздался вздох со свистом.
– Чего тебе «газель» не спится. Все ждешь, не дождешься подходящего покупателя. Да и кто тебя в таком состоянии купит. Ну, ладно, в этот раз, что будешь рассказывать?
– Вот всегда так. Брюзжишь, брюзжишь, а мозги свои электронные иногда прочищать надо увлекательной беседой с лучшими подругами. А хотела я поговорить с тобой по поводу наших бывших хозяев. Вот, как ты думаешь, если бы у каждой из нас был бы один хозяин, мы бы очутились здесь на металлической свалке в полном рассвете сил, или все еще тарахтели бы в свое удовольствие и на пользу хозяину? А?
– Хороший вопрос подняла, подруга. В самом деле, если бы мой последний хозяин Влад Вольфрамович Саловский, мой ржавый кардан ему в интересное место, не отдавал бы меня в аренду разным гостарбайтерам в месяц по пять раз, то сейчас я бы блестела лаком и полиролью в теплом гараже, на новеньких колесах с шипами.
– Ну, ты даешь, подруга. Кто же летом на шипах ездит?
– Тебе не понять, законопослушное транспортное средство. Ты же почти всю свою жизнь на летней резине прокаталась на своем заводе. А ты представь себе, что я сияя зеркальным блеском неторопливо шуршу шипами по черному асфальту. Из музыкальных колонок в открытые окна льется модная песня про любовь. Мой молодой хозяин, стильно одетый, и в черных очках, нежно гладит меня по рулевому колесу. Все девчонки по обе стороны дороги наши. Останавливаются и восхищенно ахают, представляя себя в моих ласковых объятиях, ну, и само собой, в объятиях моего хозяина. Да и не только девчонки, проходящие мимо пешеходы, от мала до велика, просто тают от восторга. Глядят и не могут наглядеться на такую шикарную «тачку» с симпатичным молодым хозяином. Из-за меня даже столкновения большегрузных грузовиков происходили, потому, что их водители рты от удивления раскрывали и на дорогу совершенно забывали обращать внимание. Вот. А ты говоришь, летом на шипах никто не ездит. Я ездила. И если бы не проклятый гвоздь на утренней дороге при срочной поездке моего хозяина на любимую работу, я бы до сих пор нежилась в ласковых руках моего Лёшеньки. А так, авария случилась по причине взрыва переднего колеса. Я сначала ударилась в придорожный столб, потом перевернулась раза три и перестала вообще что-либо видеть. Фары и подфарники разбились и погасли. Понятное дело, крылья, капот, крыша и двери помялись. Стекла, лобовое, заднее и в дверях с правой стороны треснули и рассыпались. Левую сторону я берегла во время переворачивания, хозяина жалела. За то, что я ему жизнь спасла, он меня не продал на разделку, а долго и скрупулёзно восстанавливал меня. И еще в течение продолжительного времени я ему служила верой и правдой. Да нашла коса на камень, женился он. Ох и стерва мне попалась под видом его тещи. Все ей не так, все не по ней. И узкая я, и сиденья без подголовников, и громко я работаю. А на шипы и на блеск моей краски даже не обращает внимания. И все подзуживает моего Лёшеньку и его жену, продали бы вы эту «трахому» и купили бы иномарку. Сама она «трахома». Все-таки сделала по-своему, когда Лёша в командировке находился. Продать-то она меня не могла, потому что не была хозяйкой. А вот в аренду сдать, сдала, по дочкиному разрешению. Стали надо мной разные восточные люди измываться. И так меня изгваздали, исцарапали и помяли, что когда возвратился мой настоящий хозяин, он меня не признал и продал последнему арендатору за копейки. Вот они меня до этой свалки и довели. А я с тех пор женщин вообще перестала уважать. А иной раз, так и хочется закричать, люди берегите свои машины, ведь они так стараются угодить вам. Да, что теперь говорить. Ты, «газель», чего примолкла, давай рассказывай, что хорошего помнишь про себя.
