Василий Элинархович Молодяков, Дмитрий Петрович Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)
Название: Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)
Авторы:
Жанр: Биографии и мемуары
Серия: Серебряный век. Паралипоменон
ISBN: Нет данных
Год: 2014
О чем книга "Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)"

Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются впервые.

Составление и послесловие В. Э. Молодякова

Бесплатно читать онлайн Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)


© В. Э. Молодяков, Составление, подготовка текста, примечания, послесловие, 2014

© В. А. Резвый, подготовка текста, примечания, 2014

© М. и Л. Орлушины, 2014

© Издательство «Водолей», 2014

* * *

Стихотворения (1900)

1. А. А. Фету («Твой ласковый зов долетел до меня…»)

Твой ласковый зов долетел до меня,
И снова душа пробуждается, —
Ей тихое счастье весеннего дня,
Ей вешняя ночь открывается.
Там нежные звезды плывут и дрожат,
Волна их качает пустынная…
Проснулась – и зноем наполнила сад
Бессмертная страсть соловьиная.
Так больно и властно вонзается в грудь,
Так робко и сладко ласкается, —
И к ярким созвучьям навеки прильнуть
Бессильно душа порывается.
Конец 1891

2. «Нас кони ждут… Отдайся их порывам!..»

Нас кони ждут… Отдайся их порывам!
Пусть эта ночь в молчании своем
Обвеет нас дыханием счастливым,
Подхватит нас сверкающим крылом.
Уж мы летим, наедине с звездами,
Наедине с голубоокой мглой,
И волны сна смыкаются за нами
Холодною, певучею чредой.
1898

3. «В бледных сумерках мятели…»

В бледных сумерках мятели,
В мгле без цвета и без дна
Словно звезды заблестели
Свечи милого окна.
Сквозь морозные узоры,
Головой прильнув к стеклу,
Вижу – ты склонила взоры
Над работою в углу.
С страстью дерзкой и тревожной
Я в приют твой не войду,
Полюбуюсь осторожно,
Осторожно отойду.
Будь твой вечер тих и нежен,
И когда придет пора,
Благодатен, безмятежен
Сон невинный до утра.
1895

4. «Деревья чуть обвеяны листвою….»

Деревья чуть обвеяны листвою,
           Прозрачна даль,
И ты несешь пустынною тропою
           Свою печаль.
Прекрасна ты, как ясный вечер мая, —
           Но почему
Душа болит, твоих очей встречая
           Немую тьму?
О, не грусти, забудь былые грезы, —
           За ливнем вслед,
И свеж, и чист, свои роняет слезы
           Душистый цвет.
1890

5. «Молитесь, молитесь! Уж бледные крылья…»

Молитесь, молитесь! Уж бледные крылья
Бездушная гостья раскрыла над нею.
Лежит – разметалась в томленьи бессилья,
Как птичка больная, малютка родная…
           Я истине верить не смею!
Давно ли, давно ли в улыбке счастливой
Ее раскрывались румяные губки,
И смех разливался волной шаловливой,
И солнце, казалось, лишь ей улыбалось,
           Ей – маленькой нашей голубке…
Молитесь, молитесь! Чуть теплится чутко
Над детской постелькой ночник, замирая;
И ангелы нежно целуют малютку
В усталые глазки, и светлые сказки
           Ей шепчут, с собой увлекая…
1895

6. «Я сойду в мой сад пораньше…»

Я сойду в мой сад пораньше, —
Не спугну ли легких фей,
В красоте кудрей их длинных
И заплаканных очей.
Над водой всю ночь сегодня
Собиралися оне,
Развиваясь и свиваясь
В хороводах при луне.
Мне бы только легкий трепет
Легких крыльев уловить
И загадочного смеха
Ускользающую нить.
1893

7. «Я уходил, тревожный и печальный…»

Я уходил, тревожный и печальный, —
Ты всё в толпе, ты всё окружена,
Напрасно ласки жаждала прощальной
Моя душа, смятения полна.
Пустым речам, моей не видя муки,
Внимала ты, беспечная, смеясь.
Вокруг тебя порхали вальса звуки
И нежная мелодия вилась.
Но где от лип темней ложились тени,
Где ключ журчал невидимой струей,
В тоске любви, в тревоге и смущенье,
Твой легкий шаг узнал я за собой.
Любимые напевы покидая,
Из шума зал блестящих ты сошла,
Как эта ночь, отраду обещая,
Как эта ночь, приветливо светла.
Ты вскинула сверкающие руки
На плечи мне, дрожа и торопясь,
А вдалеке пылали вальса звуки
И нежная мелодия лилась.
1899

8. «Если безмолвным и светлым волненьем…»

