Утро выдалось прекрасное, а день обещал быть теплым и солнечным. Антоша, подтягивая съехавшие штаны, босоногий шлепал на кухню. На столе, покрытый белой кружевной скатертью, стоял завтрак, заботливо приготовленный бабулей. На тарелке была аккуратно уложена горка пышных пирожков с картошкой и грибами. Тоша взял в руку и понюхал мягкий, все еще теплый пирожок. Тут же, на столе, лежала записка, написанная бабушкиной рукой:
– Кушай пирожки. Молоко в крынке. Уехала в город, скоро вернусь. Не хулюгань и далеко не уходи!
Тошка встал на табуретку и выглянул во двор. Булька резвилась во дворе, играя со своими щенками. Те носились друг за другом, прыгали, пытаясь уронить один другого на спину. Мальчик еще вчера приехал к бабушке, чтобы отдохнуть на летних каникулах, и теперь думал оторваться по полной. Ему было всего тринадцать, и мир казался удивительным и беззаботным. Попив парного молочка из крынки и взяв с собой три пирожка, он надел в сенках большие галоши, нацепил на голову для важности дедушкину клетчатую кепку, вышел во двор и уселся на крылечке, жмурясь от солнца.
– Свобода! Вот это я понимаю! Каникулы – Самое прекрасное время для советского школьника! – Думал Тошка.
Щенки, высунув от счастья языки, вместе с Булькой буквально лезли на руки, пытаясь ухватить зубами вкусный пирожок.
– Подождите же, криволапые, не торопитесь, всем достанется. – Важно говорил мальчик, честно деля пирожок на части и раздавая малышам и их мамке.
Смешные кутята тыкались влажными носами то в руки, то в лицо мальчику. Он пытался отвернуться, но то один влажный шершавый язык, то другой пробегали по его лицу и губам.
– Фу! Смешные! Хвостики крючком… – Радовался Тоша своим питомцам.
Когда зубастые мордочки стрескали все пирожки, Антоша еще немного повозился с малышами, гладя их розовые пузики и почесывая за лопоухими висячими ушами. Булька была простой дворняжкой, а вот отец щенков был видимо из породистых.
– Ты будешь Черныш. – Придумал Антоша имя черному кудрявому щенку с крупным коричневым носом и синими блестящими глазками.
Щенок был намного крупнее своего брата и явно превосходил его по силе и хитрости.
– А ты будешь Счастливый. – Теребя за загривок белого с черными пятнами щенка, проговорил мальчик.
Он встал и потянулся к набиравшему силу солнцу. Затем подошел к грядке с ярко-зеленой ботвой, потянул за хвостик пряно пахнущую зелень и выдернул штук десять симпатичных длинных морковок. Недолго думая, Тошка поболтал их в бочке с дождевой водой, и вот рыжая морковка уже громко захрустела на зубах мальца. Помахивая ботвой с мокрой морковью, словно пропеллером, Антоша вернулся в дом, надел рубашку, штанишки, стоптанные братишкой сандалии, накинул дедушкину спецовку. Сунул пару пирожков в карманы, туда же переместилась морковка. Положил в пакетик горбушку городской булки, взял пустую консервную банку, вырезанную из длинной палки удочку и маленькое ведерко. Мальчик собирался провести утро на рыбалке и теперь семенил по узкой тропинке к магазину, чтобы запастись бутылкой лимонада «Буратино» или «Дюшес», например.
Антоша зашел в магазин. За учебный год мальчик заметно вырос и окреп. За прилавком, как и прошлым летом, стояла вся в кудрях тетя Лиза с томным взглядом из-под густо накрашенных ресниц, с ярко-красными губами.
– Батюшки! Какие люди! Вчерась приехал? Что-т бабулька ни мороженки, ни лимонадика не закупила внучику… – Спросила Елизавета, коршуном нависая над прилавком. – С утра раннего в город понеслась, небось в сберкассу поскакала, капиталы складывать. – С любопытством глядела на мальчика продавщица.
– Нет у нас никаких капиталов… – Обиженно пробурчал Антошка.
– Знаем, знаем… Нет у них никаких капиталов… Вон Нинка-то! Мать твоя! Вся в золоте, платье не платье, туфли не туфли, сумка заграничная – крокодильей кожи. – Размахивая руками, то упирая их в бока, то разводя в стороны, изображала Антошкину мать Елизавета.
– Оставь мальчонку в покое! О-ой! Елизаве-ета! Ой бессовестна! Завистница… У самой-то! В прошлый год – недостача! Из города проверка-то была. Думаешь народ-то не знат? Он все-е знат. Чего тебе Тошенька? Бери давай. Пристала к мальчишке-то. – Мягкая рука ласково погладила мальчика по голове.
– Здравствуйте, тетя Зина. – Обрадовался пожилой спасительнице юный рыболов.
Это была бабушкина соседка, подружка ее молодости. Когда-то они вместе ходили в клуб, выразительно читали стихи и танцевали под граммофон.
– На рыбалку пошел на старый пруд али на речку Кудынку? – Спросила старушка.
Мальчик протянул мелочь, показывая на стоявший на витрине «Дюшес».
– На речку, ближе к лесу, к камышам. Там место хорошее есть, мы с дедом еще рыбачили. – Отрапортовал Антошка, засовывая протянутую продавщицей бутылку в ведерко – Ну я это, пошел. – И мальчик поспешил выйти из сельского магазина.
Отряхнувшись, он сбросил с себя неприятный осадок после разговора с грубой Елизаветой.
– Ведьма-то в город зачем-то понеслась. – Доложила бабе Зине Елизавета.
– Не ведьма, во-первых, а целительница. – Поправила продавщицу добрая старушка. – Вон сколько народу-то к ней с разных краев приезжает. Пупки заговорить и от уроков, порчев человеков поправить. Что ты прям на них ополчилась? Небось мамка настроила? За то, что в девках у нее бабка Тошкина жениха увела, да и замуж за няго вышла? От и злишься!
Видимо баба Зина попала прямо в точку, потому что от тех слов залилась краскою Елизавета до самых ушей. Баба Зина на то лишь засмеялась и, сложив свои продукты в авоську, вышла следом за мальчонкой.
– Ведьма и есть ведьма! Исцелииительница… Хех… – Фыркнула торговка в след.
Антоша тем временем уже не слышал разговора Елизаветы с Зинаидой. Сам себе улыбаясь и мурлыча под нос песенку про Чебурашку, он шел к заветным камышам. Проходя мимо мусорной кучи, накопал себе прежирных червячков, штук с десять. Посадив живность в консервную банку и обтерев грязные пальцы о траву, Тошка зашагал дальше в предвкушении богатого улова. На берегу царила приятная уху тишина, разбавляемая лишь редким стрекотанием кузнечиков. Где-то высоко летала одинокая чайка.
– Пиу, пиу… – Донеслось из кустов.
Маленькая птичка в испуге вылетела из травы и кинулась в сторону леса.
– Глупенькая, я же тебе ничего плохого не сделаю… Я ведь пионер! А пионеры маленьких не обижают, они охраняют природу. – Проговорил вдогонку ускользающей птичке Антошка.
Птичке было невдомек и она, прыгая с ветки на ветку, удалялась все дальше от места, где расположился юный рыболов.
Скинув и разложив на пологом берегу спецовку, юнец поставил на землю банку с червяками, еще не подозревающими о своей нелегкой участи и лишь смотрящими в щель из-под крышки. Разложив морковку, хлеб и бутылку лимонада, Антошка довольный собой рассматривал получившийся натюрморт. Нацепив червяка на крючок и забросив удочку, он принялся ждать поклева.