– Ты, прямо поэтесса, ржавая моя соседка. Так красочно описала свою жизнь, что даже тормозная жидкость у меня из колесных цилиндров побежала от зависти. Что моя монотонная жизнь против твоей, такой полной всяческих хороших и плохих впечатлений. Но бывали и у меня светлые денечки. Помню, последние дальние поездки с водителем Сашей за рулем. Молодой он был и горячий. При возвращении домой, под Москвой на трассе сердце мое работать стало с перебоями, масло в двигателе при выезде почти на минимуме стояло, а Саша, пусть будет хорошим его жизненный путь, забыл проверить уровень масла перед выездом. Да плюс ко всему прочему, это масло подтекало из резинового рукава около масляного радиатора. Вот и случилось то, что получилось мне заглохнуть почти на дороге. Хорошо еще водитель сообразил съехать по инерции на обочину. А когда понял, что мое сердце застучало, и больше работать не будет, начал названивать своим начальникам, чтобы меня отбуксировали к месту прописки. Начальники приняли меры, и я надолго встала на ремонт. Ты бесконечно права, когда описываешь неописуемое блаженство и получаемый заряд бодрости от забот и ласк водителя при ремонте машины. Я тащилась, пусть будет грубо сказано, но зато верно, как шнурки по асфальту, от чуткого внимания к моим проблемам водителя Саши и помогающих ему рабочих. Они смазывали мои сочленения и меняли масла и жидкости в агрегатах и механизмах, любовно и обходительно убирали подтеки масла мягкой ветошью. Это был полный кайф. Так выразился мой водитель, когда я завелась после ремонта с первой попытки, и мое новое сердце билось ритмично и почти неслышно. Затем он нашел для себя на стороне другую машину и попрощался со мной. Вместо него моим водителем стал Игорь. Этот скептик мне не доверял, постоянно лазил по моим внутренностям, искал неполадки. Не спорю, иногда он обнаруживал скрытые дефекты в работе моих механизмов и требовал от меня надежной работы. Что мог сам устранить из обнаруженных недостатков, устранял, что не мог, тогда привлекал наемный персонал ремонтников. А их отношения к нам, требующих ремонта машинам, сама знаешь какое. Все делают на «авось», водителю говорят, что «и так сойдет». Тут нет никакого сравнения с местным ремонтом под крылышком порядочного водителя. Долго я с ним эксплуатировалась. Но вопреки моему желанию и дальше с ним работать, начальство завода разлучило нас. Ему за отличную и безаварийную эксплуатацию меня, так считало его начальство, и я считаю это правильным, приобрели новую «газель». А я осталась работать на территории завода. Вот тут мне досталось так, что «мама не горюй». Это высказывание я услышала от моего нового ответственного за меня. Звали его, дай бог памяти, кажется, Гена с отчеством Иваныч. Он до сих пор работает на моем заводе. Как он и его назначаемые второпях горе-водители помыкали мной, знает, наверное, только мой ангел-хранитель. То заведут меня и сразу по газам, не дадут даже прогреться сердцу. За источником питания и его зарядкой совершенно не наблюдают, отчего не раз приходилось им менять его на новый. Борта поломали мне напрочь. Отдыхать изредка ставили меня в покрасочный цех, а там пыль и летучая краска загрязняли меня со всех сторон. Про стекла и зеркала заднего вида и говорить нечего. Сколько Гена Иваныч и его рабочие ни терли стекла, они прозрачней не становились. Сиденья в кабине, ручка переключения передач и рулевое колесо до того загрязнили и порвали, что им самим стало неприятно садиться за водительское место. Сколько раз меня забывали поставить в теплое место, я замерзала и ржавела под дождем и снегом. А уж, какое неисчислимое множество брошенных саморезов и мелких жестянок протыкало мои колеса, так сразу и не сосчитаешь. Но мой Игорь меня не бросал, как только выпадала у него свободная минутка, то он спешил ко мне. Ругался на чем свет стоит на безалаберных подручных Гены Иваныча, но подкручивал мне разболтанные гайки и штуцера, монтировал пробитые колеса, регулировал зажигание и нормальную работу карбюратора. Я ему за это век благодарна буду.
