– Вам не стоит так волноваться, моя дорогая, – мягко увещевала меня миссис Мидуэл.
Собственно говоря, этим она занималась уже без малого полчаса. Ровно с тех пор, как мы вместе с Даремами вернулись из церкви.
– Все далеко не так ужасно, как вам сейчас кажется.
Да, все еще хуже! Все просто кошмарно! Меня буквально колотило от возмущения, гнева… и, чего уж там, страха.
Я дрожащей рукой взяла стакан воды и опустошила его одним глотком, едва не опрокинув на себя.
А ведь думала, что эта часть истории раз и навсегда закончилась.
– В самом деле, мисс Бет, вы излишне драматизируете, – принялся поддакивать преподобный с несколько… ехидной улыбкой. О, мистер Дарем потешался надо мной и даже не особенно скрывал это.
И я в очередной раз пожалела, что пригласила Даремов погостить в столичном особняке Карлайлов, который потом и кровью (по большей части чужой) вырвала из лап Денби. Впрочем, не оба Дарема причиняли беспокойство – как раз Джордж доставлял на порядок меньше проблем по сравнению с, казалось бы, куда более благовоспитанным младшим родственником. По крайней мере, капитан не пытался ранить мои чувства.
– Я до сих пор не могу войти в церковь! И падаю в обморок, когда меня крестят! В чем вы сами сегодня убедились! – воскликнула я, преисполненная негодования. – А ведь минуло уже три месяца!
С самого моего отъезда из Сеннена я игнорировала все возможные религиозные символы и обходила десятой дорогой храмы, пусть и считала, что благословение фэйри исчерпало себя еще тогда, в спальне миссис Дарем.
Но оказалось, ничего подобного!
Пусть шут и не кружил поблизости как прежде – не было ни подброшенных подарков, ни навязчивого шепота, однако, как оказалось, участие в моей судьбе он не перестал принимать. О чем лишний раз говорило благословение – или все-таки проклятие? – фэйри, которое так и осталось со мной.
Шут отступил, однако не оставил приглянувшуюся смертную окончательно.
У него был какой-то план, и фэйри вряд ли от него отступит.
Сегодня я первый раз рискнула отправиться в близлежащую церковь. Точней, я попробовала отправиться в сопровождении своих гостей – миссис Мидуэл и братьев Дарем, но лишилась чувств, едва лишь попыталась переступить порог храма.
Все сразу стало ясно. Причем каждому. Кажется, даже миссис Мидуэл, ныне для всего общества гарантия нравственности моих отношений с молодыми неженатыми мужчинами, догадывалась о случившемся между мной и шутом. Хотя ей так никто ничего и не рассказал.
– Вы ведь и прежде понимали, что он не оставит вас в покое так легко, – безо всякого сочувствия заметил мистер Дарем, довольно ухмыляясь.
Он все еще упорно продолжал настаивать на том, что мистер Кин и есть шут, хотя никто ему не верил. В отместку за это, кажется, преподобный потешался надо мной и теми странными отношениями, которые сложились у нас с Джулианом Кином при каждом удобном случае. Да и про мою связь с фэйри никто не забывал.
– С чего бы ему так поступать? – раздраженно процедила я. В душе бушевал такой шторм, что непонятно, каким чудом я держала себя в руках.
Даремы переглянулись. Во взгляде старшего читалось сожаление, во взгляде младшего – злорадство.
– Вы снова графиня Карлайл, – пожал плечами преподобный. – Вы владеете фамильным родовым гнездом и всем, что в нем находится. В том числе вратами, которыми так сильно желает воспользоваться нечисть.
О да, теперь я снова для всего мира Бетани Эверс, графиня Карлайл.
Стоило только «воскреснуть», выйти из тени, как общество накинулось на меня словно оголодавшая саранча. Я была богатой наследницей, которая осталась без единого близкого родственника или надежного друга, без любой поддержки. Именно так считалось.
Подранок.
Законная добыча для любого достаточно ушлого и хваткого человека.
Обведи глупую девчонку с огромным состоянием вокруг пальца – и обеспечишь себя до конца жизни, а то и получишь графский титул, если сумеешь склонить сиротку к замужеству.
О, эти великосветские падальщики не понимали, с кем именно имели несчастье связаться. Я пережила пожар, три года cуществовала самостоятельно и стала куда крепче, чем можно ожидать от молодой леди, только-только появившейся в свете.
Стержень мой после перенесенных невзгод стал стальным.
А еще за моей спиной стояли братья Дарем и миссис Мидуэл, которые пусть и не имели влияния в высшем обществе, однако обладали немалым жизненным опытом и здравым смыслом. Если кто-то пытался меня заморочить… то не выходило.
– Но почему шут не явился лично? – задумчиво протянул Джордж, который был чужд паранойи брата. – Тем более, разве же мы все не посчитали, что эта нечисть планирует много чего, однако точно не осуществление плана своего короля?
Миссис Мидуэл многозначительно хмыкнула и посмотрела на молодого мужчину настолько выразительно, что капитан Дарем невольно смутился.
– Логика фэйри может и вовсе не иметь ничего общего с человеческой, – напомнила моя бывшая нанимательница. – Нам остается только догадываться о мотивах нечисти. А вот то, что он не отступился от нашей Бет, уже доказанный факт. Если бы история с фэйри действительно была окончена…
– Я бы спокойно входила в церковь, – закончила я за миссис Мидуэл и содрогнулась от ужаса и предвкушения. Шут все еще не забыл про меня. – Все действительно чертовски подозрительно. Особенно учитывая, что он же… ни разу не давал о себе знать. Со дня смерти миссис Дарем.
Шут не заговаривал со мной, не появлялся рядом, никак не напоминал о своем существовании, хотя… это было бы даже логично.
Первоначально никто вот так запросто не собирался признавать меня Бетани Эверс. Пресса готова была сожрать «самозванку», постоянно приходили гневные письма, где меня обвиняли в мошенничестве. Разве не логично было снова появиться с чрезвычайно соблазнительным предложением?
Я опять оказалась уязвима, нуждалась в помощи… Но что в итоге?
– Это наверняка тоже часть плана! – с полной уверенностью заявил преподобный… и разом вдохнули трое: миссис Мидуэл, я и капитан Дарем.
Потому что пусть даже в этом и в самом деле мог заключаться план шута, паранойя викария понемногу действовала всем на нервы. Однажды Джордж Дарем даже пробормотал в моем присутствии себе под нос, что искренне жалеет о том, что фэйри в далеком детстве не прибрали его дорогого братца.
Довольно резкое высказывание и даже жестокое, пусть преподобный и не слышал, что именно сказал его старший брат… Однако я, к стыду своему, сообразила, что в чем-то даже разделяю точку зрения Джорджа Дарема.
Паранойя священника усилилась в том числе и из-за того, что мистер Кин, как оказалось, не доехал до места назначения. Мы звонили в тот отель на побережье, где должен был обосноваться молодой актер после отъезда из Сеннена, однако Джулиан там так и не появился и не сообщил, по какой причине.
