Владимир Бутенко - Терская клятва (сборник)

Терская клятва (сборник)
Название: Терская клятва (сборник)
Автор:
Жанры: Исторические приключения | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Терская клятва (сборник)"

В книгу вошли произведения о наиболее драматичном периоде Второй мировой войны в Советском Союзе. Роман «Терская клятва» рассказывает о судьбе казачьей семьи Грудневых, живущей терской на земле, где развернулась битва танковых дивизий вермахта и кавалерийских корпусов Селиванова и Кириченко. Завоевание Кавказа открывало путь немецким войскам на Восток и в Индию. Ценой героизма и самопожертвования потомки российских ратников не только сдержали натиск врага, но и обратили его в бегство. На оккупированной территории мужественно переносили тяжелые испытания жители. Главная героиня – Ефросинья – являет яркий образ молодой терской казачки, любящей и смелой, приютившей детей «врагов народа».

В повести «Священник и палач» православный иерей, противостоя полицаю Гариге. совершает духовный подвиг, объединяя вокруг себя людей и внушая им непоколебимую в еру в силу нашей армии и победу.

Бесплатно читать онлайн Терская клятва (сборник)


Терская клятва

Роман

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
Эту взятую с боем суровую правду солдат.
С. Гудзенко

Часть первая

1

Второе лето войны выстоялось на Тереке по обыкновению жарким, суховейным, скупым на дожди.

Где-то за сотнями верст, в неведомых березовых краях, Красная Армия всё ожесточенней сражалась с наступающей гитлеровской ордой. Там, на фронтовых рубежах, от орудийных залпов рвалось и полыхало небо, стоном стонала земля, и с дьявольской хваткой свинцовые смерчи уносили души праведных наших ратников. Там, вдали, за спиной клятого врага, точно бы в преисподней, не находилось меры скорби и мучениям славянского люда, и стенали плакучие ивы, и прах православных деревень, расстрелянных и сожженных карателями, падал на луга тяжелой черной росой. Знать, оттого был явлен знак свыше! И по святой Руси – в избах и церквях – стали озаряться чудотворным светом и мироточить, укрепляя молящихся верою во спасение, иконы с ликом Богородицы…

А на вольном кавказском подстепье, в станицах и хуторах «бабьего царства» ещё угадывались приметы укоренившейся жизни. От зари до темна гнулись колхозницы да подростки на полевых работах. Иной раз «фронтовым звеньям», взявшим обязательства перевыполнять план, приходилось поневоле разрываться: с утра ворошить в валках сено, затем стричь на кошаре овец, а с обеда подвязывать виноградные лозы. На фермах хозяйничали одни доярки, – и косили траву, и латали крыши, и обмазывали глинобитные стены. Из-за нехватки рук в садах убирали урожай шефы: пятигорские студенты и учителя. Они же в обеденный час проводили на станах громкие читки газет. По сводкам Совинформбюро, если не было в домах радио, и узнавали селяне о том, что происходило на фронте, о подвигах советских солдат и партизан.

Однако с половины июля у почтенных бородачей Пьяного кургана, прошедших не одну войну, возникли сомненья, что пишут в «Правде»… не всю правду. Похоже, враг давит не шутейно, оттого отступают гвардейские дивизии, и гнётся фронт к югу, будто подрубленная верба. Ко всему, на прежнем царском тракте, что был западнее верстах в пяти, и вёл к Моздоку, прихлынуло пеших беженцев, росло движение грузовиков и госпитальных обозов, телег и арб с домашним скарбом, подвод с имуществом небольших производств и учреждений. Нескончаемый поток нарастал и тянулся вглубь Кавказа, к Орджоникидзе.

Веселое название хутор носил исстари – здешние казаки-ухари не только прославились ратными подвигами за веру, царя и Отечество, но и горазды были погулять, плясками и чихирем[1] душеньки отвести. Недаром по всей округе – до станиц Стодеревской и Галюгаевской – разлетелась молва об искусных местных виноделах. Чтили хуторяне старожилов и ценили их советы. Также заведён был обычай заканчивать свадьбы полной «закурганной чаркой» в честь жениха и невесты. А еще на другой день после торжества молодожены должны были вдвоем подняться на вершину бугра, где от сторожевого пикета осталась насыпь, и там, под Всевидящим оком, дать друг другу клятву в верности.

