Со звёзд ли любовь
На нас пролилась, скажи,
Той ясной ночью?
***
Звёздное небо сияет,
Нас обступает с тобой.
Милый, о чём ты мечтаешь
В полночь под летней луной?
Робко плечом прижимаюсь,
Сердце забилось, взвилось!
Странная нежная жалость,
Больше не будем мы врозь.
Жарко глазами сияя,
Тянешься, как к роднику
– Милая, счастье, родная…
Губы, как вишни в соку.
Возглас, эфир опаляя,
К звёздному небу летит…
Холод вселенский пронзая,
Песней, ликуя, звенит…
Там, в многомерной вселенной,
Духи восторга любви
Встретили схожее чувство,
Мощь во стократ обрели!
Стылость и тьма и пространство —
Что это силе любви?
Радость, восторги и счастье
Шлёт звездопад нам! Лови!
***
Алчность, кровавая и беспощадная, рвёт вселенную на части. Под вой труб бесконечного Апокалипсиса и грохот взрывов по Земле шествует война, обжигая души и обращая во прах поколения и поколения. Что может быть сильнее страха, жечь сильнее ненависти, быть неумолимее рока?
Злоба правит судьбами?
И всё же… И всё же!
Вопреки всему над миром склонилась любовь…
Плеск лебединых крыл – и во вселенной зажигаются новые звёзды и расчерчивают небо звездопады, обещая исполнение твоих самых заветных желаний.
Кому шлёт вселенская волшебница животворящие лучи свои? Кто её избранник?
О них, избранных, люди слагают легенды, пишут стихи, творят её песнь в мраморе. В вихрях времён вечным экстазом проносятся перевивающиеся и мерцающие образы тех, в ком воплотилась для людей сама душа бессмертной Любви.
Как много их: эпические Елена Троянская и Парис, горькие Тистан и Изольда, юные и трогательные Ромео и Джульетта, блистательный Гэндзи и нежная Мурасаки, верная Ярославна и мужественный воин князь Игорь…
Во всех пределах, в каждом уголке земли живут свои предания. Ими и сияет, и полнится жизнь.
Иначе и быть не может! Люди действительно способны сотворить немыслимое чудо, повернуть ход судьбы!
…Но только если их помыслы чисты и святы, а чувства высоки и бескорыстны.
Только таким дано невредимыми пройти сквозь огонь и смерть. Устоять и победить рок одной только силой духа своего.
Любовь и жизнь сильнее зла, сильнее смерти.
Вот об этом – мой правдивый рассказ.
Я поведаю вам о Тонечке и Грише
Это было на свете, каким бы невероятным теперь ни казалось.
1. Введение в… такой Дальний Восток. «Что было?»
Русь продирается через такой заслон…
И часто-часто кровью жизнь исходит.
И сказки, страшный иль прекрасный сон,
Мы слушаем, а Кот-Баюн всё ходит…
…Катится в русской сказке волшебный клубочек. Куда приведёт он добра молодца? Где найдёт тот свою суженную, свою ладу?
…А нас ведёт нить истории на самый Дальний Восток. Разматывается клубок непостижимых событий.
Тревожатся, гадают на кормильца старые казачки. Раскладывают карты на три стороны:
Что было?
Что есть?
Чем сердце успокоится?
Что говорят карты?
Что же было?
А было так.
Стеной стал Дальний-предальний Восток. Не впускает никого чужого. Непроходимые дебри, непролазные чащи, кудрявые сопки, бурливые реки, грозящие наводнениями, болота, горные хребты Сихотэ-Алиня, тайга, океан. Берегись!
Но вот же – большой город Владивосток!
В 1860 году был заложен он.
– Владей Востоком, – якобы так напутствовал новое поселение на полуострове Муравьёва-Амурского сам генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьёв -Амурский.
На том месте основали это поселение, где по сопкам раньше редкими племенами разбросаны были дальние родственники китайских маньчжур: удэгейцы, нанайцы и тазы, так похожие на североамериканских индейцев. Там, где кучно проживали корейцы. Где были дикие дальневосточные джунгли и глушь. Далеко, дальше некуда! А и правда, куда дальше идти-ехать? Только плыть. С трёх сторон полуострова блестит под солнцем Великий Тихий океан!
А через пятьдесят лет – гляди и дивись!
Серые гранитные набережные.
Подъёмы и спуски, лестницы: широкие каменные, простые, деревянные.
На мощёных брусчаткой улицах – военные: пограничники, моряки, казаки. Мужской город.
Стоят вдоль улиц дома красиво-каменные, дворянские.
Пониже – купеческие, а ещё ниже раскинулись казацкие слободы.
Крепкие подворья, высокие заборы, тесаные ворота.
Грозные собаки.
Крутые нравы.
И всё связано-завязано великими и удивительными железными путями-дорогами: Великим Сибирским путём (Транссибирской магистралью), Маньчжурской железной дорогой (КВЖД – Китайской Восточной Железной Дорогой).
Нет жизни Приморью без океанских и железнодорожных путей.
Страшно далеко Приморье, да и Амурский край, от центральной России-матушки. Слишком много тут китайцев, корейцев, да теперь ещё и японцев.
Вот встарь и стали приказами да обещаниями землицы переселять сюда донских, оренбургских и забайкальских казаков.
Нести государеву службу.
Охранять строящийся Транссиб, да и поселения вдоль дороги.
Посылали приказом проштрафившиеся нижние чины. Записывали в казацкое сословие крестьян, изъявивших желание и польстившихся на немалый земельный надел.
Большими семьями переселялись.
Нелегко было.
Сплавлялись при полном бездорожье только по рекам: на плотах и лодках. Где можно было – гнали скот по берегу. Гнать-то гнали, да сколько его дошло? А когда добрались-доплыли, тут ещё новая беда!
Места для казацких поселений выбирали чиновники в высоких кабинетах. Выбирали-то по картам.
А карты тогда особой точностью не отличались. Вот и оказывались поселения на неудобьях: в болотах или на каменистых крутых сопках.
А колючие кусты и лианы?
Не пробраться, не проехать.
Тайга дикая, нехоженая тайга.
Как в ней расчистить делянку под поле?
Что же, придумали казаки срубать деревья и пропитывать селитрой комли пней. Для этого коловоротом сверлили отверстие на глубину жала, шириной пальца в три. Засыпали туда селитру и затыкали деревянной побкой. Через пару недель – когда селитра проникала по всем корням – поджигали.
Выгорали корни в почве!
И корчевать не нужно!
Но поднимать таёжную целину – не каждому по плечу. Вспашут накануне, а утром, с первым лучиком солнца – гляди – всем поселением сидят на пашне и обухом топора комья поднятой земли разбивают…
А комья те более похожие на куски железной руды, все пронизанные корнями трав.
Немыслимый труд…
А папоротники? Их непросто выполоть, такое упорное сорное растение.
А и пахать-то приходилось казакам с винтовкой за плечами.
Полна тайга хунхузов. Бандитов узкоглазых.
– Мать, подай винтовку.
– Не пойму, чи на войну, кормилец, идёшь, чи на пахоту?
– Вчерась на той сопке ребята конных видели. Косы, кофты синие. Китайцы значить. Но за плечми блестит. Винтовки.
– Так это…
– Хунхузы это. Мужикам-то китайским винтовки не положены. Им за это смертная казнь. А разбойникам, ядрить твою, значить, можно это, ружьишки! Запрись в доме, мать. И ребят никуды не пускай!
