Лорд Мэттисон схватился за ограду, чтобы не упасть, и, часто моргая, уставился на фасад дома, где жила мисс Уинтерс.
Со своей тщеславной матерью.
Со своим злобным отцом.
Лорд Мэттисон понятия не имел, как оказался на Керзон-стрит у дома этой бесстыдной интриганки, лишившей его последней крупицы надежды.
Конечно, он был пьян. Он здорово набрался еще до полуночи. Впрочем, после всего, что он пережил за последнюю неделю, мудрено было не напиться. Любой мужчина на его месте дошел бы до ближайшей винной лавки и взял бутылку джина. Хотя последние семь лет он тщательно избегал такого способа забыться, но ему вдруг перестало везти в карты, и он три ночи кряду спускал по пятьсот гиней – и вот воздержанию пришел конец.
– Кора, – в отчаянии простонал он, боль утраты вдруг кольнула его с такой силой, какой ему еще не доводилось почувствовать со дня ее исчезновения.
Все этот предательский джин! Он обещал забвение, а вместо этого лишил его способности хотя бы внешне сохранять невозмутимость. Мэттисон надеялся хоть как-то успокоиться, впрочем, похоже, он рухнет в какую-нибудь канаву. А может, все же доползет до дома. Он и представить себе не мог, что окажется таким крепким, что сможет держаться на ногах до самого рассвета. И уж никак не ожидал, что эти ноги приведут его туда, где ему меньше всего хотелось бы оказаться.
– Я все равно на тебе не женюсь! – крикнул Мэттисон, потрясая кулаком в сторону наглухо закрытых окон.
Проходившая мимо молочница с подозрением посмотрела на него и шарахнулась в сторону. Не обращая на нее внимания, Мэттисон решительно выпрямился. А почему, собственно говоря, его должно волновать падение мисс Уинтерс?
Разве это он заманил ее в кабинет отца, распустил ей волосы и сдернул вниз лиф платья? Нет, она сделала это сама. А потом прильнула к нему как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и перед всеми предстала картина того, что должно было выглядеть как страстное объятие.
Правда, теперь ей уже не так сильно хотелось выйти за него замуж. Мэттисон невесело рассмеялся. Ему быстро удалось стереть с ее лица победоносную улыбку!
– Значит, вы желаете поиграть с дьяволом? – спросил он, схватив ее за плечи, когда она попыталась вырваться.
– Вы делаете мне больно! – возмутилась она, и в ее взгляде появилась некоторая неуверенность.
– Но я именно такой, – произнес он. – Разве до вас не доходили слухи? Когда я появляюсь в салоне, всех девиц и чувствительных дам бросает в дрожь от страха. И я бы сказал, не без основания.
«Неужели она действительно ничего не знает?» – подумал Мэттисон, заметив ее смущение. Что ж, вполне возможно. Это семейство не вращалось в высшем свете, и ее мать не располагала нужными знакомствами и не была осведомлена о ходивших в свете сплетнях касательно его персоны. Они сумели обзавестись домом в модном районе, но мисс Уинтерс никогда не получила бы рекомендаций, необходимых для членства в клубе «Олмакс».
– Возможно, вас ввело в заблуждение то, что меня по-прежнему всюду приглашают? – предположил он. – Весьма наивно с вашей стороны. Но раз уж вы не знакомы с правилами высшего общества, я вам объясню. Есть люди, которые игнорируют мою репутацию из-за огромного богатства, которое я получил, заключив сделку с дьяволом. Они не предъявляют ко мне никаких претензий по этому поводу, поскольку мое положение достаточно высоко, чтобы позволить им закрыть на это глаза. Но они ни за что не позволят мне приблизиться ни к одной из своих дочерей.
Есть и другие, которых восхищает окружающая меня атмосфера зла. Они испытывают восторг, когда имеют возможность рассказывать другим, что у них хватает смелости приглашать на свои скучные приемы человека, убившего свою невесту. О-о… – сказал он, когда на ее лице отразился ужас. – Так вы не слышали? Ни о том, что я заключил сделку с дьяволом, ни о том, что я был обручен много лет назад? С невинной и ничего не подозревающей мисс Монтегю…
Внезапно у Мэттисона возникло ощущение, что он богохульствует, произнося ее имя и держа в объятиях другую женщину. Он отпустил дрожащую мисс Уинтерс, но остался стоять рядом. Он еще не закончил!
– Ее тело так и не нашли, – продолжил он, – поэтому меня не смогли отдать под суд. Но поскольку обвинителем выступил мой лучший друг, человек, знавший меня с детства, то все решили, что наверняка это сделал я. Понятно?
Мисс Уинтерс потерла плечо в том месте, которое он сжимал, но Мэттисон не чувствовал ни малейших угрызений совести. Он намеренно отбросил маску холодной невозмутимости, которую обыкновенно надевал, чтобы скрыть свое душевное состояние, и выплеснул на нее всю свою горечь.
– С того дня, когда она исчезла, на меня снизошло феноменальное везение за карточным столом. Разве это не доказательство того, что я запятнал душу невинной кровью? Удивляюсь, – раздраженно продолжал он, – почему люди до сих пор садятся со мной играть, если знают, что я не могу проиграть. И точно так же мне непонятно, – не в силах сдержать свою ярость, Мэттисон медленно двинулся в ее сторону, – с чего вы взяли, что ваша маленькая хитрость возымеет на меня действие. Вы же не ждете, что человек с такой черной душой, как у меня, даст в «Морнинг пост» сообщение о помолвке только потому, что его застали в компрометирующем положении с незамужней девицей?
Мэттисон полагал, что на этом все закончится. Последнее, что он видел, – это как она, всхлипывая, вылетела из комнаты и бросилась в объятия матери. Его губы изогнулись в циничной усмешке, когда он вспомнил, что бежать ей пришлось совсем недалеко. Ее мать поджидала прямо за дверью.
Так или иначе, но мисс Уинтерс определенно оставила свое намерение выйти за него замуж.
Однако намерения ее отца оказались тверже.
– Послушайте! – рявкнул он, ворвавшись к Мэттисону позже, тем же вечером. – Вы не можете так просто компрометировать юных девиц, а потом запугивать их сказками в духе готических романов!
– О чем это вы? – лениво протянул Мэттисон, не удосужившись даже поднять глаза от колоды карт, которую он перетасовывал.
– Вы все прекрасно понимаете! Как джентльмен, вы обязаны просить руки моей дочери!
– Об этом не может быть и речи, – ответил Мэттисон. Держа колоду в правой руке, он привычным ловким движением разделил ее на две части и положил нижнюю часть поверх верхней. – Я уже обручен.
Это утверждение озадачило мистера Уинтерса, но не более чем на пару секунд.
– A-а… Вы имеете в виду ту девицу Монтегю!
