Александр Осповат, Роман Лейбов - Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий

Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий
Название: Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий
Авторы:
Жанры: Культурология | Языкознание | Литературоведение
Серия: Новые материалы и исследования по истории русской культуры
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий"

В 1820 году шестнадцатилетний студент Федор Тютчев написал стихотворное послание к уже прославленному поэту Александру Пушкину, автору оды «Вольность», по слухам, объявившему себя сторонником цареубийства. Анализ тютчевского стихотворения и его общественного и литературного контекста дает развернутое представление об устройстве публичной сферы, политической дискуссии и поэтического языка в России на рубеже 1810–1820-х годов.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий


* * *

© Новое издательство, 2022

Введение

В этой книжке речь пойдет о поэтическом факте особого рода. Первичные сведения о стихотворении Тютчева «Огнем свободы пламенея…» (далее ОСП), которое предположительно датируется 1820 годом, сводятся к набору неутешительных констатаций. Автограф и авторизованные копии давно утрачены или вообще не существовали; текст, не предназначавшийся для распространения вне узкого семейно-дружественного круга, скорее всего, был записан одним из близких юного стихотворца и не может считаться стабильным. Более того, мы вправе полагать, что автор и не имел намерения завершить его отделку, а позднее вообще вытеснил из памяти некогда продиктованные стихи.

Современные списки ОСП не отложились ни в так называемой Тетради Алексея Шереметева (кузена Тютчева) – рукописном сборнике русской поэзии, который составлялся в 1820-х годах (ПД. Ф. 244. Оп. 8. № 38; см.: Томашевский, Тынянов 1923: 40–47; Пушкин 1999–2019 I: 527–5281[1]), ни в коллекциях тютчевских текстов, собранных Семеном Раичем (Амфитеатровым) и Иваном Гагариным в середине 1830-х годов (см.: Николаев 1989: 513–526), ни в семейном архиве (РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. № 54, 57). Что же касается двух более поздних списков (один из них под заглавием «К оде Пушкина на Вольность»), послуживших источниками для разнокачественных публикаций начиная с середины XIX века, то их местонахождение в настоящий момент неизвестно.

Вместе с тем нет основания для атетезы или переноса ОСП в раздел Dubia – совокупность косвенных данных с достаточной определенностью свидетельствует об авторстве Тютчева.

Предмет нашего интереса нуждается в кратком пояснении. ОСП, знаменующее разрыв с поэтической школой Московского университета, – самый ранний опыт Тютчева в области политической лирики, который ориентирован на вошедший в моду жанр дружески-полемического послания (хотя, как уже сказано, автор отнюдь не рассчитывал на коммуникативный эффект). Отсюда – интенсивное усвоение новой топики, что подразумевало сознательное или бессознательное амальгамирование устойчивых формул, выработанных так называемой гражданской поэзией. Для уяснения специфических особенностей этой пробы пера семнадцатилетнего поэта необходима реконструкция сплетки контекстов – идеологического, литературного и биографического (в последнем случае, за отсутствием фактических данных, неизбежен заход в область гипотез). Кроме того (last but not least), именно ОСП стало начальным звеном долгой, прерывистой и по сей день остающейся затемненной истории литературных отношений Тютчева и Пушкина.

Занимающий периферийное место в тютчевском корпусе, этот текст не входит в категорию перечитываемых. Предупреждение знаменитого филолога: «…нас не должны смущать ‹…› холодные и вялые слова, написанные ‹…› по поводу „Вольности“ Пушкина» (Берковский 1962: 20–21) – примечательно не отрицательной оценкой как таковой, но подбором характеристик, которые как раз наименее подходят к данному случаю. В этой связи не удивительно, что ОСП только однажды стало объектом научного комментария (причем предназначенного англоязычной аудитории; см.: Liberman 1993: 141–142); в литературе же о Тютчеве лишь оттачиваются определения «идейной позиции» начинающего поэта: умеренный либерал (Бухштаб 1957: 14–15; Gregg 1965: 113), адепт просвещенной монархии (Пигарев 1962: 28; Горелов 1976: 25; Dewey 2010: 45), идеолог «монархического либерализма» (Орлов О. 1981: 17), «сторонник самодержавного принципа управления Россией» (Соловей 2006: 230). В единственной работе, где политическая лирика Тютчева подвергнута подробному обследованию, ОСП бегло упомянуто в непосредственной связи с «[п]рограммным для Тютчева ‹…› желанием „растопить ‹…› вечный полюс“ монархии» – «средствами идеи, выражающей общенациональное и всемирное историческое призвание» (Толстогузов 2018: 56–57; курсив автора).


