Если лечь на берег океана и закрыть глаза, то можно умереть от счастья. Но все предпочитают жить.
Олег Тищенков
Аполлон из Халатырки
Тем, кто сидит на последних партах, учителя обычно говорят: «Эй, вы, там, на Камчатке! Может, расскажете всем, почему это у вас так весело?» Камчатка всегда представляется школьникам чем-то абстрактным, эфемерным, таинственным – местом, где всегда оживленно. Где-то на краю огромного материка, где-то на берегу самого большого океана. Еще Камчатка – это состояние души, состояние отстраненности, когда ты вроде бы здесь и сейчас, а на самом деле на Камчатке, когда ты не справляешься со стихией внутри себя, всю свою энергию направляешь куда угодно, но не туда, куда следовало бы.
Варя понимала, что она не в порядке. У нее по десять раз на день спрашивали: «С тобой все нормально?» Она уже уставала отвечать… Варя знала, что не справляется… ни с чем. Все в этой жизни теперь у нее вызывало страх, неуверенность в себе, ощущение безнадежности. Ей казалось, что больше ничто и никогда у нее не получится. Она способна испортить все что угодно. Ее брак через два года словно смыло тихоокеанской волной, будто его и не было вовсе: она пригрозила мужу разводом, а он взял и ушел к кому-то постройнее, повыше, посговорчивее, покрасивее, моложе и, возможно, поумнее, но это не точно. И Варя не понимала, что ее расстраивало больше: то, что любимый человек ушел от нее, или то, что ею так легко пренебрегли. Еще Варе пришлось уволиться с должности шефа в ресторане, потому что она сказала лишнего управляющей. Она в принципе не умела держать язык за зубами. Привычка рубить правду матку досталась ей от деда, который прошел из Могилева до Берлина в Великую Отечественную. Варя замечала, что после развода ей сложно дается общение. Она с трудом проявляла интерес хоть к чему-нибудь, а люди видят, когда ты равнодушен к их монологам, их замечаниям, их требованиям. Людям нужно соучастие, они должны видеть твое расположение, твою причастность к происходящему. Иначе – проблемы на работе, в отношениях, в жизни… От Вари многие начали отворачиваться или пытались учить жизни, что лишь выводило ее из себя. «Мне тридцать три, и я не чувствую себя живой», – думала она.
Варя заполнила анкету на должность помощника повара в глэмпинге на Камчатке. Снять шатер в этом палаточном лагере стоило тринадцать тысяч за ночь, и, конечно же, какой романтический уикенд без камчатских крабов и завтрака от шефа. Заполнять анкету на вакансию «шеф» она даже не стала: сразу решила, что у нее недостаточно опыта, умений, уверенности. Ей позвонил по фейсттайму директор глэмпинга и сразу ошарашил вопросом: «Почему мы должны выбрать именно тебя?» Варе захотелось прервать звонок. У нее же нет никаких преимуществ: она не так уж трудолюбива, не так уж исполнительна, не так уж морально устойчива. Но смогла сказать лишь:
– Я офигительный повар! А с камчатскими продуктами буду просто Гордоном Рамзи.
Он засмеялся и нанял Варю на работу. И только потом она осознала, что ей придется чуть ли не полгода (от начала и до закрытия сезона) провести в палатке на берегу океана. Варя была не из тех, кто любит ночевать в палатках, есть макароны с тушенкой, высыпать песок из кроссовок. Но перспектива оказаться так далеко, там, где ее никто не знает, была заманчива. Камчатка внутри нее воплощалась в реальную Камчатку.
Как только Варю привезли «к океану», она поняла, что приняла самое верное решение в своей жизни. Она, словно тяжелые чемоданы, сбросила в него все свои заботы, нелюбовь к себе, воспоминания, мечты, неоправданные надежды. Океан гостеприимно окатил ее волной – с ног до головы. Варя была счастлива. Впервые за последний год. Она снова почувствовала себя живой.
Ночью был жуткий ветер. Она испугалась, что палатку ее и управляющей Лены снесет к чертовой матери. Ей на щеки упрямо капал конденсат, Варе пришлось спрятать голову в спальный мешок. Утром на нее случайно села совладелица глэмпинга.
– Ой, я тебя не заметила! Как тебе удалось так замаскироваться?
Варя знала, что умеет быть незаметной. Еще в детстве ее непросто было отыскать в толпе детей. Она ничем не выделялась среди окружающих. И было время, когда ей это нравилось – быть нормальной, усредненной, посредственной, быть частью чего-то глобального. А теперь все требуют ярко выраженной индивидуальности, смелости и даже отчаянности. Теперь в этом мире нельзя быть обычной ленивой задницей, все требуют, чтобы ты стремился запустить успешный стартап, разбогатеть, победить глобальные изменения климата. Просто жить теперь не вариант. «Я больше никогда не буду стыдиться себя. Больше никогда не буду испытывать чувство вины за то, кто я есть. Люблю себя такой, какая есть. И я сильная. Переживу и это, и то, и что будет в дальнейшем. Я справлюсь с этой жизнью. Если она у меня есть, значит – она мне по силам. Смогу быть счастливой и без антидеприссантов», – каждое утро повторяла Варя как мантру.
Она спасалась работой и океаном. Поток туристов, для которых закрыли большинство заграничных направлений из-за коронавируса, не заканчивался. Волонтеры, понаехавшие на Камчатку из разных концов страны, до обеда управлялись с уборкой шатров и растопкой бани и чана, а Варя до глубокой ночи торчала на кухне. Она с завистью смотрела, как волонтеры загорают, занимаются йогой у океана, веселятся. «С другой стороны – им и не платят», – успокаивала она себя.
– Когда я работал барменом на Шри-Ланке, – рассказывал высокий волонтер Даня.
– Когда я изучала язык на Хайнане, – вторила ему Лиза.
– Когда я обучал детей английскому на Самуи, – не отставал Дима.
«Да пошли вы!» – хотела крикнуть Варя. Она всего один раз была в Турции по горящей путевке и по-английски изъяснялась с трудом.
Вскоре стало ясно, что на Халатыркском пляже в этом сезоне свои олимпийские боги.
Афродита – богемная управляющая Лена. Когда-то она была менеджером высшего звена и летала по выходным из Москвы в Петербург, чтобы посмотреть балет в Михайловском театре. И владелец устричного бизнеса однажды устроил ей романтический ужин на берегу океана: пригласил саксофониста, заказал лучшее шампанское и морских ежей. Зевс – директор глэмпинга и устроитель элитных вертолетных экскурсий, Гера – совладелица глэмпинга и дипломированный вертолетный гид, Гефест – техник Толя из Сочи, который мог решить любую проблему, начиная от разгрузки дров и заканчивая иллюминацией для фотосессии.
Варя же причисляла себя к разряду полубогов. Больше от «полу», чем от богов, – даже в мыслях поправляла себя Варя. Ведь она имела доступ к гостевой кухне, что немаловажно в социальной иерархии, когда ты на берегу Тихого океана.
