…Но прежде чем что-то сказать, Ковальчук стоически дождался, пока проектировщик Милена со свойственной ей в смятении разбалансированностью движений не соберет со стола всю свою макулатуру – чертежи, графики – и не вынесет свою дерзкую задницу в тесной юбке вон из кабинета. Задница у нее на поверку была как пудинг, да еще в растяжках (однажды выпал случай убедиться), и все же каждый раз он, словно онанист-первокурсник, обжигался взглядом об эти чарующие полусферы, даже чувствовал приход легкого дурмана, как после хорошего глотка эспрессо. Возможно, поэтому он до сих пор не уволил эту кретинку.
– Сергеич, я вот по какому. Как там насчет? – Михаил Ковальчук, президент и, собственно, владелец корпорации «Дорстройсервис», разметался на широком подоконнике у распахнутого окна и лениво наслаждался с приличной высоты картографическим видом Москвы. Он курил, стряхивая пепел за окно; перед глазами в плавящемся августовском мареве парили пики сталинских высоток.
Пробравшийся минуту назад в кабинет мужчина за шестьдесят с необычайной для его старого лица плотной подтянутой фигурой приблизился, едва заметно подволакивая ногу, и занял пышное, в стиле барокко кресло посетителя.
– Я провел определенную работу, – мрачно, по-деловому отвечал он, кольнув хозяина кабинета своим сухим плесневелым взглядом. – Есть результаты. Но прежде я хотел бы знать…
Анатолий Сергеевич Руфф – начальник службы безопасности «Дорстройсервиса» – запнулся, подбирая нужные словесные конфигурации. Бывший спецназовец ГРУ, он имел два ранения, контузию, бездну заслуг перед Родиной и хорошие пенсионные доплаты. В свое время он блистал в охране Гусинского, затем выполнял особые поручения Березовского, а теперь – окончательно состарившиися, затертый предприимчивой «молодежью», – работал всего-навсего на Ковальчука – бизнесмена хамовато-размашистого, но с неразборчивой родословной.
Анатолий Сергеевич не интересовался благами и моральной стороной дела, был искренне предан нанимателю, ничего не боялся и существовал лишь своей работой, остро нуждаясь в ней, как в последнем оплоте исчезающего смысла жизни. А еще поддерживал приятельские отношения со многими друзьями-отставниками, выходцами из самых разных спецслужб, каждый из которых до сих пор пасся возле какой-нибудь кормушки и обладал тем или иным потенциалом. Верные не только новым хозяевам, но и старому офицерскому братству, эти «пенсионеры» неизменно приходили друг другу на выручку. И начальник службы безопасности «Дорстройсервиса» нередко использовал этот важный, если не основной ресурс.
– Но прежде я хочу знать, что вы подразумеваете под словом «нейтрализовать»? – Анатолий Сергеевич сместил свою упругую бойцовскую массу в сторону шефа и понизил голос: – То есть по полной программе или как?
Михаил Ковальчук выкинул за окно окурок, задрал ногу в модной брючине на подоконник, стянул роскошный черный ботинок и недовольно пошарил пальцами внутри:
– Восемьсот евро, твою мать!
Примерно тридцати трех лет, неказистого роста, но отполированный до блеска, ладно подкачанный и артистичный, Ковальчук хотел казаться лощеным франтом, секс-символом и одновременно олигархом. Носил все самое дорогое и последнее, уделяя особое внимание часам и обуви. Возможно, со стороны он и выглядел бы таковым, если б не отталкивающие черты лица и злобное лукавство, особенно подчеркнутое глубоко посаженными глазами и раздвоенным подбородком. Однако стоило к его внешности привыкнуть, да еще понять, насколько она обманчива, и всякого неизменно засасывало в орбиту его энергичной незаурядной личности.
– Я имею в виду, – решил уточнить Анатолий Сергеевич, – вы хотите его физически устранить?
Хозяин кабинета едва не выронил ботинок:
– Сергеич, да ты в своем уме?! Это же мой лучший друг!
Ковальчук натянул ботинок, с трудом затолкнув пятку, легко соскочил с подоконника и ринулся к бару. Не спрашивая, он нацедил посетителю рюмку коньяка, а себе плеснул в пивной бокал минеральной воды из пузатой бутылки синего стекла.
– Надо просто вывести его из игры на время проведения тендера. Мягко, без криминала и какого-либо членовредительства. И чтобы некого было за это винить. Чтобы так вышло, что он сам во всем оказался виноват.
– Мягко – это как? – Анатолий Сергеевич залпом выпил коньяк – не моргнув глазом, будто воду, – и аккуратно поставил рюмку. Кружочки лимона на блюдце лишь лизнул взглядом.
– Придумай что-нибудь! Сегодня пятница – уже в понедельник последнее заседание комиссии. Главное, чтобы он не явился на заседание… А его жополизы сами ни за что не справятся!
В кабинет заглянули уши-локаторы парнишки лет двадцати, который тут же продемонстрировал пачку документов. Ковальчук поспешил беззвучно, одними губами выразительно послать его на три буквы. Парнишка извинился униженно-глуповатой улыбкой и исчез, кротко прикрыв за собой дверь.
– Послушай, Сергеич! – Ковальчук жестом предложил добавить коньяку, но начальник службы безопасности отказался каким-то едва уловимым, но внятным движением мускулатуры лица. – Нам позарез надо! От этого зависит будущее «Дорстройсервиса»! Если сумеем его задвинуть – проект точно наш. И потом уже никакая гандонина не вмешается! Мы сорвем весь банк! Ты вообще представляешь, что такое бюджетное финансирование? Это такая, бля, халява! Стоит только один раз хапнуть по-крупному – и ты в раю! Это будет вечный кайф! Тебя, кстати, это тоже касается!
Анатолий Сергеевич лишь недоверчиво, с ледяным равнодушием откинулся в кресле: мол, на хрена мне «вечный кайф»?..
Человека, которого требовалось «нейтрализовать», «задвинуть», звали Дмитрий Черезов, по-студенческому – Димка, Димон, а с третьего курса МАДИ (Московского автодорожного института) – Демон. Когда-то Миха Ковальчук и Демон вместе заканчивали эту «шарагу», вместе слонялись по аудиториям, вместе прогуливали, пьянствовали, фанатели за «Спартак», шкодили, дрались. А еще вместе подрабатывали в автосалоне, торговавшем «темными» машинами, и сообща толкали на Митинском рынке ворованные магнитолы. Одновременно и влюблялись, причем исключительно в неразлучных друг с другом подружек, а однажды у них даже случилась одна любовь на двоих. Задушевные друзья, они не рассорились из-за юбки: по очереди ходили на свидания, а потом по очереди трахали свою избранницу, бросая жребий из трех партий в «очко».
И все пять курсов страстно, неудержимо мечтали стать крупными бизнесменами и получить доступ ко всем радостям жизни.
Оба, несмотря на выстраданные попрошайничеством и родительскими взятками оценки, а также невероятные ухищрения, предпринятые для успешной сдачи дипломной работы, впоследствии действительно сделались владельцами процветающих предприятий. Миха за семь лет ухитрился воздвигнуть (правда, не без помощи властных полномочий папы-депутата) целую дорожно-строительную корпорацию с гигантскими объемами работ и колоссальными оборотами. Стал современным, жестким, прагматичным воротилой-предпринимателем. Фирма Демона, тоже связанная с прокладкой и ремонтом дорог, оказалась поскромнее, но со временем у нее выкристаллизовался имидж предприятия, которое при наименьшей смете и вменяемых сроках гарантирует хоть какое-то качество.
