Сергей Зверев - Ты мне брат. Ты мне враг

Косматые тучи плыли совсем низко, окутывая вершины горных пиков серым маревом. Сегодня в этих местах непросто было разделить время суток, поскольку днем освещение скорее напоминало затянувшиеся сумерки. Однако для зрителя, привыкшего к однообразию равнинных пейзажей, открывавшиеся виды все равно выглядели бы ошеломляюще. Многоликая и капризная природа грузинских высот удивляла своей броской красотой: горные склоны покрывал густой лес, каменистые равнины громоздились у самых подножий, а у подошвы кряжа тускло блестело небольшое ледниковое озеро.

Прямо посреди этого дикого высокогорного пейзажа расположилось небольшое село. Маленькие сакли с плоскими крышами компактно сгрудились вокруг сванской башни – одной из типичных примет Сванетии. Километрах в двадцати отсюда располагался Зугдиди – небольшой, но известный грузинский город. Однако относительная близость этого культурного и экономического центра не сильно повлияла на вялотекущий – по сравнению с городским – ритм жизни в маленькой горной деревушке.

Источником некоторого беспокойства для местных жителей являлся небольшой военный лагерь, раскинувшийся на востоке от деревни. Вообще-то «лагерь» звучало чересчур уж громко. На самом деле это была стоянка с тремя-четырьмя трейлерами и примерно десятью проживающими. Соединение было расквартировано здесь скорее для видимости, чем в соответствии с реальным стратегическим планом. Местность глуховатая, кругом горы, перекрестки, и крупные дорожные развязки далеко… Логично было бы предположить, что подразделение находится здесь в рамках своеобразной «отчетности» по контролю местности. Страна до сих пор не может успокоиться из-за долгого конфликта с Абхазией, и самопальные группы радикальных боевиков перемещаются с завидной скоростью по всей территории. Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, командование миротворческих сил ООН приняло решение о размещении подобных «гарнизонов» в потенциально опасных регионах.

Военнослужащие в синих жилетах с эмблемой Евросоюза и национальным флагом Франции, недвусмысленно указывающими на их явно легионерскую принадлежность, не сидели без дела. Каждый выполнял свою задачу, поставленную командиром. Последний выделялся ростом и цве-том волос – это был высокий блондин с характерными славянскими чертами. Николай Воеводин на самом деле являлся бывшим русским офицером. После службы в казахских степях он подался на вольные хлеба наемника в Европу, попав туда, где оказываются многие подобные ему, – во Французский Иностранный легион. Время шло, служил Воеводин хорошо, получив французское гражданство. В данное время он носил звание майора. Естественно, гражданство и звания с неба не валятся, и все это Воеводин заработал годами безупречной службы в рядах Легиона.

Его боевая выучка уже прошла проверку и закалку во многих горячих точках по всему земному шару, и поэтому в столь напряженной обстановке Воеводин оказался самой подходящей кандидатурой для командования «отрядом-призраком» в грузинской глуши. Его русский здесь тоже был плюсом – худо-бедно он мог общаться с местными жителями, время от времени намекая, что легионерам совершенно не хотелось беспокоить жителей села, однако служба есть служба. Поэтому хоть селяне и косились на группу «синих», но каких бы то ни было конфликтов майору успешно удавалось избежать. В этом-то, по сути, и заключалась его миссия – предотвратить возможность появления кризисной ситуации между миротворческими войсками и местным населением, а также проводить регулярное обследование местности, для чего в его подразделении находились четыре специалиста-разведчика. Во всем остальном отряд был уменьшенной копией своего «большого брата» – Иностранного легиона: здесь были и алжирцы, и французы, и боснийцы, и один немец. Однако никаких разногласий или национальных претензий они друг другу не выказывали. По традиции Легиона он становится родным домом для новобранцев, и их расовая или иная принадлежность перестает играть всякую роль с того самого момента, когда они становились легионерами.

Воеводин взял бинокль и окинул окрестности внимательным взглядом. Километрах в трех от поселения он заметил движущийся по дороге джип. Поправив резкость оптики, улыбнулся – это был вовсе никакой не джип, а обыкновенный «уазик», причем даже не военного окраса. Это порадовало миротворца вдвойне – вот что доставляло ему головную боль в этом богом забытом селении, так это визиты военных ревизоров.

– Эй, там, кончайте сопли жевать! – неожиданно грубо и голосисто гаркнул майор. – Пять человек – ко мне!

Он понимал, что никакой опасности, скорее всего, в этом «уазике» нет. Но старая военная привычка заставляла его быть осторожным и дотошным в отношении безопасности для себя лично и своих подчиненных.

Скоро «УАЗ» приблизился настолько близко, что Воеводин смог разглядеть номера на его бампере. Они были грузинскими. За рулем сидел водитель типично местной внешности, ничем особенно не выделявшийся. А вот его пассажир заставил майора невольно присвистнуть: это была молодая симпатичная девушка явно европейской наружности. Так как, по понятным причинам, контакты с женским населением были здесь предельно ограничены, то он был рад возможности поговорить с незнакомкой.

Через пару минут «УАЗ» подъехал ко входу в импровизированный лагерь. Там его уже ждала вооруженная пятерка молодцов-легионеров во главе с бравым майором. Прежде чем спросить, кто они такие и какого, собственно, дьявола им тут надо, миротворец галантно обратился к девушке:

– Вам помочь?

– Ой, спасибо, – прощебетала она, всучив Воеводину две тяжеленные сумки, – всегда приятно встретить человека культурного. Меня зовут Элен. Элен Бенуа.

– Позвольте узнать, что привело вас в этот край? – произнес майор.

Подчиненные переглянулись между собой и даже тихонько хихикнули – если бы командир подбирал подобные выражения во время построения или сбора в казарме, то подразделение стало бы еще и самым культурным военизированным формированием в мире.

– Видите ли, я – журналист, – заявила девушка. – Так что мое появление здесь связано с родом моей деятельности. Вот видите, я себя уже и рассекретила.

Она звонко рассмеялась, запрокинув голову.

Майор тут же догадался – стрингер! Этот сорт журналистов отличался от остальных тем, что на свой страх и риск они отправлялись в самые горячие точки планеты, собирая эксклюзивный материал, за который впоследствии получали немалые гонорары. Существовала только одна маленькая проблема – их частенько убивали: если не по пути, то непосредственно на месте конфликта.

– Стрингер? – все так же вежливо поинтересовался Воеводин, замечая, как удивленно поднялись брови у его собеседницы.