Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби / The Great Gatsby. Уровень 5

Великий Гэтсби / The Great Gatsby. Уровень 5
Название: Великий Гэтсби / The Great Gatsby. Уровень 5
Автор:
Жанр: Зарубежная классика
Серия: Легко читаем по-английски
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Великий Гэтсби / The Great Gatsby. Уровень 5"

«Великий Гэтсби» – третья по счету книга Ф.С. Фицджеральда, которая заслуженно считается одной из лучших его работ. Этот роман, рассказывающий историю загадочного и невероятно богатого Джея Гэтсби и его любви к неотразимой Дейзи Бьюкенен, удивительно точно отразил Эпоху джаза, а также послевоенную Америку 20-х годов, зацикленную на богатстве и статусе.

Текст произведения дан в оригинале. Предназначен для читателей с продвинутым уровнем владения языка (Advanced) и сопровождается комментариями и словарем.

Бесплатно читать онлайн Великий Гэтсби / The Great Gatsby. Уровень 5


© Матвеев С.А., комментарии, словарь

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Chapter I

In my younger and more vulnerable years my father gave me some advice that I’ve been turning over in my mind ever since.

Whenever you feel like criticizing any one[1],” he told me, “just remember that all the people in this world haven’t had the advantages that you’ve had.”

He didn’t say any more, but we’ve always been unusually communicative in a reserved way, and I understood that he meant a great deal more than that. In consequence, I’m inclined to reserve all judgments, a habit that has opened up many curious natures to me and also made me the victim of not a few veteran bores. The abnormal mind is quick to detect and attach itself to this quality when it appears in a normal person, and so it came about that in college I was unjustly accused[2] of being a politician, because I was privy to the secret grief’s of wild, unknown men. Most of the confidences were unsought – frequently I have feigned sleep, preoccupation, or a hostile levity when I realized by some unmistakable sign that an intimate revelation was quivering on the horizon; for the intimate revelations of young men, or at least the terms in which they express them, are usually plagiaristic and marred by obvious suppressions. Reserving judgments is a matter of infinite hope. I am still a little afraid of missing something if I forget that, as my father snobbishly suggested, and I snobbishly repeat, a sense of the fundamental decencies is parceled out unequally at birth.

And, after boasting this way of my tolerance, I come to the admission that it has a limit. Conduct may be founded on the hard rock or the wet marshes, but after a certain point I don’t care what it’s founded on. When I came back from the East last autumn I felt that I wanted the world to be in uniform and at a sort of moral attention forever; I wanted no more riotous excursions with privileged glimpses into the human heart[3]. Only Gatsby, the man who gives his name to this book, was exempt from my reaction – Gatsby, who represented everything for which I have an unaffected scorn[4]. If personality is an unbroken series of successful gestures, then there was something gorgeous about him; some heightened sensitivity to the promises of life[5], as if he were related to[6] one of those intricate machines that register earthquakes ten thousand miles away. This responsiveness had nothing to do with that flabby impressionability which is dignified under the name of the “creative temperament” – it was an extraordinary gift for hope, a romantic readiness such as I have never found in any other person and which it is not likely I shall ever find again. No – Gatsby turned out all right at the end; it is what preyed on Gatsby, what foul dust floated in the wake of his dreams that temporarily closed out my interest in the abortive sorrows and short-winded elations of men.

My family has been prominent, well-to-do people in this Middle Western city for three generations. The Carraways[7] are something of a clan, and we have a tradition that we’re descended from the Dukes of Buccleuch, but the actual founder of my line was my grandfather’s brother, who came here in fifty-one, sent a substitute to the Civil War, and started the ’J ’wholesale hardware business that my father carries on to-day.

I never saw this great-uncle, but I’m supposed to look like him – with special reference to the rather hardboiled painting that hangs in father’s office. I graduated from New Haven[8] in 1915, just a quarter of a century after my father, and a little later I participated in that delayed Teutonic migration known as the Great War. I enjoyed the counter-raid so thoroughly that I came back restless. Instead of being the warm center of the world, the Middle West now seemed like the ragged edge of the universe – so I decided to go East and learn the bond business. Everybody I knew was in the bond business[9], so I supposed it could support one more single man. All my aunts and uncles talked it over as if they were choosing a prep school for me, and finally said, “Why – ye-es,” with very grave, hesitant faces. Father agreed to finance me for a year, and after various delays I came East, permanently, I thought, in the spring of twenty-two[10].