Приютившееся со стороны степи под склоном, это казачье селение теплило взор размашистым и ладным видом. Любо было оглядывать в отдаленье гряду Кавказских гор, ближе – полноводный Терек, подковой огибающий окраину и уходящий за лесной соловьиный остров. А внизу, под склоном, – густостой щедрых садов, смыкающихся с центральной площадью, где сиротела со времен Ермолова деревянная часовенка. По весне, когда готовились хуторяне к Пасхе, нарядно прихорашивались присадистые и все беленые, как на подбор, хаты трёх просторных улиц.

В осеннюю пору созревало в погребах молодое вино, начинались пиршества, и до слез трогали казачьи души – точно подтягивали им с выси – голоса журавлей, находивших временное пристанище в заречье. Оно было сплошь покрыто мелкими голубоватыми соцветьями горынь-травы. И, наверно, усталые птицы принимали её за обширное озеро. Об этом можно лишь догадываться, потому что никто из хуторян не ходил туда, не приносил домой жестких безуханных букетов, зная, что приворотная трава – к расставанию…

Второй век уже стоял Пьяный курган на Тереке, но за извечными заботами и службой нечасто приходилось казакам бытовать в покое и радости. Так и с начала нынешнего военного лихолетья – в опустевших домах не до празднеств. Безутешная печаль, ворвавшись с первой похоронкой, не скудела, а прибывала.

Ефросинья и её подруги неспроста встревожились, прослышав о предсказаниях знахарки. Кривая на один глаз, с нечесаными волосами, эта Матрена-странница точно лишилась рассудка в пору цветения диких тюльпанов – лазориков. Дурную примету усмотрела она в том, что необычайно рано, еще до прилета ласточек, по мартовскому приволью занялось кумачовое цветочное пламя, будто подожженное зарей. Вечерами тончайшая свежесть доплескивалась до самых дворов. А эта оглашенная, бродя по улицам, предрекала одни испытания.

– Люди! Али не видите?! Красным цветом степь затопило! Это к большой кровушке… Обильно прольется её, – угрожающе повторяла Матрена, надрывая осиплый голос.

Вслед ей из дворов неслись то язвительные насмешки, то хула и требования замолчать, чтобы на самом деле не разбудила новое лихо. Но кликуша, озираясь, вскидывала кизиловый посох и подвывала громче прежнего:

– Вороги придут с железными головами, казни учинят! У-у… Вижу я их, на колеснице огненной едут, пушки палят…

Угроза колхозного парторга «посадить» за насаждение паники вразумила Матрену. Поздней ночью со всеми пожитками она тайком покинула хату бабки Черноусихи, где ютилась, и подалась неведомо куда.

Вспомнили о том пророчестве в конце июля, когда после обильного ливня, промочившего на поле снопы и землю, бригадир с полудня отпустил домой женщин, омраченных вестью о взятии Ростова врагом. Никто из них ещё не ведал, что письмоносец Лешка уже разнес газеты и конвертики с казённым штемпелем.

Не минуло и получаса, как женские причитания и вой, – соединившись в жуткое многоголосье, – перекатистой волною пронеслись из одного края хутора в другой. Разом лишились родных, осиротели четыре казачьих семьи!

В тот день сразила похоронка и Ефросинью. Она с трудом припоминала первые часы всепоглощающего отчаяния, что мужа больше нет, и – навек потеряла опору в жизни и единственную любовь. И одновременно не верилось ей, что это правда. Смутно помнила, как приходила соседка тетка Василиса и подруги, коротали с ней ночь, советовали поплакать. А у неё глаза были сухие, как в жару степные криницы. Она воспринимала слова, будто оглохшая. И проводив их, поняла, что лучше – одной. Тут-то горше прежнего прожгла душу боль – и стала кричать, и жаловаться Богородице, уткнувшись лицом в подушку. И выплакавшись, – отрезвела, точно бы хватила глоток воздуха, вынырнув из реки. И загадала, если с мужем не случилось страшного, то лампадка возгорится, хотя с Троицы никто к ней не прикасался. Ефросинья на ощупь взяла с печной вьюшки коробку спичек и подошла к божнице. Чиркнула – слабо озарилась родовая икона Владимирской Божьей матери. Она пустила огонек по припаленному краю фитилька. И он обрел форму золотой горошины, затеплился ровно и ясно. Но лик Богородицы показался Ефросинье в этот миг необычно печальным. Она стала на колени, шепча молитву. И прежде мимолетные, – окрепли ее мысли. И уверилась в том, что похоронку прислали не по адресу…


