========== Бедная Лиза ==========
Жизнь в большом городе – та ещё морока. Люди, машины, люди в машинах, люди-машины. Даже коренной житель терялся в таком ритме, чего уж говорить о человеке, выросшем в небольшом городе. Дом-работа-дом – типичное расписание для многих.
Лиза Зайцева была из таких многих. Училась, подрабатывала по вечерам. Вертелась, как уж на сковородке, пытаясь успеть и поспать, и убирать бардак в квартире, и закрывать хвосты по учёбе.
В наушниках играла музыка, пока она искала свой паспорт. Через два дня придёт хозяйка квартиры, значит, сегодня у Лизы только два часа на сон. Нужно было взбодриться. Нужен был энергетик. Кофейня у дома уже закрылась, а растворимый кофе не бодрил, хоть засыпай полпачки в чашку для эспрессо. Курить тоже было нельзя. От сигарет клонило в сон.
Дурацкая фотка пятилетней давности будет красоваться в паспорте ещё двадцать лет, но лицо, судя по матери и бабушке, ещё лет пятнадцать будет вызывать вопросы у продавцов при покупке спиртного и табачного.
Девушка зашла в магазин у дома и взяла сразу несколько банок. Ночь длинная, но скоротечная, а посуда и пыль по углам копились ни одну неделю. Наклейки с феями и цветными лошадками не создавали впечатление, что Лизе почти под тридцать.
Она шла домой по уже тёмной улице и телефон зазвонил. Мать. Снова собралась учить уму-разуму. Бежать было некуда, да и выслушивать за пропущенные звонки Лиза не хотела.
– Привет, мамуль, – она старалась звучит так, будто шесть часов сна были за одни сутки, а не за трое.
– Лизонька, можешь приехать завтра посидеть с Ромашкой? – мать спрашивала, но Лиза знала, что этот не вопрос.
– Во сколько, мамуль? – нужно было придумать повод, чтобы не ехать через весь город сидеть с двенадцатилетнем детиной, который и сам не горел желанием сидеть со старшей сестрой.
– В пять часов, часика на три.
Лиза прикрыла микрофон и сквозь зубы выругалась.
– Мамуль, прости, я буду на работе в это время, – протянула она, изображая сожаление.
– Ну так приедь за Ромашкой и поедь с ним на работу, – запросто ответила мать.
– А у Ромашки нет никаких секций? – спросила Лиза, надеясь на чудо.
– Как раз шахматист заболел. А не могу же я ребёнка одного оставить.
– Хорошо, мам, – девушка глубоко вдохнула.
– Не вздыхай мне тут, Лизонька, он же твой младших брат.
– Я просто грею руки, – придумала оправдание она.
– Я тебе, дурынде, сколько раз говорила носить перчатки.
– Да, мам, – нужно было срочно заканчивать разговор, – увидимся завтра, люблю.
Она положила трубку и с силой смяла банку энергетика. Теперь вся рука и одежда была мокрой и липкой, ещё и мёрзнуть начала. Лиза стиснула зубы и ускорила шаг. Свободный час между учебой и работой улетел в трубу.
Лиза снова не могла уснуть. Тело было ватным, невозможно было ни на чем сконцентрироваться. Перед глазами плыло, пока она отмывала кастрюлю, которая, казалось, пропиталась жиром. Но и это было не всё. Помыть полы, посуду, постирать, оттереть, просушить и ещё много чего, на что хозяйка квартиры точно обратит внимание.
– Ладно, я уже не вывожу, – сказала себе девушка, садясь на стул на кухне. Время доходило до пяти утра, а ещё половина работы была не выполнена. На учёбу к первой паре. На уборку осталось два часа, – посуда помыта, полы вымыла, стирка заряжена…
Перечисление сделанных дел стало лучшей колыбельной и Лиза провалилась в сон прямо за столом.
Сумбурный сон про уборку и пролитый энергетик закончился громким звоном. Названивал будильник. На часах полдесятого. Несколько сообщений от одногруппниц об отмене последней пары. Смело можно продолжить спать.
Лиза проснулась от звонка матери. Подскочила и судорожно засобиралась за братом, но часы показывали десять утра. Она быстро прикинула, что страшнее: придирчивая хозяйка или бесцеремонно опекающая мать. Рассчитала время на уборку в ближайшее дни и поняла, что первая всё же опасней. А за пропущенный звонок можно оправдаться учёбой.
Девушка проверила все закрома своих однокомнатных хором на предмет пыли и беспорядка. Здраво рассудив, что куча вещей, закрытая дверцей шкафа не попадётся на глаза хозяйке легла на диван. Клонило в сон, но Лиза первым делом написала брату.
Дурацкую фотку сопровождало имя «Пиздюк». Главное, чтобы мама не узнала, а то опять заведёт речь о проблемах с сердцем, которых у неё точно не было: Лиза сама водила её к врачу. Конечно, ведь женщина, которой шестой десяток пошёл, не могла сходить одна.
«Я приеду заберу тебя после художки и по обычному плану»
Их обычный план, по мнению матери, был в сидении Ромашки в самом цветении переходного периода в кладовке магазина, где работала сестра. Почему-то прогулки вечером она считала хуже, чем несколько часов к ряду в пивной.
В действительности Лиза забирала брата и везла его на встречу с друзьями, которые не нравились матери. Ответ пришёл быстро:
«Забились»
Она буквально на секунду закрыла глаза. Телефон свалился прямо на лицо и завибрировал от сообщения.
«Лиз, я приеду к тебе?»
Лиза проморгалась и прочла имя «НЕ БРАТЬ».Так записан в телефоне, а кто это был подсказал аватар: светловолосый парень, сидевший на непонятно чей крутой машине. Девушка страдальчески простонала в подушку. Почему он не может просто забыть, что они встречаются. Лиза захотела забыть примерно три месяца назад. Из тех шести, что они встречались. Тыкнула на уведомление и с ужасом для себя поняла, что теперь ясно, что сообщение она видела.
Девушка всё подбирала повод, чтобы не видеть его. Полистала переписку, ища оправдание, которое можно использовать еще раз. Последние три раза было сидение с братом. Значит, не выйдет.
«Долги по учёбе надо закрывать.»
Но чертов «НЕ БРАТЬ» быстро ответил.
«Я буквально на полчаса»
Лиза занесла руку с телефоном, но остановилась. Оплатить починку телефона ей было не по карману. Она уткнулась лицом в подушку и снова вырубилась. Тревожно проснулась через пятнадцать минут и быстро собралась.
Ждала минут двадцать, пока такси не подешевело. Лиза села в машину. Решила не пристёгиваться. Не впереди же. Она не следила за дорогой, это задача водителя. Повернулась на вскрик. Девушка почувствовала толчок. Перед глазами искры. Тьма.
========== Зайцева+2 ==========
Лиза открыла глаза. Было темно и тошно. Всё тряслось, хотя она ничего толком не видела. Девушка зажмурилась. Голова болела.
– Елизавета Петровна, – она взглянула на врача. Пригляделась, молодой, больше был похож на интерна.
– Пустите меня к доченьке! Как там моя Лизонька?! – Лиза зажмурилась от голоса матери. Она постаралась показать интерну, чтобы в палату не пускали никого. Но было поздно. – Лизонька, вот ты клуша, как так можно было?
– Прошу, Елизавете Петровне нужен покой, – интерн коснулся плеча Лизиной матери.
