Глава 1
Нет на свете для доброй хозяйки в благословенном Астанапуре – да что там в Астанапуре, во всей великой Велкве-таар! – более бесполезного, вредного и опасного растения, чем солнцедар. Никакого толку от проклятого цепкого кустика с сотнями мелких колючек, а вот хлопот и позора не оберешься! Зазеваешься или прихворнешь, как дыхание Велкве-Таар тут же занесет через ограду невидимое семечко, и оно прорастет между каменных плит. Стоит соседям углядеть колючее недоразумение – и мигом покатится дурная слава.
«Это которая? У той, что перед порогом солнцедар вырос?»
Если уж сказали про кого-нибудь «у него во дворе солнцедар вырос» – прощай, доброе имя! Во всех городах-оазисах Велкве-Таар такими срамными словами поминали только самых никчемных хозяев.
Гудри взмахнул заступом и точным ударом снес крохотный росток ненавистного растеньица, пробившийся меж высокой оградой и плитами заднего двора. Грубым тяжеленным заступом орудовать неудобно – не отцовской саблей махать – но что поделать? Пока Гудри на страже, ни одного солнцедара не будет во дворе! Никто не посмеет сказать о матушке худого слова!..
Конечно, не след потомку знатного рода Меджахаров заниматься столь низким делом. Однако после того, как караван с отцом и старшими братьями сгинул в песках Велкве-таар, большой богатый дом вблизи Верхнего города и дворца шайхиншайхов приходил в запустение. Все слуги, кроме старого верного Якира, разбежались. Мама почти целый день лежала одна-одинешенька, жаловалась на беспощадное солнце и несчастливую судьбу.
Гинтрун Меджахар давно мечтала бросить все, продать дом и уехать вместе с сыном в родной город, к сестрам и отцу. На особняк удачливого купца зарились многие, и звонких монет от его продажи хватило бы с лихвой для найма крепкой охраны. Верные стражники уберегли бы караван от нападения злобных дэвов и беспощадных юхридов. Но где бедной вдове взять силы и решимости для многодневного путешествия по горячим пескам?.. Кроме того, тела отца и старших сыновей так и не нашли. Ни один стряпчий не одобрил бы купчую, да и сама безутешная Гинтрун еще лелеяла слабую надежду увидеть мужа живым и здоровым, но с каждым прожитым днем эта надежда таяла как мираж, насланный коварным ай-юхридом.
Гудри закинул заступ на старый ковер, уселся сверху и дернул бахрому.
– Амун-таар, – позвал Гудри и повторил. – Амун-таар… – Волна пробежала по пушистому ворсу, и юноша произнес в третий раз. – Амун-таар!
Ковер неспешно поплыл над брусчаткой. Взлетать высоко запрещено было строго-настрого – ковер стелился не выше колена, и Гудри внимательно обшаривал взглядом стыки каменных плит, отмостку вдоль дома.
Солнцедару тут места нет!
Осмотр заднего двора, наконец, закончился – больше ни одного захватчика Гудри не обнаружил. Юноша приподнял правый угол ковра, и тот послушно повернул, полетел над дорожками старого сада. Под ветвями раскидистого тута дышать сразу стало легче. Показалась большая чаша фонтана.
Гудри остановил ковер и заглянул внутрь. Пусто, лишь песок и сухая листва. Прошли те благословенные времена, когда здесь плескалась бесценная влага, даруя прохладу и усладу сердцу. Матушка и отец любили прилечь под старым инжиром, потягивая горячий буйгурский чай… Под журчание струй отец рассказывал про далекие города-оазисы, куда водил караваны, про странствующие барханы, про смертельно ядовитое Темнодрево, про беспощадных собачьих скорпионов. Гудри слушал, затаив дыхание, а матушка то и дело охала, прижимая ладонь к груди и счастливо смеясь над отцовскими грубоватыми шутками.
Гудри катнул желваками. Фонтан пуст уже давно… Три года прошло, как на отцовский караван напали юхриды. Совсем неподалеку от Амун-таара, родного города матушки! Отец, Мадри и Джуф были ловчими дэвов и сражались до последнего. Многим удалось спастись, но сам бесстрашный купец Меджаар Меджахар с сыновьями сгинули безвозвратно. Когда на летающих коврах примчала городская стража, то они нашли лишь песок, испятнанный кровью. И ни единого тела.
С той поры фонтан опустел – роскошь иметь свой водовод более они не могли себе позволить…
Водовод!!! Положенный кувшин!! Вода! Как он мог забыть!..
Гудри спрыгнул с ковра, хлопнул по нему три раза, скороговоркой произнес нужные слова. Ковер плюхнулся на плиты двора, потеряв волшебную силу. Гудри торопливо скатал его, бросил на плечо и заторопился к крыльцу. Вода! Ну, конечно же, вода! Гудри задрал голову – солнце зависло над Белой башней, чуть-чуть не дойдя до шпиля. Если поторопиться – они еще успеют за утренней водой.
Из дома, шаркая разношенными туфлями с поникшими носами, показался старый Якир. Охнув, он принял ковер и укоризненно проскрипел:
– Молодой господин опять летал? Госпожа будет плакать…
– Ну, Якир… – протянул Гудри, протиснулся мимо слуги, цапнул с крюка положенный кувшин и прихватил круглую лепешку. Закинул кувшин на спину и притянул кушаком, завязал узел.
– Мальчишки уже у ворот… – зашамкал Якир, и Гудри вихрем слетел со ступенек. – Кричали…
И как он мог так опоздать? Все из-за этих проклятых солнцедаров! Гудри опрометью выбежал со двора.
– Ну наконец-то! – поднялся с корточек крепыш Сигвар. – Мы уже без тебя собрались идти.
– Успел же… – засопел Гудри.
Ребята расселись в тени ограды. Они отряхнулись от пыли и поправили положенные кувшины.
– Конечно, славному Гудри Меджахару не пристало самому ходить за водой! – воскликнул босоногий худощавый Фири в истрепанных обносках. – Раньше-то за него это делали слуги…
Вообще-то парня звали Фирузом, но все называли его попросту – Фири. Он жил в бедняцком конце города, в тесном переулке неподалеку от крепостных ворот. В малюсенькой комнатушке и в огороженном углу двора под открытым небом ютились многочисленные дети сапожника Файруза, его жена и престарелая мать.
– Раньше у Гудри был свой источник, – отрезал немногословный Ахмар. – Но теперь его нет. И не будем больше об этом.
Весельчак Фири понял, что сгоряча сболтнул лишнего и напомнил другу о потере отца. Смуглое лицо посерело, плечи поникли…
– Мой болтливый язык бежит впереди моих мыслей. Прости, Гудри, – повинился он.
Не тратя слов понапрасну, Гудри саданул друга меж лопаток и вприпрыжку бросился по улице, крича во все горло:
– Быстрее, быстрее! Скоро водовод перекроют, и утренняя вода закончится. Потом придется вечерней ждать!
– Ага. Сам ходит неизвестно где… – заворчал Сигвар. – А теперь поторапливает, умник…
Редкие прохожие, пробираясь в тени высокой ограды, с удивлением косились на столь непохожих мальчишек. Высоченный, на голову выше остальных, широкоплечий Сигвар выглядел старше своих лет. На его верхней губе уже начинал пробиваться первый робкий пушок, и приятели ему отчаянно завидовали. А еще отец Сигвара, стражник Верхнего Города, заплатил за обучение сына в Чит-тае. Всего через каких-то пару лун Сигвар станет учеником-книжником и начнет учиться на ловчего дэвов.