The practical thing was to find rooms in the city, but it was a warm season, and I had just left a country of wide lawns and friendly trees, so when a young man at the office suggested that we take a house together in a commuting town, it sounded like a great idea. He found the house, a weather-beaten cardboard bungalow at eighty a month, but at the last minute the firm ordered him to Washington, and I went out to the country alone. I had a dog – at least I had him for a few days until he ran away – and an old Dodge[11] and a Finnish woman, who made my bed and cooked breakfast and muttered Finnish wisdom to herself over the electric stove.

It was lonely for a day or so until one morning some man, more recently arrived than I, stopped me on the road.

“How do you get to West Egg[12] village?” he asked helplessly.

I told him. And as I walked on I was lonely no longer. I was a guide, a pathfinder, an original settler. He had casually conferred on me the freedom of the neighborhood.

And so with the sunshine and the great bursts of leaves growing on the trees, just as things grow in fast movies, I had that familiar conviction that life was beginning over again with the summer.

There was so much to read, for one thing, and so much fine health to be pulled down out of the young breath-giving air. I bought a dozen volumes on banking and credit and investment securities, and they stood on my shelf in red and gold like new money from the mint, promising to unfold the shining secrets that only Midas and Morgan and Maecenas knew. And I had the high intention of reading many other books besides. I was rather literary in college – one year I wrote a series of very solemn and obvious editorials for the Yale News – and now I was going to bring back all such things into my life and become again that most limited of all specialists, the “well-rounded man.” This isn’t just an epigram – life is much more successfully looked at from a single window, after all.

It was a matter of chance that I should have rented a house in one of the strangest communities in North America. It was on that slender riotous island which extends itself due east of New York – and where there are, among other natural curiosities, two unusual formations of land. Twenty miles from the city a pair of enormous eggs, identical in contour and separated only by a courtesy bay, jut out into the most domesticated body of salt water in the Western hemisphere, the great wet barnyard of Long Island Sound. They are not perfect ovals – like the egg in the Columbus story, they are both crushed flat at the contact end – but their physical resemblance must be a source of perpetual confusion to the gulls that fly overhead. To the wingless a more arresting phenomenon is their dissimilarity in every particular except shape and size.


