Уже спускались сумерки [1], когда у побережья Индии появились три незнакомых корабля, но рыбаки на берегу все же смогли разобрать их очертания. Два больших были толстобрюхими, как киты, с выпирающими боками, круто уходящими вверх, чтобы дать опору мощным деревянным башням на носу и корме. Деревянные корпуса посерели от воды и ветров и с обеих сторон щетинились чугунными орудиями – точь-в-точь щупальца на огромной каракатице. Огромные квадратные паруса вздувались в темнеющее небо, и каждый был больше предыдущего, и каждый венчался капором-топселем, так что вся оснастка походила на семейство призрачных великанов. Было что-то упоительно современное и гнетуще первобытное в этих чужаках, но уж точно никто ничего подобного не видел.
На берегу подняли тревогу, и группки людей стащили на воду четыре длинные узкие лодки. Подойдя на веслах поближе к чужакам, они разглядели, что на каждом куске парусины играют огромные алые кресты.
– Из какой вы страны? – крикнул старший среди индусов, когда лодка подошла к борту ближайшего корабля.
– Из Португалии! – крикнул в ответ матрос.
Оба говорили по-арабски, на языке международной торговли. При этом у гостей было перед местными преимущество. Индусы ничего не слышали про Португалию, узкую полоску земли на самой западной оконечности Европы. А вот португальцы уж точно про Индию знали и, чтобы попасть туда, совершили самое дальнее и опасное путешествие, каких не было в истории.
Стоял 1498 год. Десять месяцев назад небольшая флотилия подняла паруса в Лиссабоне, столице Португалии, ради того, чтобы изменить мир. Сто семьдесят человек отплыли с наказом открыть морской путь из Европы в Азию, разведать древние тайны торговли пряностями и найти давно потерянного христианского короля, управлявшего сказочной восточной страной. А за этим перечнем невероятных задач крылась другая, поистине грандиозная миссия: установить связь с восточными христианами, нанести сокрушительный удар по мощи ислама и подготовить путь к завоеванию Иерусалима, самого святого города на свете. Но и это была не конечная цель: ибо если они преуспеют, их предприятие станет началом конца, призывным сигналом ко Второму Пришествию и Страшному суду, который, несомненно, за ним последует.
Время покажет, станут ли эти поиски земли обетованной чем-то большим, нежели пустой мечтой. Пока же мысли моряков занимало главным образом примитивное выживание. Странный и разношерстный люд собрался в этом путешествии в неведомый край. Среди них были закаленные искатели приключений и галантные рыцари, африканские рабы и клирики-затворники, а еще преступники, так искуплявшие свои грехи. Все они уже провели в неприятно тесном соседстве 317 дней. Начав плавание по огромной дуге по Атлантическому океану, они месяцами не видели ничего, кроме бескрайней воды. Когда они наконец достигли южной оконечности Африки, аборигены стали в них стрелять, нападали из засады и пытались брать на абордаж их корабли среди ночи. У них заканчивались вода и провизия, их косили загадочные недуги. Они боролись с сильными течениями и штормами, стремившимися разбить корабли и порвать паруса. Еще дома их заверяли, что они делают Божье дело и что им спишутся все грехи. Однако даже самых закаленных моряков обуревали болезненные суеверия и предчувствия неминуемой погибели. Они понимали, что смерть может притаиться за распухшей десной или незамеченным рифом, но и смерть была не самой страшной участью, какую рисовало разгоряченное воображение. Засыпая под незнакомыми звездами и входя в неизвестные воды, которые картографы заселили зубастыми чудовищами, они страшились потерять не жизнь, а свои души.
На взгляд индусов, чужаки с их длинными грязными волосами и обветренными немытыми лицами мало чем отличались от пиратов самого худшего пошиба. Впрочем, их недоверие быстро развеялось, когда пришельцы стали покупать огурцы и кокосы по завышенным ценам, и на следующий день четыре лодки вернулись, чтобы провести флот в порт.
Такой тест заставил бы разинуть рот самого бывалого моряка.
Для христиан Восток был колыбелью и праисточником известной им цивилизации. Его летописью была Библия, духовной столицей – Иерусалим, существующий как бы одновременно на небесах и на земле, а в Райском саду (который, как истово верили, цветет где-то в Азии) видели источник всяческих чудес. Говорили, что крыши у восточных дворцов из золота, а в тамошних лесах обитают не подвластные огню саламандры, самоуничтожающиеся фениксы и пугливые единороги. Воды восточных рек будто бы выносят на берег драгоценные камни, а с деревьев падают редкие пряности, которые исцеляют любые недуги. На Востоке будто бы бродят люди с собачьими головами, прыгают взад-вперед или сидят, укрывшись под своей единственной ногой от солнца, люди одноногие. Лощинки и ущелья там засыпаны алмазами, которые охраняют змеи и добыть которые могут лишь стервятники. Иными словами, смертельные опасности подстерегали на Востоке повсюду, но от того его сверкающие богатства становились тем более манящими.
Так, во всяком случае, утверждалось, но действительности не знал никто. Столетиями ислам практически блокировал Европе доступ на Восток, столетиями пьянящая смесь слухов и сказок бурлила, заменяя место реальных фактов. Многие погибли, стараясь отыскать правду, и теперь момент истины внезапно настал. Перед матросами раскинулся внушительный порт Каликут, международный рынок, переполненный восточными богатствами, перевалочный пункт на оживленных путях мировой торговли.
Никто не спешил первым сойти на берег. Враждебность предчувствовалась, и заглушить это чувство было нелегко. В конечном итоге побороть страх возложили на одного из тех, кого взяли на борт ради опасной работы.
Первым европейцем, проделавшим огромный путь до Индии и ступившим на ее берега, был осужденный преступник.
Люди в лодках отвезли его прямиком в дом двух мусульманских купцов из Северной Африки, самого западного места, какое они знали. Купцы происходили из древнего портового города Туниса и, к удивлению гостя, бегло говорили и на испанском, и на итальянском языках [2].
– Черт бы вас побрал! Что привело вас сюда? – воскликнул по-испански один.
Уголовник выпрямился во весь рост.
– Мы приплыли, – величественно ответил он, – в поисках христиан и пряностей.
На борту флагманского корабля Васко да Гама с нетерпением ждал новостей. Португальский командор был среднего роста, крепкий и кряжистый, с багровым угловатым лицом, как будто сваренным из медных пластин. По рождению он принадлежал к придворному дворянству, хотя из-за нависающего лба, крючковатого носа и жесткого изгиба чувственных губ походил скорее на вожака пиратов. Ему было всего двадцать восемь лет, когда ему вверили упования и мечты целой страны, и хотя такой выбор всех удивил, люди под его началом уже научились уважать его за смекалку и храбрость и бояться его вспыльчивости.