Основная часть книжки состоит из пяти глав, разделенных на параграфы; одна из них сопровождена приложением. Если в ссылках на параграф или на подстрочные примечания не указано, к какой главе они относятся, подразумевается та глава, где встретилась эта ссылка; в других случаях вводится указание на соответствующую главу.

При упоминании и цитации текстов XVIII – начала XIX века ссылки даются на источники, которые могли быть доступны Тютчеву в 1820 году.

Почтительную благодарность приносим коллегам, оказавшим помощь в этой работе, – Алине Бодровой, Никите Елисееву, Наталье Крайневой, Ксении Кумпан, Екатерине Ляминой, Вере Мильчиной, Марии Неклюдовой, Геннадию Обатнину, Кириллу Осповату, Кириллу Рогову, Александру Соболеву и Татьяне Степанищевой.

Специальная благодарность – нашему издателю Андрею Курилкину.


Светлане Лейбовой и Лине Михельсон мы обязаны неизменной поддержкой.

Текстологическая справка

>1 Огнем свободы пламенея

>2 И заглушая звук цепей,

>3 Проснулся в лире дух Алцея, —

>4 И рабства пыль слетела с ней.

>5 От лиры искры побежали

>6 И вседробящею струей,

>7 Как пламень Божий, ниспадали

>8 На чела бледные царей.

>9 Счастлив, кто гласом твердым, смелым,

>10 Забыв их сан, [забыв] их трон,

>11 Вещать тиранам закоснелым

>12 Святые истины рожден!

>13 И ты великим сим уделом,

>14 О, муз питомец, награжден!

>15 Воспой и силой сладкогласья

>16 Разнежь, растрогай, преврати

>17 Друзей холодных самовластья

>18 В друзей добра и красоты!

>19 Но граждан не смущай покою

>20 И блеска не мрачи венца,

>21 Певец! Под царскою парчою

>22 Своей волшебною струною

>23 Смягчай, а не тревожь сердца!


Это чтение, установленное Г. И. Чулковым, который в первый и в последний раз подверг филологической критике список ОСП из архива С. Д. Полторацкого (Тютчев 1933–1934 I: 104, 282–284; см. I. § 6), представляется наиболее приближенным к подлинному тексту или записи, сделанной со слов автора. Решительное возражение вызывает лишь название «К оде Пушкина на Вольность», воспроизведенное Чулковым по тексту первой публикации (Некрасова 1887: 129; см. I. § 2), несмотря на отсутствие каких-либо данных в пользу его аутентичности[2]. Между тем именно это название без колебаний было принято в эдиционной практике (Тютчев 1939: 29–30; Тютчев 1957: 65;

Тютчев 1966 II: 26; Тютчев 1987: 55–56; Тютчев 2002–2004 I: 286–287), в исследовательской литературе, а также библиографических справочниках (см.: Брандт 1911: 156–157; Королева, Николаев 1978: 21).

Здесь важно напомнить, что история рукописного бытования лирики знает много случаев, когда переписчик по собственному разумению восполнял отсутствовавшее в тексте заглавие или переменял авторское[3]. В дальнейшем целый ряд произвольных конъектур – ввиду присущей им объяснительной функции – перешел на страницы научных изданий, причем иногда даже без сопровождения угловыми скобками. На материале пушкинских текстов эта проблема, которую в самом общем виде поставил М. Л. Гофман (см.: Гофман М. 1922: 84–85; ср.: Винокур 1927: 42–43), получила практическое разрешение в работе Б. В. Томашевского; используя введенную им терминологию (Томашевский 1922: 174), мы полагаем, что именно таким образом условное