С этой книгой читают
Действие романа охватывает наиболее драматичный период Великой Отечественной войны, когда летом 1942 года немецко-фашистские войска прорвались на степные просторы Кубани. Война расколола старинный казачий род Шагановых. Красноармеец Яков Шаганов, оказавшись в окружении, уходит в подполье. Его отец, избранный хуторским атаманом, встречает брата Павла, ставшего в эмиграции офицером вермахта. Но любовь к отчей земле и предательство не могут ужиться
Художественно-документальный роман в трех книгах – захватывающее, яркое произведение современной литературы. В монографии, изданной в Ставропольском государственном университете (под редакцией профессора О. Страшковой), многие литературоведы ставят «Казачий алтарь» в один ряд с романом М. Шолохова «Тихий Дон» по эпическому охвату событий, объективности историзма и художественному мастерству.Впервые в художественной литературе автор обратился к со
Роман «На доблесть и на славу» завершает дилогию известного ставропольского писателя Владимира Бутенко, посвященную судьбе казачества в годы Великой Отечественной войны. Лихолетье развело по обе стороны фронта казачий род Шагановых. Красноармеец Яков в составе сабельного эскадрона проходит ратный путь до Будапешта, приумножая славу предков. Ранениями и собственной кровью смывает он клеймо «сына старосты». Также нелегкие испытания выпадают на долю
В книге представлены известные произведения В. Бутенко, опубликованные в «Антологии российской прозы», журналах «Роман-газета» и «Наш современник», а также написанные недавно.Поэтический раздел составляют избранные стихотворения, пользующиеся неизменным интересом у читателей. Творчество В. Бутенко, одного из лучших современных российских писателей, рекомендовано к изучению по региональному компоненту в школах.
История об одном купце, о его возлюбленной, о его женах и детях и о том, как печально окончилась его жизнь.
1825 год. Победы Отечественной войны ушли в прошлое. Император Александр Первый махнул рукой на жестокие законы своей империи, отменил начатые им же реформы. Два молодых друга-офицера, князь Евгений Оболенский и купеческий сын Яков Ростовцев, не находят себе места в окружающей действительности и мечтают о том, чтобы изменить к лучшему жизнь своей страны. Внезапная смерть императора дает им шанс перейти от слов к делу. Во время междуцарствия у заг
Эти истории рассказывает красивейший водопад Игуасу, который находится на границе Бразилии и Аргентины, что само по себе уже необычно. Водопад существует на этом свете уже миллионы лет, поэтому видел и слышал он за это время очень многое. Вас ждет невероятная история любви Элизы и Сэма, живущих на разных берегах в разных странах, приключение и падение англичанина на воздушном шаре, корабль пришельцев, приземлившийся прямо на водопад, а также заво
ГИБЕЛЬНАЯ МАГИЯ. Две юные особы замышляют убийство с помощью колдовства. Вскоре государственный служащий мучительно умирает при загадочных обстоятельствах. Его коллегу Джеймса Марвуда просят провести расследование, но задание сопряжено с неожиданными опасностями.КОРОЛЕВСКИЙ ПОДАРОК. Кэт Хэксби успешно продолжает дело покойного мужа-архитектора, возглавляя его чертежное бюро. Ей предлагают новый престижный заказ: она должна спроектировать птичник
Хорошие люди слабее плохих, потому правитель не может быть плохим или хорошим, он должен быть таким, каким требует быть обстановка. Но как остаться победителем в исполинской империи, что богаче и развитее завоевателей и где правят Великие Маги?Женщины Ричарда предлагают свои варианты…
Высоко в горах застыл на перевале замок семьи Сайтор – от него остались одни развалины, но память камня хранит древнюю тайну. Спит в недрах скал таинственный страж, дожидаясь того, кто сможет позвать его и подчинить. Горы живут своей жизнью – странной и удивительной для человека равнин, но родной и привычной для тех, кто родился и вырос на перевале.Очень далеко оттуда, при дворе князя Даккора, воспитывается юная Альена – сирота, последняя из рода
Мир и покой никогда не царили на территории Иллинской империи, внутренние конфликты всегда раздирали ее, но с приходом новой угрозы прежние распри смолкли. Ранее неизведанная сила пробудилась, порождая на свет нечто темное, нарушая привычный цикл жизни. Теперь судьбы Кастора, Сектуса и Афадора тесно переплетены между собой. Сейчас им только предстоит встать на тяжкий путь, но роль, отведённая им весьма значима. Ведь выживание всех и каждого будет
Автор решает переместиться в своё произведение, но позже выясняется, что вернуться назад не так уж и просто. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.