Глава Первая. Красные дни
«Передо мной, не в маршальском мундире,
Каким для всех запечатлен на век,
А в чем-нибудь помягче и пошире,
По вечерам один в своей квартире
Такой усталый старый человек…»
А.В. Тимирёва, 1970 год
1.
Село Александровское, теперь являющееся частью Невского района Санкт-Петербурга, в эти годы ещё не было столицей ни фактически, ни административно, живя своей жизнью. В восемнадцатом веке оно принадлежало генерал-прокурору, доверенному советнику императрицы Екатерины Второй, неподкупному казначею Александру Алексеевичу Вяземскому, благодаря которому и получило своё название. До второй трети девятнадцатого века здесь проходил Шлиссельбургский почтовый тракт. Позже стало применяться название исходя из его направления – Архангелогородский.
После отмены крепостного права тут был основан Обуховский сталелитейный завод, национализированный позднее императором Александром Третьим. Приёмом продукции, основным заказчиком которой выступало государство, практически с самого момента открытия занимался офицер-артиллерист, ветеран Крымской войны Василий Иванович Колчак, потом произведённый в генерал-майоры, и посвятивший развитию предприятия четыре десятка лет своей жизни. Его жена, девятнадцатилетняя Ольга Ильинична, урождённая Посохова, четвёртого ноября одна тысяча восемьсот семьдесят четвертого года родила ему сына, которого было решено наречь Сашей.
Стоял промозглый декабрьский день. Мокрый снег и ветра Финского залива превращали даже небольшой минус в суровую сибирскую зиму. В приходской Троицкой церкви села Александровское собралось много народу. Округлое помещение основного зала заливал тусклый свет лампад, за большими окнами завывала природа, стучала озябшими ветвями по стеклу.
Василий Иванович, облачённый по своей привычке в военную форму, стоял поодаль ближе ко входу рядом со своим братом Александром, морским штабс-капитаном. Здесь же находились и другие родственники, а также коллеги с его стороны. Близких людей жены было немного – только мать и сестра, а также восприемница Дарья Филипповна, вдова коллежского секретаря, державшая в руках крохотную нательную рубашку. Ольга Ильинична с закутанным в ткани маленьким Сашенькой стояла впереди всех, ожидая, когда настоятель будет готов начать. Мальчик время от времени громко всхлипывал, и мама качала его на руках, нашёптывая о том, что любит его, и целуя в лоб.
Из алтаря по амвону спустился батюшка, призывая главных участников таинства. Младенец был бережно передан в руки подошедшей Дарье Филипповне. Ближе к алтарю выдвинулся и Александр Иванович, которому будущая крестница отдала рубашку. Ребёнка поднесли ближе, и тогда протоиерей принялся читать оглашение, трижды крестообразно обдув лицо малыша. Пришло время переходить к обряду отречения от дьявола.
Видя волнение супруги, Василий Иванович склонился к ней:
– Саши справятся, дорогая.
– Может надо было позже? – подняла на него глаза женщина.
– Первородный грех, – последовал короткий тихий ответ.
Крёстные родители сначала синхронно подтвердили за крестника факт его отречения от Сатаны, а затем поочерёдно по памяти озвучили двенадцать столпов христианской веры, в которые посвящали своего духовного сына. Голоса эхом отражались от округлых стен и терялись где-то под куполом:
– Мы верим в Бога, Творца всего живого и неживого, Неба и Земли…
Всё это время Ольга левой рукой мяла подол правого рукава пальто, радуясь и одновременно переживая. Её и саму крестили очень рано, но не будучи слишком набожной девушкой, достаточно рано испытав счастье материнства, всё равно спокойна не была – вода наверняка холодная.
– Все мёртвые воскреснут во время Второго Пришествия Христа на Землю, и каждому из них будет отведено Богом заслуженное место на Небе – рай или ад, вечные мучения или бесконечная радость и жизнь со Христом.
Что-то звонко упало в дальнем углу, обратив на себя внимание стоящих в последнем ряду.
– Истинно, да будет так! Аминь!
Маленького Сашу трижды окунули в заранее освещённую купель, быстро насухо обтёрли, и Александр Иванович аккуратно облачил его в рубашку и надел нательный крестик.
2.
Тринадцатилетние мальчишки – воспитанники младшей роты Морского кадетского корпуса – ожидали начальство в небольшом светлом зале жёлтых стен. Корпус, переведённый Павлом Первым из Кронштадта в Санкт-Петербург, располагался на Николаевской набережной Васильевского острова. Старейшее профессиональное учебное заведение империи готовило для службы флотских офицеров – мичманов, которые вот уже много поколений дорастали до самых высоких чинов Российского Императорского флота.
Первым в помещение вошёл старший лейтенант, и мальчики покорно встали. Безупречная осанка, гордость и блеск будущих побед, которых так не хотели их матери, вероятно привели бы в восторг неискушённого наблюдателя. После исполнения всех иерархических традиций лёгким движением руки офицер пригласил из коридора неизвестного. Мальчики радостно насторожились. Через порог перешагнул молодой смуглый парень, лет на пять их постарше и внешне на три порядка серьёзнее. Хорошо поставленный шаг и идеальная выправка выдавали в нём человека значительной воли.
– Знакомьтесь, друзья. Это ваш новый наставник, фельдфебель – Александр Васильевич Колчак. Лучший на курсе по наукам и по поведению, сознательно выбравший морское дело после двух лет обучения в классической гимназии. В каком-то смысле наша гордость. Нам в своё время, дорогие мои, очень не хватало такого человека. Вам же повезло больше.
Офицер и унтер-офицер стояли плечом к плечу, сияя теснением на форме и погонах. Саша был на голову ниже. Более того, среди кадетов были мальчики почти одного с ним роста, несмотря на существенную разницу в возрасте, которая в этот жизненный период чувствуется во всех отношениях очень остро. Лёгкие восточные черты лица, крупный нос и массивный лоб, хищный взгляд, создававшие грозное впечатление, резко контрастировали с его доброй улыбкой. Он взглядом измерял каждого из своих подопечных, несколько раз останавливаясь на худощавом высоком пареньке. Офицер, представляя каждого из кадетов по именам, назвал его Михаилом Смирновым.
3.
Острое чувство ответственности за поступки, совершённые другим, но вовремя непредотвращённые тобой, достаточно редкое. Люди вменяют свою невиновность вине другого индивида, сознательного и здравомыслящего, а мыслящего не здраво и вовсе, как повелось – не жалко.
После успешного выпуска из Морского корпуса и нескольких лет службы на Балтике, где мичман Александр Колчак набирался практического опыта, после плаваний на дальний Восток и попыток участия в полярных экспедициях, команды которых каждый раз оказывались полностью укомплектованными, удача улыбнулась молодому офицеру, грезившему научными исследованиями и сделавшему на этом поприще первые теоретические шаги. Теоретические, но не практические. В последний год девятнадцатого столетия теперь уже лейтенант Колчак был приглашён бароном Эдуардом Васильевичем Толлем поучаствовать в качестве гидрографа в поиске легендарной земли Санникова, доказательств вымышленности которой на тот момент ещё обнаружено не было.