С этой книгой читают
Сборник «Религиозные практики в современной России» включает в себя работы российских и французских религиоведов, антропологов, социологов и этнографов, посвященные различным формам повседневного поведения жителей современной России в связи с их религиозными верованиями и религиозным самосознанием. Авторов статей, рассматривающих быт различных религиозных общин и функционирование различных религиозных культов, объединяет внимание не к декларативн
Сборник составлен по материалам международной конференции «Медицина и русская литература: эстетика, этика, тело» (9-11 октября 2003 г.), организованной отделением славистики Констанцского университета (Германия) и посвященной сосуществованию художественной литературы и медицины – роли литературной риторики в репрезентации медицинской тематики и влиянию медицины на риторические и текстуальные техники художественного творчества. В центре внимания а
Кому гадит англичанка, давно ли начал загнивать Запад и кто сказал, что все мы вышли из гоголевской «Шинели»? Увлекательная история этих и многих других расхожих идей и словесных формул, которые веками живут в русской культуре, в книге Александра Долинина превращается в глубокое исследование устройства культурной памяти и сложной механики культурных изменений.
Исследуя газетные метеосводки лета 1914 года, античные легенды о Дарии III и историю пятистопного ямба, Всеволод Зельченко показывает, как в одном из самых знаменитых русских стихотворений XX века преломляются баснословное прошлое, быт, литература и политика настоящего – и предчувствие будущего.
Опыт построчного комментария и углубленного разбора эпической поэмы Тимура Кибирова «Сквозь прощальные слезы» (1987), сделанный современными филологами (Романом Лейбовым, доцентом по русской литературе отделения славянской филологии Тартуского университета, Олегом Лекмановым, профессором гуманитарного факультета НИУ ВШЭ, и Еленой Ступаковой, магистрантом гуманитарного факультета НИУ ВШЭ) и сопровождающийся иллюстративным рядом.
Записи из дневников 2014—2015 гг. в рифму и/или в столбик, собранные по просьбам трудящихся. Публикуются в системе Ridero просто так.
Сборник «История литературы. Поэтика. Кино» посвящен Мариэтте Омаровне Чудаковой – замечательному ученому, писателю, человеку решительного гражданского поступка.В первом разделе помещены обращенные к Мариэтте Омаровне слова уважения и восхищения; во втором – публикуются статьи и материалы, тематика которых соотносится с широкими научными интересами юбиляра.
Некоторые слова, расположенные в некотором порядке.
«Логос» – один из старейших независимых гуманитарных журналов, возникших в постсоветский период. Журнал продолжает западническую традицию, развивая ту интеллектуальную линию русской культуры, которая связывает его, в частности, с дореволюционным «Логосом» – международным ежегодником по философии культуры, издававшимся в начале XX века.За время своего существования «Логос» эволюционировал от журнала профессионально-философской ориентации, выполняв
Своеобразным символом его творчества стал «Angelus Novus» со знаменитого рисунка Пауля Клее. «Так можно представить себе ангела истории: его лицо обращено в прошлое, где он видит катастрофу, нагромождающую руины на руины, – пишет Беньямин. -Он хотел бы остановиться, оживить погибших, но из рая дует ураганный ветер, который неудержимо несёт ангела истории в будущее; этот ураган мы и называем прогрессом… Катастрофа есть прогресс, прогресс есть ката
Ираклий Андроников! После этого имени хочется поставить восклицательный знак. Недаром вся страна узнавала этого ученого и в лицо, и по голосу. Он был и замечательным исследователем, и писателем, и актером. И обладал детективными способностями, раскрывая тайны русской литературы. А потом рассказывал об этом с таким вкусом и талантом, что невозможно оторваться от его книг. В этом издании мы собрали самые увлекательные литературные расследования Анд
Эта книга – собрание эссе, посвящённых странам европейского Средиземноморья и окрестностей с собственными рисунками и обложкой автора. Каждое эссе может быть прочитано почти вне связи с остальными, но их отбор и последовательность отражает идею о происхождении и развитии отдельных национальных культур под влиянием изначального центра нашей цивилизации – Италии и Рима, которые до сих пор постоянно находятся в фокусе культурных интересов Западного
Они не ушли на покой. Они остались воителями и героями, но и у них нашлись проблемы, которые заставили схватиться за голову тех, кто не робел перед бессчётным количеством врагов и лицом самой Смерти! Что же это? Конечно же, дети, которые не желают уступать родителям ни в чём. В том числе и в способности собирать неприятности на свою голову.// Это продолжение романа "Маранта", и второй роман из цикла "Огненные королевы", где читатели встретятся со
В книге участника Русско-японской войны 1904–1905 годов рассказывается о крейсерских операциях бывших пароходов Добровольного флота «Смоленск» и «Петербург» в Красном море и участии автора уже на борту крейсера «Олег» в Цусимском сражении.Для широкого круга читателей, интересующихся историей отечественного флота.
Кто встанет на пути кровожадного убийцы? Только истинный защитник, которому всё пофигу!Таким защитником являюсь я, самый крутой ведьмак современности, которому однажды просто не повезло переспать с дочкой императора.Или повезло? А чо?Воровать – так миллион. А если тащить в кусты – так королев!
Летние приключения двух маленьких звёздочек, которые однажды ночью попали в волшебный лес прямиком с неба. Как помочь Лягушонку и построить дом? Как спасти маленьких пчелят и подружиться с дядькой Медведем? Захватывающие, поучительные и весёлые истории о звёздочках Даше и Лёше и их друзьях расскажут вам об этом!