Если безмолвным и светлым волненьем
Взор твой сияет, о друг мой любимый,
Если румяным и милым смущеньем
Нежные щеки так знойно томимы;
Если прозрачная ночь голубая
Тихо волну осыпает звездами,
Если черемуха дышит над нами,
Белые кисти неслышно качая, —
Как мне признаться, и надо ль признанье,
Сладко томящее робкую душу?
Бледным ли словом живое молчанье
Царственной ночи безумно нарушу?
1898

9. Вечером

На мрамор резной водоема,
Звеня, набегает волна.
Одни мы, далеко от дома,
Нас нега сковала одна.
Нам веет вечерними снами,
Погасло мерцанье зари,
И крупными небо звездами
Усеяло ризы свои…
О, друг мой! душа отдыхает,
Сомнений в нет нет, ни тревог,
И месяц лучами ласкает
Задумчивый наш уголок.
1890

10. Вакханка

В забытом уголке покинутого сада,
Под свежим пологом поникнувших ветвей,
Вздыхает и поет лукавая наяда;
Звенит и плещется несякнущий ручей.
И, лик пленительный над влагою склоняя,
Всегда недвижная над вечным бегом вод,
В сияньи мрамора вакханка молодая,
Роняя тяжкий тирс, усталая, встает.
В час полдня знойного, когда оцепененье
И яркий сон царит на тихих берегах,
Люблю ловить следы борьбы и опьяненья
У девы каменной в загадочных очах…
Уж взору чудится – дыхание живое
Приподымает грудь и расторгает сон,
И жду – вот с уст ее, пронзительный, как стон,
Сорвется бранный клик: «Эван, эван – эвое!»
1898

11. У колодца

С гулом в глубокий кувшин набегает струя ледяная…
Милая дева, постой, – дай поглядеть на тебя!
Темные стрелы ресниц упали на гордые очи,
Темной змеею коса вьется на смуглом плече,
Хмурится круглая бровь, – и с трепетом дерзкий пришелец
Ждет… Ослепи же его молнией южных очей.
1895

12. «О друг мой! соловьи счастливее меня…»

О, друг мой! соловьи счастливее меня:
Не их ли звучный клич, волнуя и маня
Еще неведомой, но сладостной любовью,
Слетает на заре к девичью изголовью,
И гонит чуткий сон и пламенной мольбой
В неясной полумгле томится над тобой,
И, опьяняя слух волшебными мечтами,
Наполнит жаркий взор счастливыми слезами.
1898

13. «Прости, прости безумные упреки…»

Прости, прости безумные упреки,
Ревнивые угрозы мне прости,
Далекий друг, любимый и далекий,
Минутный луч, блеснувший одиноко
И гаснущий на сумрачном пути!
Унылая, пустынная дорога,
Унылые, напрасные мечты,
И там, вдали, у милого порога,
Последних роз манящая тревога
И осенью побитые листы.
1898

14. «Ты знаешь ли, как сладко одинокому…»

Ты знаешь ли, как сладко одинокому,
В загадочной, беззвучной тишине,
Лететь душой туда-туда, к далекому,
Что только раз пригрезилося мне.
То – колокол, в просторе душном тающий,
Вздыхающий и тающий, как сон,
Но за собой надолго оставляющий
И жалобный, и требующий стон.
О, где же ты, для сердца примирение?
О, где же ты, забвенья сладкий плод?
Один лишь миг, одной струны волнение —
И снова всё мгновенное живет.
Ты знаешь ли, как больно одинокому,
В загадочной, беззвучной тишине,
Лететь душой туда-туда, к далекому
Что только раз пригрезилося мне.
1899

15. В толпе

Много ли надо для счастья? Взманила весна молодая
Снова на волю к себе шумную праздность толпы.
Только из целой толпы слежу я внимательным взором,
Даже не взором – душой, робко слежу за одной.
Любо глядеть мне, как кудри сбегают широким потоком,
Черным, как поздняя ночь… Вдруг под тяжелой их мглой
Вспыхнут, как первые звезды, горячею нежностью взоры…
Что бы я не дал, когда б мне улыбнулись они!
С тихой тревогой гляжу… Дрожу я – не слишком ли дерзко

