Может, сделать вид, что я этого не видела? Ну а что… Секретарши на месте не было, да и остальные сотрудники сейчас на обеде в основном. Я потому и пришла к Ване именно в такое время: думала, сюрприз сделаю своим появлением, вместе обедать пойдём. Как раз принесла его любимое…
А оказалось, сюрприз тут мне. Конечно, никто не зафиксировал мой визит в его офис, а потому Ване ничего не мешает самозабвенно трахать какую-то девицу, которая стонет так, что вот-вот голос сорвёт. Симпатичная… Вроде бы. Насколько могу судить с этого ракурса: она опирается руками о стол, а мой муж вдалбливается в неё сзади. Оба ко мне спиной. Оба слишком заняты, чтобы реагировать на мой взгляд. Вряд ли вообще его чувствуют.
Ваня хватает девицу за волосы, запрокидывая ей голову и толкаясь всё более яростно. Она уже не просто стонет, а прям хнычет. Ну а я застываю, безотрывно глядя на них, как идиотка.
Внутри всё обрывается. Пять лет замужества. Я не сомневалась в любви Вани ни на секунду, купалась в ней без оглядки, чувствовала себя счастливой. Он был моей опорой, моим якорем. Всё было таким понятным и важным. А теперь…
Теперь мне просто страшно. Если я выдам, что видела это, придётся уйти. Я просто не смогу иначе — гордость не позволит. И тогда всё, конец. Беспросветная бездна.
А если украдкой выйду…
Позволив ему дотрахать её? А потом прийти ко мне и трогать меня этими руками, что сейчас лапают её тело? Тем более Ваня этим уж точно не ограничится. Слишком страстный, даже ненасытный.
Я думала, так только со мной. Но, похоже, для него вполне естественно добирать на стороне. И давно так, интересно?
— Ммммм, — хрипло стонет он. — Да, Тась…
Её зовут, как меня? Или Ваня представляет меня, трахая любовниц?
По коже пробегает холодок. Как-то это дико. Причём в обоих случаях.
— Я Таня! — возмущённо отзывается девица, но тут же давится от очередной вспышки удовольствия. Уже не возражает, стонет податливо.
Хмм... Ваня забыл её имя? Или специально назвал моим?
Ноги слабеют, с трудом не подкашиваясь. Он ведь говорил мне, что не чувствует, что я полноценно его. Конечно, я старалась переубедить… Но и представить себе не могла, что он будет дополучать сам, тем более, таким способом.
— Скажи, что любишь меня, — требует Ваня у этой самой Тани, окончательно меня дезориентируя.
Я признавалась ему в любви, конечно же. И не раз. Чувствовала ли я это на самом деле? Сложно сказать, но я определённо делала всё, чтобы он не сомневался.
Где-то просчиталась?
— Я… Тебя… О да! — послушно стонет любовница, но снова захлёбывается в ощущениях.
И Ваня, видимо, замирает в этот момент, чтобы не сбить её с признания, потому что «люблю» она говорит уже не срывающимся голосом, а не умоляющим. Какого чёрта?
Что вообще происходит? Какая-то дичь. В голове не укладывается.
Да, наш с Ваней брак — результат шантажа. Точнее, нашей с ним сделки: его отец помог человеку, которого тогда любила без оглядки, не загреметь в тюрьму. Помог незаметно — это было частью сделки, Ваня хотел, чтобы всё максимально правдоподобно выглядело так, будто я бросила Рому. И Рома поверил в это... О, ещё как поверил!
Именно после последней нашей встречи с ним я и цеплялась за Ваню и его любовь так отчаянно, как только могла. Как за попытку выжить, вытащить себя из этой боли. И ведь старался… Был рядом, заботился, не предъявлял за моё первое время отрешённое состояние. Словом, делал всё, чтобы я сама захотела его полюбить. И даже шантаж его перестал восприниматься чем-то подлым. Каждый борется за свою любовь, как может, а я в тот момент реально не была способна видеть никого, кроме Ромы.
Мне и потом понадобилось много времени, чтобы забыть свою первую безнадёжную любовь. Слишком дерзкий, опасный, наглый. Рома определённо не привёл бы меня ни к чему хорошему, в отличие от любящего заботливого Вани из благополучной семьи.
Я так долго внушала себе эту мысль, что поверила в неё. А потому теперь чуть ли не задыхаюсь, когда она разбивается на глазах. Потому что нет нас с Ваней — появятся мысли о Роме. Я уже его вспоминаю, чёрт возьми!
Не выдержав, всхлипываю, поднося руку к лицу. Разве нам с мужем было плохо вместе? Я к нему со всей отдачей была, не только получала. И планы у нас были: завести ребёнка в мои двадцать пять. То есть, уже совсем скоро…
— Кончай, — хрипло шепчет Ваня, тут же ускоряя толчки в девице.
Привык всё контролировать. Даже чужие оргазмы… Со мной тоже так делал. Вот только признаваться в любви он не просил, я сама говорила. Пусть и не во время секса.
Таня то ли взаправду бьётся в экстазе именно сейчас, то ли изображает, уж не знаю. Как по мне, судя по её стонам, уже раз десять бы кончила.
Ваня ускоряется ещё сильнее, и я понимаю, что до финала недалеко. Пора определяться, что мне делать… Уйти и цепляться за привычную жизнь? Выплеснуть клокочущие эмоции?
Вдох-выдох… Решаюсь, уже толком не видя этих двоих. Наверное, всё-таки развернусь и пойду. Потом разберусь. Сейчас я не в состоянии ни на что.
И я уже делаю движение в нужном направлении, как вдруг слышу недовольный голос девицы:
— Вань, а это кто?
Застываю. Развернуться всё-таки не успела, а потому сразу встречаюсь взглядом с мужем. Бледнеет так ощутимо, что даже вот скандал устраивать не тянет. Ваню едва ли не шатает.
— Тась, это… — выдавливает еле-еле. — Это не то…
— Не то, что я думаю? — насмешливо подсказываю.
Боже, уж что-то менее избитое мог бы придумать. Впрочем, тут уже смысла нет.
— Тася? — возмущается его любовница. — Ты называл меня её именем?
— Свали отсюда нахрен! — рычит на неё муж, испепеляя таким взглядом, что даже мне страшно становится. Не видела его таким. — Это моя жена, а ты мне, блять, никто!
Никакого злорадства при виде опешившей Тани я не испытываю. Сочувствия, впрочем, тоже. Та непонимающе хлопает ресницами, и я сознаю, что она не знала о семейном положении Вани. Хотя на это совершенно наплевать.
— Лучше я уйду, — пусто говорю. — Вам как раз явно есть, что обсудить.
— Нет, — тут же возражает муж, в какие-то секунды преодолев между нами расстояние. — Я не отпущу тебя, Тась. Посмотри на меня, — срывающимся голосом.
Не смотрю. Наоборот, старательно избегаю взгляд. Во-первых, уже насмотрелась, а во-вторых, не хочу плакать. И так еле держусь.
— Штаны хоть надень, — выдавливаю, стараясь разжать его пальцы, цепляющиеся мне в предплечье.
Не получается... Крепче сжимает.
— Я тебе всё объясню, — обещает надрывно, а я и без того догадываюсь, о чём.
Пружина распрямилась? Первые месяцы брака я слишком ощутимо страдала по Роме, хоть и сражалась с этим. Но не уловить было невозможно. И срывы у меня бывали… Даже встречи с ним искала. Ваня на тот момент относился к этому с удивительными терпением и пониманием.
