ГЛАВА 1.
«Отпуск. Вот и дождался, называется. Как это – не ходить на работу? Я забыл давно, что такое отпуск. Сколько лет у меня его не было? Года четыре? Или больше? Не помню. Всякий раз находилась причина, по которой невозможно было оставить дирекцию хоть на пару дней: то ЧП, то исправление чьих-либо промахов. Не возникало даже вопросов о том, чтобы попроситься в отпуск. Но в этот раз взбунтовался отдел труда: такого количества отпускных дней нет ни у кого на заводе. Подумаешь, нашли проблему. И ведь что удивительно, Роман с Галкой поддержали мой «отдых». Сказали, как необходимо мне переключиться на что-то другое, просто позарез, иначе сам начну допускать несчастные случаи на производстве. Да ещё добавили, чтобы не показывался им на глаза все две недели. Что за самоуправство! – размышлял над своей незавидной участью на ближайшие полмесяца мужчина лет сорока, выглядевший задумчивым и уставшим. Он медленно удалялся от заводоуправления в сторону остановки и чувствовал растерянность от непонимания, как жить без работы, что делать в образовавшееся внезапно свободное время. – Чем я буду заниматься целыми днями? А сегодня только суббота. Дела передал исполняющему обязанности, Чернов обещал ему помогать, однако сам не полез в эту петлю. И его можно понять, всё-таки Галка в положении, сын ждёт результатов зачисления в университет и параллельно готовится в армию идти – столько волнений в их семье. Правильно сделал Ромка, что отказался от этих двух недель ада. У него другие приоритеты. Это я одиночка, могу хоть сгореть на работе, никто и не заметит. Нет, вру, заметят те, кто только и ждёт от меня финансовых вливаний. Эти ещё и проклянут напоследок, плюнут на крышку гроба, ведь лишил их жирного куска».
Его мысли метнулись к бывшей семье, но за годы, прошедшие после тяжёлого разрыва, уже привык к боли; она притупилась, лишь сердце сжималось от безысходности и бесправия. Дойдя до остановки, посмотрел вдаль, на пустую улицу и всё же решил прогуляться дворами до своего местожительства, заодно и время потянуть. Старые производственные районы почти опустели: молодёжь переехала в более комфортабельные дома на окраинах города. А здесь оставались лишь те, кому некуда было перебраться по причине нехватки денежных средств или отсутствия пристанища в деревнях, то есть очень пожилые люди, отдавшие десятки лет родному предприятию. Программа переселения с промышленного левого берега реки затягивалась на годы, и многие не успевали получить новые квартиры, потому что просто не доживали.
«Так и я могу остаться здесь до старости. Сорок лет тебе, Арай Александрович. Как говорится, большая часть жизни уже позади, а что я имею? Кроме работы? Ничего. Квартиру себе так и не купил, машину… Кстати, надо позвонить в салон – вдруг именно сегодня что-то сдвинется с мёртвой точки».
Разросшиеся деревья и кустарники дарили прохладную тень среди жаркого летнего дня. Во дворах не было ни души, даже кошки попрятались или переехали вместе со своими хозяевами. Мужчина шёл неторопливо, обращая внимание на чистоту у подъездов, открытые двери, крашеные деревянные скамейки и даже стулья, видавшие виды, прямо на улице, словно здесь никто не боялся воров или хулиганов.
Совершенно неожиданно на плечо ему шлёпнулась мокрая тряпка, обрызгав лицо. Арай вздрогнул и автоматически вжал голову в плечи, ожидая ещё какого-нибудь «подарка» сверху.
– Ой, простите, пожалуйста! Какая я неловкая, – раздался женский голос, в котором слышался едва сдерживаемый смех. – Выкрутилась она из рук, я старалась поймать, да ещё дальше её запулила. Вообще-то, вода чистая, на одежде не должно остаться пятен. Но всё равно извините меня.
Он осторожно посмотрел наверх: с четвёртого этажа свешивалась женщина, навалившаяся грудью на подоконник. Понять, какого она возраста, было сложно, потому что солнечный свет бил в глаза, да и листва деревьев закрывала обзор. Арай взял тряпку двумя пальцами и отодвинул от себя подальше. На тёмной ткани пиджака проявилось мокрая отметина, брызги попали даже на шею.
«Пропала моя белая рубашка, Наверняка на воротничок тоже прилетело, – с грустью подумал он. – Дальше пойду, как чёрт болотный».
– Вы только не выбрасывайте её! – обеспокоенно попросили его. – Всё-таки тряпка из «Белого кота».
– Из кого? – прошептал мужчина и с ужасом воззрился на голубую салфетку, зажатую двумя его смуглыми пальцами. – Из кота?
– Да-да, она очень дорогая. Повесьте её на заборчик. Я потом заберу. У нас тут никто ничего не крадёт.
Арай находился в полнейшей растерянности. Он снова посмотрел наверх. Глаза, немного попривыкнув к яркому свету, уже смогли различить круглолицую хозяйку тряпки. Волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, топорщились «петухами», выехавшие пряди свисали сосульками. Женщина высунулась из окна ещё немного, и казалось, что её вот-вот перевесит.
– Осторожнее! Вы же свалитесь сейчас, – громко и строго сказал Арай. – Никакой техники безопасности.
Его возмущённый тон вызвал у неё смех, который так и звенел в каждом звуке и слове.
– Да что вы такое говорите? У меня техника безопасности на высоте. Я пристёгнута монтажным поясом, между прочим.
– Интересно было бы узнать, к чему вы пристёгнуты?
– К чему? К газовой трубе, конечно, – уверенно ответила женщина и попыталась продемонстрировать широкий ремень на своей талии, из-за чего ещё сильнее высунулась из окна.
– Да вы что! Ещё и взрыва хотите? – испугался он и уж готов был броситься в открытую дверь подъезда.
– Да я же шучу! Неужели вы поверили? – она смеялась уже в голос, качала головой, даже вытирала проступившие слёзы.
– Шутите? – в недоумении переспросил Арай, остановившись на полном ходу. – Точно? А что вы вообще там делаете?
– Окна отмываю. На этом берегу реки, рядом с заводом, хоть каждый день три подоконники, полы, стёкла. А всё почему? Да потому что графит летит, а вместе с ним и всякие прочие выбросы в атмосферу. Ой, ну вы меня насмешили, отдышаться никак не могу.
– А всё-таки, что вы там мне демонстрировали? Неужели монтажный пояс?
– Да. Я же себе не враг. Столько разных случаев бывает.
– Так и к чему пристёгнут пояс?
– Не смешите меня, – снова едва сдерживаясь, попросила его женщина. – Если вас это так беспокоит, то скажу. К батарее – она у меня чугунная, выдержит.
Он покачал головой и уж собрался уходить, но она напомнила ему:
– Тряпку-то «котовую» оставьте, а то прикарманите ещё.
Арай кивнул и вдруг боковым зрением заметил какое-то движение в окне первого этажа. Тут же открылась створка и показалась очень пожилая женщина.
"Вот это явление, – подумал он и похвалил себя, что не произнёс этих слов вслух. – Такая бабулечка может и врезать. Милейший экземпляр!"
