Эвелина Блэйк - Ведьма Пограничья

Карабкаться на второй этаж по наружной стене родного университета оказалось гораздо проще, чем я думала. Разве что немного мешали листы бумаги, которые мне приходилось держать во рту.

Фасад нашего универа весь был украшен лепниной, вензелями и фестонами. Вот по ним-то я и карабкалась на третий этаж. Мне нужен был кабинет Антона Васильевича. Ж-ж-жуткого преподавателя математического анализа, прозванного добрыми студентами МатМаньяк.

Сегодня у моей соседки по комнате, Ноны, финальный экзамен по матанализу. А я проиграла ей в дурака желание. Зачем, спрашивается, играть с ней садилась? Мне же вечно не везет. В общем, Нонка пожелала, чтобы я передала ей ответы на экзаменационные билеты через окно.

Все знают, что МатМаньяк обыскивает студентов на выходе в свой кабинет и разрешает им войти только с чистым листком и ручкой. И Нона надеялась, что пока профессор будет обнюхивать всех на входе, она откроет окно и заберет у меня листы с ответами.

Так я оказалась на узком парапете третьего этажа с бумагой во рту. Подо мной уже начала собираться толпа зевак, парочка парней даже заулюлюкала. Я нервно одернула юбку левой рукой, затем тихонько подобралась к нужному окну и разок стукнула.

Створка тихо отворилась и наружу высунулась тонкая рука Ноны. Она быстро перехватили листы и захлопнула окно. А я осталась за ним.

Черт, как теперь спуститься обратно?

- Давай к нам, малышка, - широко улыбнулся и многозначительно подвигал бровями качок снизу. – Прыгай прямо ко мне. Я поймаю.

- Нет, спасибо, я же не самоубийца, - пробормотала себя под нос я и завращала головой в надежде увидеть более легкий вариант спуска.

И обнаружила через три окна от меня водосточную трубу. Вот с ней дело точно пойдет легче. Осталось только до нее добраться. Проблема в том, что все три окна выходят из кабинета Антона Васильевича, где вот-вот начнется экзамен. Будет не слишком хорошо, если преподаватель найдет меня за окном.

Между тем, парней внизу значительно прибавилось, и свист стал громче.

- Т-с-с, тише, - зашипела я, прикладывая палец к губам. – Хватит.

Я пригнулась так, чтобы незаметно проскочить мимо окон и почувствовала, что проклятая юбка снова задирается. Свист парней стал еще громче. Черт, знала бы утром, что полезу на второй этаж – надела бы брюки. Но нет, Нонка заявилась ко мне сразу после пары, когда я уже никак не могла отвертеться.

Противная юбка никак не хотела возвращаться в исходное положение. Я еще несколько раз попыталась ее одернуть, но затем плюнула и решительно поползла к водосточной трубе. Шум на земле стал нарастать.

- Да тихо вы, - чуть сильнее шикнула я и тут же ускорилась. Мне показалось, что в аудитории за стеной стало подозрительно тихо.

Мне оставалось проползти мимо еще двух окон, когда предложения собравшихся внизу парней стали совсем уж громкими и похабными. И тогда одно из окон распахнулось, и из него высунулась борода Антона Васильевича. Профессору хватило пары мгновений, чтобы все понять.

- Иванько! – грозный рык преподавателя разнесся по двору, заставив толпу внизу резко поредеть, а меня еще немного ускориться.

Нет, не я это. Нет тут никакой Сеньки Иванько.

- Стоять! – профессор перешел на следующее окно, что поближе ко мне. – Немедленно спускайся!

- Так стоять или спускаться? – пропыхтела я, до заветной трубы оставалось каких-то пару метров.

- Ну я тебе сейчас! – Антон Васильевич перегнулся через подоконник и попытался схватить меня одной рукой.

Я взвизгнула и еще ускорилась. Рука преподавателя смачно ухватилась прямо за мою пятую точку. Я рефлекторно дернулась и почувствовала, что падаю.

Все, мать его. Лечу.

- Иванько! - дурным голосом проорал резко поседевший профессор.

А ведь все он виноват со своими экзаменами. И Нона с ее шпаргалками. Я разозлилась. И разозлилась настолько сильно, что не поняла вовсе, как очутилась целая и невредимая на земле, даже не почувствовав удара. А вот из окон кабинета Антона Васильевича раздавались крики студентов, визжала пожарная тревога и валил густой дым.

- Ну ты, Сенька, дала, - уважительно присвистнул мой вечно прогуливающий однокурсник. И чего, спрашивается, сегодня на учебу пришел? – Ты зачем кабинет МатМаньяка подожгла?

- Это не я! – испуганно открестилась я. – Я вообще просто мимо ползла.

- Да ладно тебе! – не поверил он. – Все видели, как ты спичку в окно бросила.

- Да какую спичку? - праведно возмутилась я, вставая сначала на четвереньки, а затем и на ноги. – Как бы я ее бросила, если у меня руки были заняты?

- Ну, а что ты бросила? – тут же впился в меня взглядом однокурсник. – Я видел, от тебя огонек пролетел прямо в окно. Яркий такой.

- Да ничего я не бросала! – упрямо покачала головой. – И вообще, пора мне.

Я попыталась сделать ноги, пока толпа окончательно не рассеялась, и меня не перехватил Антон Васильевич, но не тут-то было.

- Есения Иванько! - ледяной голос за спиной заставил меня вздрогнуть. – Следуйте за мной.

Вот же ж-ж… Нарвалась на проректора.

- Иду, Игнатий Петрович, - я шмыгнула носом, покорно опустила голову, еще раз поправила юбку и пошла следом за проректором.

Дорогу, которой он меня вел, я знала наизусть. Игнатий Петрович вошел в институт и отправился в правое крыло первого этажа. В ректорат. Я там часто бываю, потому что с поведением у меня… мягко говоря не ахти. Вечно я во всякие дурные истории влипаю.

То частушки матерные под окном преподавателя философии пою, то случайно роняю портфель на голову проверяющего из санитарного контроля. Ну не могу я просто спокойно учиться, энергии во мне много. Дурной.

В ректорате меня уже ждали. Новости в университете расходятся быстро.

- Иванько, - сухо кивнул мне наш ректор, Семен Базальтыч. – Что опять натворила?

- Н-ничего, - я потопталась на входе. – Здравствуйте.

Однако на мое приветствие никто не ответил. Вместо этого в кабинет, потеснив меня и проректора, который поспешил усесться в гостевое кресло, вошел охранник.

- Принес? – дождавшись кивка охранника, ректор продолжил. – Тогда включай.

Что должен был включить охранник, мне вскоре стало понятно. Он перегнулся через ректорский стол и воткнул в его ноутбук флешку. Затем потыкал в какие-то клавиши, и явно включилась какая-то видеозапись. Мне со своего места ее видно не было, но ректор смотрел на экран очень внимательно.

Ой, чует мое сердце, сегодня разборки будут куда серьезнее обычных.

С леденящим от ужаса сердцем, я заметила, что на экране воспроизводится запись, на которой отображается здание университета. Это же видео с внешних камер! Я нервно потерла о юбку мигом вспотевшие ладошки – это ж надо было так глупо попасться! Почему я никогда не думаю своей головой?