Довелось мне попасть на север в составе экспедиции. Как раз наступала зима. Случилось так, что однажды ночью ударил сильный мороз и нас застигла страшная метель. Повезло остановиться в небольшом поселении эскимосов. Нас пригласили в иглу – зимнее жилище эскимосов. И там мы пережидали непогоду. Вдруг снаружи послышался страшный треск, и эскимосы принялись стучать – кто по чему придется. Я подумал: диким зверям не страшна пурга – вышли на охоту на несчастных путников. Наутро вьюга улеглась и экспедиция продолжила свое путешествие.
Одного из эскимосов попросили нас сопроводить. Молодой парнишка эскимос оказался рядом со мной и между нами завязался разговор. Слово за слово дошло до местных баек. И парнишка поведал мне, что ночью так напугал меня никто иной как Тыкывак – хозяин морозов. Он насылает стужу и пургу. А треск слышится, когда он падает лицом на землю, и земля покрывается трещинами. И если не постучать в ответ обо что-нибудь, то Тыкывак обидится и заплачет. Никто не рискует обижать Тыкывака – люди боятся и всякий раз отвечают на треск стуком.
Я вспомнил тут же одну историю. Мне кто-то рассказывал, что деньги местные не ценят совсем, за то с радостью обменяют добытые ими промысловые ценности на товары с материка. Но на одной станции выискался один сильно умный, который запретил своим сотрудникам помогать эскимосам с обменом, в частности запретил обмениваться с ними на масло. Тем же вечером этого умника эскимосы загрузили на сани и увезли за много километров в снежную мглу. И оставили его там на морозе подумать. За короткое время этот гражданин, который хотел установить новые правила, передумал вмешиваться в установленный за долгие годы порядок. Идти ему среди ночи было некуда да и бессмысленно – оставалось надеяться, что за ним все же вернутся. Словом, когда за ним приехали, он кардинально поменял взгляд на многие вещи в жизни.
Как он потом сам рассказывал, не знаю, правда то или вымысел его или вовсе померещилось со страху: пока он ждал, увидел, как забрезжил вдали огонек. Не то мерещится, не то за мною едут, – подумал горемыка. Но огонь не приближался, а все так же маячил вдалеке. Мужчина отправился за ним. Шел он шел и пришел к яранге – переносному жилищу местных народов из шкур убитых животных. В яранге качался фонарь и горел очаг. Мужчина вошел внутрь. Там сидел древний старик.
– Холодно тебе, путник? – спросил с усмешкой старик на своем диалекте, – Ну пройди, погрейся.
Мужчина как мог поприветствовал старика и подошел к очагу. Старик поглядывал искоса на гостя и заговорил с ним:
– Ты обижаешь здешних жителей – не тебе менять сложившиеся устои.
Мужчина зло глянул на старика, кинулся было на него с кулаками, как старика и яранги след простыл. Мороз же так сковал его руки и ноги, что он повалился без чувств. Когда этого мужчину нашли, то кое-как привели в чувство.
Я и думаю теперь, уж не Тыкывак ли то был. Вот он какой, хозяин морозов, покровитель северных народов и земель.
Поздним вечером Виктор возвращался с работы. Он подошел к подъезду и остановился, открыл портфель и рылся в нем добрые пару минут. С трудом отыскав в ворохе бумаг ключи, он направился к входной двери. Внезапно его окликнул знакомый голос:
– Виктор! Вечер добрый! – сосед с третьего этажа Алексей гулял с собакой и тоже возвращался домой, – работаешь допоздна, жена-то не ревнует?
– А! Привет, сосед, – устало ухмыльнулся шутке Виктор, – куда деваться.
– К нам сегодня заехала новая соседка, – загадочно произнес, понизив тон, Алексей, – такая… – многозначительно добавил он, выпучив и закатив глаза. Виктор вежливо улыбнулся и вошел в дом. Мужчины направились к лифту.
– Еще утром подъехал грузовик и здоровые мужики заносили ей коробки и мебель в квартиру на верхний этаж, – продолжил свой рассказ Алексей в лифте. По всему видно, он никак не мог остановиться и уйти, не поделившись всеми подробностями с соседом, – а потом она появилась, тоже вносила вещи в дом. Я подумал, зачем такой красотке грузчики, ей бы полдома бесплатно все внесли и ремонт бы сделали.
Мужчины посмеялись, лифт остановился на третьем и Алексей вышел, пожелав Виктору доброй ночи.
Виктор, задумчивый, поднялся на свой этаж и неторопливо вошел в квартиру, разулся. Диана, жена, разогрела и поставила перед ним суп, а сама ушла в комнату. Виктор остался один. Думать ему не хотелось. Мысли сонно копошились в голове, всплывала то одна, то другая, совсем не связанные друг с другом мысли. Виктор поел, заварил себе крепкий чай, принял душ и, переодевшись в пижаму, с любимой чашкой чая завалился на диван рядом с супругой.
Так они скоротали недолгий вечер.
– Ты бы проверил балкон, что-то весь день сегодня дует, я смотрела и ничего не нашла, – пожаловалась Диана.
– Поздно уже, давай завтра, – поморщился Виктор, но взгляд жены настаивал на своем.
Виктор нехотя поплелся на холодный балкон. Все осмотрев, он ничего не обнаружил, и, списав все на северный ветер, уж было направился спать, во всем доме уже погас свет, и только от нескольких окон падал свет во двор. Виктор открыл створку балконного окна и выглянул. И правда, на верхнем этаже тоже не спали, как раз в той самой квартире, в которую заехала новая соседка. Наверное, распаковывает вещи, подумал Виктор и отправился спать.
Утром дом ожил, зашумели двери и ключи в замочных скважинах, кто-то закашлял, кто-то зацокал каблуками по бетонным ступенькам, где-то заплакал, закапризничал ребенок, не желая идти в детский сад. Ритуал, повторяющийся изо дня в день.
Вдруг утреннюю привычную суету нарушил женский вопль. Виктор и Диана выскочили на площадку. По лестнице уже поднимался бегом Алексей, с которым Виктор ехал намедни в лифте.
– У Дементьевых пропал ребенок, – быстро сообщил новость сосед с третьего и промчался мимо. Супруги переглянулись и решили, что Диана останется с детьми, а Виктор сходит, узнает, в чем там дело.
Двери в квартиру Дементьевых были открыты, уже толпой стояли обеспокоенные соседи и кто-то звонил в полицию. Матери пропавшего из собственной кроватки ребенка совали нашатырь, на ней лица не было, совершенно обезумевшими глазами она смотрела вокруг и ничего не понимала. Муж звонил по телефону.