С этой книгой читают
Межвоенный период творчества Льва Гомолицкого (1903–1988), в последние десятилетия жизни приобретшего известность в качестве польского писателя и литературоведа-русиста, оставался практически неизвестным. Данное издание, опирающееся на архивные материалы, обнаруженные в Польше, Чехии, России, США и Израиле, раскрывает прежде остававшуюся в тени грань облика писателя – большой свод его сочинений, созданных в 1920–30-е годы на Волыни и в Варшаве, к
Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович (1869, Киев – 1954, Москва) – автор почти четырех тысяч стихотворений. Первые ее сохранившиеся стихи датируются 1883-м годом, последние написаны за год до смерти. Подруга Льва Шестова и Елены Гуро, Даниила Андреева и Игоря Ильинского, переводчица Бернарда Шоу и «Многообразия религиозной жизни» Уильяма Джеймса, Малахиева-Мирович – старейший автор неофициальной литературы, оставшийся до конца дней верным символ
Александр Виссарионович Китаев (1888–1953) при жизни был известен как художник и педагог, однако его обширное поэтическое наследие – яркая и оригинальная страница русской поэзии 1910–1920-х годов. Отвергая каноны модернизма и преодолев подражание более ранним традициям, Китаев поэтизировал крестьянский труд и быт, степные и волжские пейзажи, не став сусальным «поэтом из народа». Свежий, громкий, нарочито грубоватый поэтический «голос» Китаева, до
Поэт первой волны эмиграции Владимир Львович Корвин-Пиотровский (1891-1966) – вероятно, наименее известный из значительных русских поэтов XX века. Он играл немалую роль в период краткого расцвета «русского Берлина», однако и позднее оставался заметной фигурой в других центрах русской диаспоры – Париже и Соединенных Штатах. Ценимый еще при жизни критиками и немногочисленными читателями – в том числе Бердяевым, Буниным, Набоковым, – Корвин-Пиотровс
Профессиональный революционер Дмитрий Иванович Глушков (1884–1918), избравший себе псевдоним «Олерон» по названию места ссылки для французских политических каторжников, известен в литературе главным образом как переводчик книги сонетов Ж.М. де Эредиа «Трофеи» (опубл. 1925). Настоящее издание представляет его как оригинального поэта, прежде всего как выдающегося мастера сонета. Многие стихотворения Олерона переиздаются впервые после 90-летнего пер
Магия, судьба или сила притяжения могут прочно свести двух людей вместе. Но смогут ли они – горячие, эмоциональные, упертые и не умеющие строить отношения, сохранить то, что им дано свыше? Пройти огонь воду и медные трубы, опуститься на дно, ходить по граблям и наконец-то понять, что любовь начинается с любви и принятия себя. Но как это сделать? Сможет ли героиня снова почувствовать себя счастливой? Сможет ли спасти свой брак? Книга содержит неце
Книга «Дни поздней осени» посвящена второй болдинской осени Пушкина. Для автора эта и две другие знаменитые осени в Болдине стали предметом многолетних размышлений и нескольких книг. Это одна из них. Она вобрала в себя наблюдения И. Смольникова в его поездках по пушкинскому маршруту 1833 года. В ту осень, как известно, поэт собирал материалы для «Истории Пугачёва» и романа «Капитанская дочка».Для юных читателей эта книга содержит немало новых зам
12 лет тому назад я написал «Black Square» на английском языке, переехав в Канаду, сейчас хочу взглянуть, что было в голове тогда! Это книга, где я пытаюсь рьяно исповедовать Русский Авангард и великое творчество Казимира Малевича.Пьеса «Голоса в диалоге» – перефраз двух знаменитых пьес: «На дне» Максима Горького и «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета.
Становится интересно жить, когда начинаешь смотреть на все под другим углом, что каждый человек и событие нам для чего-то нужны.
Современный мир устроен так, что мы находимся в постоянной спешке, не хватает времени даже на приготовление полноценного обеда или ужина. Благодаря этой книге вы убедитесь, что еда, приготовленная за несколько минут, может быть вкусной и полезной.Блюда, которые можно приготовить в скороварке, удивят вас своим разнообразием.
Книга журналистки «L'Express» Бесмы Лаури наделала много шума и сразу же стала бестселлером во Франции. Разразился настоящий скандал: поговаривали, что люди из Елисейского дворца пытались выкупить весь тираж еще до его поступления в магазины. Эта книга – настоящее журналистское расследование, с показаниями «очевидцев» и допросами «потерпевших». Среди них оказались бывшие любовники Бруни, друзья, одноклассники, дизайнеры, пластический хирург и даж
Цикл «Предатели» состоит из четырех издаваемых ранее и одного нового рассказов:«Полтора дня» – мистический и авантюрный мир первых свиданий. Желание искренней близости и попытка от нее убежать.«В ящике» – атмосферная история о сепарации, вере и «нормальности». Мать прячет дочь-инвалида, оберегая ее от злых людей.«Собака» – о взрослении и договоре с собой.«Метода» – рассказ о наставнике, истинном призвании и выборе.«Откуп» – Притча о неочевидной п
В эту книгу в переработанном виде вошли материалы предыдущих книг автора: «Возьми силу свою», «Как получать помощь из Высших Сфер», «Карма: через осознание к освобождению», «Осознанное управление реальностью», «Ментально-энергетическое программирование успешного бизнеса и карьерного роста», «Путеводитель по саморазвитию для искателей и творцов».