Мы переехали в мое лето перед школой. Новая жизнь, новые места, новые знакомые…
Первое время грезила выбираться на лето, но родители не могли, одной нельзя – маленькая и очень далеко. Вскоре и мечтать перестала, лишь снились яркие места и конечно бабушка. Её тепло и любовь. Воспоминания из раннего детства очень живописные и немного сказочные. Перед речкой, куда мы ходили купаться, после спуска, стоял огромный красавец – вековой дуб, около него каждое лето разбивал лагерь цыганский табор. Там паслись лошадки, горел костер, стоял огромный самовар. На дубе висели баранки и в красных цветастых юбках хозяйничала главная цыганка и ее муж с гитарой. Мы с родителями как-то попали на чаепитие и я подружилась с цыганочкой Томой. Она была рыжая вся в веснушках и по селу говорили, что цыгане ее украли, они же утверждали, что подобрали сироту и это больше было похоже на правду. Там я узнала много интересного про их народ: что мужчины у них не работают, что, родив, цыганка должна окунуть в реку малыша вне зависимости от времени года, или хотя бы подержать под струей холодной воды под краном, если водоём недоступен. Не выживет, значит такова судьба, в их условиях слабым не место. Ещё они не бросают детей. У женщин жизнь тяжелая, рано умирают и дети остаются той, что рядом в тот момент ближайшей родственнице. Поэтому раньше в их семьях дети были с разницей 3—6 месяцев, но росли, как родные. Так же я дружила с мальчиком 4 лет, который не разговаривал. Меня спрашивали, как мы играем, он же молчит. А я отлично помню, что мы общались, только не словами, а глазами, прекрасно понимая друг друга. И какова была моя радость, когда он при мне впервые заговорил!
Это была Пензенская область и лесов там мало, поэтому поход на кладбище в посадки было очень торжественно. Мы раскладывали палочки в муравейники по дороге туда и обратно и забирали уже кисленькими. Собирали землянику насаживая на травинки и лещину. В канун Нового года на санках с бабулей ездили за ёлочкой в лесок и наряжали чем придется, что сами сообразим. Старшая моя сестра как-то выбралась уже взрослая с детьми в те места. Я, увидев снятое ими видео, ужаснулась, как погибало село. Мне стало нестерпимо грустно буквально до слёз и ночью даже приснился сон из детства: Колодцы- журавлики с ведрами на них (никто никогда не воровал), яркое солнце, всё зелено и молодо. Мы с бабушкой и братом идем на рынок, где нам покупают по наивкуснейшему петушку и мы шагаем в кино. На «Вий». И потом спим, вцепясь друг в дружку от страха и боимся ходить в туалет. И все живы. А по утру, слышно бабушкины шаги, кукушку в часах, пение птиц, рычащего пса, гоняющего куриц, бряканье ведер – соседка доит корову. Потягушки и вдох полной грудью аромата лета, ощущение счастья и предвкушение сбыточности всех желаний и только начало пути, в котором не будет невзгод и потерь. Уж точно.
Она шла с леденящей пустотой внутри. Брела с вечеринки в траурном настроении. Почему то одна, толком не зная дороги, ориентируясь на троллейбусные провода, которые должны были вывести хоть на какое- то знакомое место. Она в городе недавно, но уже успела хлебнуть его недружелюбия и, наверное, вообще отвратностей того времени – конец 90х, этим многое сказано. Она шла по кромочке былого тротуара, который был полностью заросший травой, как из грустных размышлений её выдернули (в прямом смысле слова) за волосы, как- то киношно быстро усадив рядом с собой на переднее сидение легковушки. Такого она никак не ожидала, поэтому, провизжавшись, тихонько осмотрелась. Салон авто огромный, панель вся в огоньках, дорогая машина. Вот, наконец, спасение! Впереди у светофора два гайца и свет красный. Девушка пыталась найти, где открывается дверь, чтобы привлечь внимание гаишников или вообще выскочить, когда они притормозят на светофоре. Сгруппировалась. Жжжжжжиххх… Промчались на полной скорости на красный мимо гайцов. Она ждала, что их начнут догонять, но как будто ничего не случилось. Страх сковал её полностью, когда она увидела, куда они повернули, выехав из города. В то самое захолустье, где недавно нашли три трупа молодых девушек. Дорога по полю, старые репейники и борщевик, переплетённые с вьюнами наводили ужас, стояв стеной выше человеческого роста. Всё, приехали. Сердце барабанило, мешая дышать. Тот, что сидел рядом безэмоционально сказал: – Снимай одну штанину. Всё! Сейчас издевательства, изнасилование, пытки, возможно…
Она начала визжать самым противным голосом, что нашла в своём арсенале. Рядом сидящий двинул ей по лицу. Ощутимо, но размах был небольшой, он впритык сидел. Девушка зачем- то продолжила визжать. И не зря. Тот, что за рулём не выдержал, сказал: " Я отлить“– и вышел. Девушка поняла. Это единственный шанс, если не получится, то всё! Страх придал ей недюжинной силы. Левым локтем она ткнула сидящего рядом в живот, резко развернулась и со всей дури от ужаса правым кулаком зарядила в челюсть и он обмяк! Она заскребла по двери, ломая ногти и какие-то чудом открыла дверь (видимо водитель, выходя самоуверенно всё разблокировал), вывалилась из машины и рванула сквозь стену дикого поля. Она знала – это шанс выжить. Царапая лицо, вырывая клочьями волосы, доламывая ногти, она продиралась, ползла вглубь. Она слышала, как они спешно искали её, освещая фарами гущу поля, один, водитель вроде, кинулся за ней, крича страшные угрозы и ругательства. Найдя какую- то канавку, она легла и пыталась отдышаться, потом опять ползла…
Увидев свет, подумала, что это опять её мучители рыщут, но, пригляделась- это был фонарь. Он находился рядом с домом, возле которого было много народа. Всё пестрело. Цыгане. Больше никого. И она рванула к ним. Завидев главную, самую многоюбчатую, около которой все и находились, девушка подбежала к ней и скороговоркой начала бубнить: – Пожалуйста, помогите, за мной гонятся, спрячьте меня, пожалуйста…