С этой книгой читают
Книга знакомит читателя с удивительной историей девочки-сироты Поллианны, которую взяла на воспитание ее строгая тетка Полли. Маленькая героиня произведения обладает поразительной способностью радоваться жизни при любых обстоятельствах. Она учит многих взрослых своей «игре в радость», и все, кто начинают играть в нее, забывают о своих бедах и горестях! Текст произведения сопровождается комментариями к наиболее трудным словам и выражениям, а также
Хотите быстро расширить свой словарный запас, освоить разговорную лексику, познакомиться с живой английской речью? Читайте короткие рассказы, шутки, занимательные истории. В книжке подобраны анекдоты и шутливые рассказы, которые превратят изучение языка в увлекательное занятие. Тексты подобраны для уровня 2 Pre-Intermediate (для продолжающих учить английский язык нижней ступени) и снабжены комментариями. В конце книжки предлагаются упражнения и а
«Маленький принц» – одно из самых известных и до сих пор любимых читателем произведений французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери. Эта небольшая повесть-сказка переведена практически на все языки мира, а общий тираж изданий по всему миру превысил к настоящему времени 80 миллионов экземпляров.Текст сопровождается упражнениями на понимание прочитанного, комментариями и словарем, облегчающим чтение.Предназначается для продолжающих изучать англи
Эдгар А. По – американский писатель-романтик. Его знаменитый рассказ «Убийство на улице Морг» считается первым детективным произведением в литературе.Текст книги адаптирован для читателей с уровнем знания английского А1 и снабжен для удобства комментариями и словарем.В конце добавлены упражнения с ключами для самопроверки.Издание рассчитано на тех, кто изучает английский язык и хочет расширить словарный запас.В формате a4.pdf сохранен издательски
«Ночь нежна» – удивительно тонкий и глубоко психологичный роман американского классика, который многие критики ставят даже выше «Великого Гэтсби», а сам автор называл «самым любимым своим произведением». И это не случайно: книга получилась во многом автобиографичной, Фицджеральд описал в ней оборотную сторону своей внешне роскошной жизни с женой Зельдой. Вожделенная американская мечта, обернувшаяся подлинной трагедией. В историю моральной деграда
Перевод Д.А. Кабацкий.Благословенная Америка начала 20- х…Еще слышны отголоски только что отгремевшей первой мировой, и уже не за горами надвигающийся коллапс Великой Депрессии… А пока страна, получившая короткую передышку, с наслаждением выбрасывает на свалку истории отжившую викторианскую мораль и пускается во все тяжкие. «Эпоха джаза», «ревущие 20- е», «век процветания» или просперити – обновленная Америка задает свои этические и нравственные
«Подшофе» – авторский перевод Виктора Когана американского сборника «On booze», вышедшего в 2011 году. Нью-йоркское издательство New Directions, ответственное за посмертную славу Фрэнсиса Скотта Фицджеральда (1896–1940), собрало журнальные публикации и работы писателя из своих архивов под одной обложкой. В книгу вошли дневниковые заметки, эссе и рассказы одного из самых ярких представителей «потерянного поколения», объединенные темой алкоголя и р
Роман об американской мечте и стремлениях, превзошедших границы возможностей, а также о безграничной вере в силы человека, сражающегося за свое счастье на каждом повороте непредсказуемой реки жизни.Нью-Йорк, ревущие двадцатые прошлого века – эпоха джаза и сухого закона. Именно там, на Золотом побережье, развернулась захватывающая история таинственного магната по имени Джей Гэтсби. Скрытый от мира за шикарными фасадами своего имения, он считался ч
В сборнике представлены самые популярные сказки Ганса Христиана Андерсена: Снежная королева, Огниво, Гадкий утенок и др. На этих произведениях воспитывалось не одно поколение и должны вырасти современные дети. Как и все книги данной серии, издание красочно иллюстрировано.
Любимые рассказы и повести о чудесах и ожидании чуда в самую волшебную ночь.Эта книга – прекрасный подарок для всей семьи к Новому году и Рождеству. Ведь это не просто сборник лучших произведений русской и зарубежной классики в жанре святочного рассказа, – это еще и открытка, в которой вы сможете оставить свои самые добрые пожелания.«Ночь перед Рождеством» Н. В. Гоголя, рассказы Николая Лескова, А. П. Чехова, Александра Куприна, Лидии Чарской, Ми
Эмиль Золя – один из столпов мировой реалистической литературы, основоположник и теоретик натурализма, увлеченный исследователь повседневности, страстный правозащитник и публицист, повлиявший на все реалистическое направление литературы XX века и прежде всего на школу «новой журналистики»: Трумена Капоте, Тома Вулфа, Нормана Мейлера. Его самый известный труд – эпохальный двадцатитомный цикл «Ругон-Маккары», раскрывающий перед читателем бесконечну
В этой книге собраны рождественские произведения О. Генри в лучших переводах на русский язык и в наиболее полном составе, включая не только широко известные новеллы, как, например, «Дары волхвов», но и редко издаваемые рождественские миниатюры «Постскриптумы». Сборник дополнен статьей Евгения Замятина об О. Генри и сведениями о переводчиках, которые обычно остаются в тени, но доносят до читателя голос автора и его рождественскую радость.
Неприятные боли в шее и спине… Казалось бы, ничего страшного, у всех болит. Причины «уважительные»: сидячая работа, малоподвижный образ жизни, ослабление мышечного корсета… Но именно через шею проходят важнейшие нервы и артерии, а согласно учениям восточной медицины – еще и энергетические каналы. От хорошего состояния шеи зависит и здоровье человека, и качество его жизни! Нарушения в шее – это мигрени, снижение остроты зрения и слуха, бессонница,
Цель данного учебного пособия, представляющего собой курс лекций для студентов высших учебных заведений по основным темам философии, в том, чтобы помочь обучаемым в их самостоятельной работе. Автор стремился изложить учебный материал таким образом, чтобы у будущих специалистов с высшим профессиональным образованием не сложился стереотип восприятия философии как свода готовых, устоявшихся истин, которые следует, не задумываясь, заучить, а затем во
Это очень профессиональная проза. С наблюдательностью, с точным воспроизведением речи, с мастерским выстраиванием диалогов, с благородным лаконизмом языка, с сильными сквозными образами, с «боковой подачей» темы (когда самое главное происходит не на первом плане, а где-то сзади – как в фильмах Алексея Германа). Профессионализм стал довольно редким явлением в современной литературе – так что от души радуешься самому факту наличия профессионализма.
Александр Карасёв родился в 1971 году в Краснодаре. Окончил истфак и юрфак КубГУ. В звании лейтенанта командовал взводом внутренних войск на чеченской войне. Известность писателю принесла книга «Чеченские рассказы», ставшая открытием года Бунинской премии (2008).Эта книга о том, как вживается, втягивается в войну нормальный человек, как война становится его жизнью, становится очень быстро и незаметно для него самого. Книга содержит нецензурную бр