Обдумывая сюжет очередного своего рассказа, я прогуливался по парку. Стояла удивительно не по-осеннему тёплая питерская погода. Солнце медленно сползало с зенита. По асфальтированным дорожкам бегали вечные попрошайки белки. Я уже скормил им все припасённые орехи, поэтому просто любовался этими красивыми зверьками. В голову навязчиво лезла какая-то умная мысль, и я решил присесть на лавочку, чтобы дать ей возможность родиться. На ближайшей лавочке сидела молодая красивая женщина. Как истинный джентльмен я спросил разрешения присесть. Она сосредоточилась на своём планшете, поэтому просто разрешающе кивнула мне головой. Я всегда восхищался и восхищаюсь женской красотой, поэтому, присев, я стал незаметно рассматривать свою соседку. Красивые вьющиеся каштановые волосы ниспадали на светлый расстегнутый плащик, высокий лоб, аккуратный, слегка вздёрнутый носик, тонкие бровки, красивой формы губки, среднего размера грудь вздыбила её розовое короткое платье, из которого были видны весьма соблазнительные ножки, которые она поджала под скамейку. На коленях у неё лежал плед, а сама она увлечённо что-то писала в своём планшете. Она сосредоточенно водила по нему своим пальчиком и при этом забавно шевелила губами. Внезапно она отложила планшет в сторону, повернулась ко мне и сказала:
– Вы извините, мужу письмо писала, – и обворожительно улыбнулась, пронзив меня своими небесно-голубыми глазами, – Маша, – сказала она, продолжая излучать счастливые искорки из своих озёр, – он отошёл по делам на двадцать минут.
Ответно улыбнувшись, я представился, при этом заметил:
– Ничего, сейчас все поголовно сидят в интернете, просто поговорить с человеком некогда, сидим каждый в своей келье, весь мир в компе.
– Думаю, что вы не совсем правы, для некоторых компьютер вся его жизнь, – продолжая мило улыбаться, ответила Маша.
– У меня есть масса знакомых, которые уже не знают, что делать с детьми, да и сами часами сидят в различных приложениях.
– А для меня одно из таких приложений стало самым счастливым в моей жизни, – задумчиво сказала Маша после некоторой паузы, глядя своими небесными глазами куда-то в сторону.
Я тоже молча смотрел на прыгающую недалеко белку. Она ловко закапывала только что полученный от старушки орех.
– Я с детства инвалид по ДЦП, – начала говорит Маша и, посмотрев на меня, ткнула в плед и, тоже глядя на белку, продолжила свой рассказ: – Спасибо родителям, мама ушла с работы и занялась мной, а папа устроился на три работы и обеспечивал нас. Мама окончила курсы массажа и не выпускала меня из рук до двадцати лет, постоянно сама делала мне различные массажи и по всяким процедурам таскала. Я тоже старалась, дистанционно окончила школу с золотой медалью, затем институт с красным дипломом, нашла себе работу на дому, я дизайнер веб-страниц. Маша замолчала и продолжала улыбаться.
– Вы молодец, и родители ваши тоже, – восхищённо сказал я.
– Три года назад папа умер, – уже грустно продолжила Маша, – было очень тяжело, нет, не материально, я ведь сама неплохие деньги зарабатываю, морально. Мама всё время плакала и приговаривала: «А если я тоже, доченька, с кем же ты останешься». Мама у меня детдомовская, а папа офицером был, но ещё с молодости со всеми своими родственниками не общался. Мы здесь недалеко от Питера в маленьком военном городке жили, папе там квартиру после увольнения в запас дали.
Маша опять замолчала. На глазах у неё скопилась влага, она шмыгнула носиком и, смахнув слезу, произнесла:
– Простите, нахлынуло, у меня всегда так, когда папу вспоминаю.
– Ничего, Маша, слёзы о родителях – святые слёзы, – успокоил я её.
Она быстро взяла себя в руки и, благодарно улыбнувшись, продолжила:
– Вы знаете, из этой депрессии меня вывела поэзия, – она опять небесно улыбнулась, – я и раньше писала стихи, а тут меня как прорвало, иной раз по десять стихов за день писала. Однажды я нашла приличный сайт и стала размещать свои стихи там, но не под своим именем, я придумала себе ник среднего рода. Стихи были криком моей души, и я не хотела, чтобы меня жалели. Через некоторое время у меня на сайте появились друзья. Одним из них стал Вадим из Москвы. Стихи о любви я писала от имени мужчины, я их придумывала для себя, мне хотелось, чтобы для меня кто-то писал подобные стихи и признавался в любви. Однажды Вадим мне написал: «Вы девушка?» Я была в шоке, как он мог догадаться, поэтому сразу призналась, а он тут же попросил меня пообщаться через скайп.
Я согласилась, поехала нафуфырилась и мы стали общаться. Нам было очень хорошо, мы болтали часами. Он стал писать мне любовные стихи, мне было очень хорошо с ним, но меня угнетало то, что это всё когда-нибудь закончится. Мама, понаблюдав за мной, заплакала и сказала: «Дочка, ты влюбилась, я понимаю тебя, но скажи ему про свою болезнь, пожалей его». Тогда я тоже заревела. В тот вечер я с Вадимом на связь не вышла. Он с самого утра начал звонить, беспокоиться, что со мной случилось. Тогда я ему и сказала, что инвалид, что всю жизнь в коляске буду. Он внимательно меня выслушал, а потом спрашивает: «А ты не врёшь?», я показала ему коляску. Тогда он сказал:
– Это ничего не меняет, я хочу тебя увидеть!
– Нет, никогда, – ответила я, – зачем тебе такая?
– Я люблю тебя и хочу быть с тобой.
– Найди себе здоровую, – злилась я, а сердце у самой сладко замирало.
– Мне нужна ты и только ты, и никто больше!
– Нет, никогда!
– Я всё равно найду тебя!
– Не найдёшь, – сказала я ему и выключила компьютер.
Я не включала его два дня и писала свои стихи на бумажке, чтобы не забыть.
Вечером второго дня мама ушла в магазин, раздался стук в дверь, я подъехала на коляске:
– Кто там? – спрашиваю.
– Это я, Вадим!
– Нет, – испугалась я, это был его голос.
– Да!
– Как ты меня нашёл?
– Откроешь дверь, расскажу!
– Не открою!
– Хорошо, тогда я сажусь возле двери и буду здесь сидеть, пока не откроешь, – послышался шорох, и он действительно сел.
– Ладно, я открою, но ты зайдёшь только через десять минут, мне нужно привести себя в порядок.
– Хорошо, – послышалось из-за двери.
Я быстренько съездила к себе в комнату, переоделась, привела себя в порядок и открыла дверь. Вадим вошёл с большим букетом роз и с пакетом, чмокнул меня в щёчку и сразу по-хозяйски пошёл на кухню. Достал бутылку шампанского, фрукты, конфеты и стал накрывать на стол. Я ему:
