Наконец-то мы добрались до нашей цели. Здания Смольного собора нависли над нами, белые с синими полосами, нежные, словно торт в окружении пирожных.
– Высокоо, – протянул Ки Ра.
– Пятьдесят метров на смотровой площадке! – злорадно доложила Лера.
Но ей назло кореец бодро сказал:
– О как интересный! – и первым пошёл к зданию, где можно было купить билет наверх.
Мы двинулись следом.
Как ни странно, большая драка и повышенное внимание к нам от русской милиции настроения корейца не испортили. Он до нас добежал до служащей, продававшей билеты – то ли уже приходил, то ли предварительно основательно пошуршал интернетом – и жизнерадостно осведомился, отвлекая нас от созерцания огромного синего занавеса, скрывавшего внутренность самого собора, в которой временами проводились концерты классической музыки, и заглянуть за который тоже можно было только платно:
– Студенту бесплатно?
Причём, на чистом русском спросил. У, халявщик!
Кассирша строго на него посмотрела.
– Я знаю русский язык! – бодро добавил Ки Ра.
Он эти фразы вызубрил? Или нарочно коротко говорит, чтобы меньше ошибаться?
– Перед небом все равны, – строго заметила кассирша. – С вас сто рублей.
Вздохнув тяжко, словно нищий, у которого забирали последнюю копейку, парень, ещё недавно хваставшийся богатым папашей, полез за кошельком в карман джинсов. Или это он перед нами так выпендривается? Шутки у него часто стрёмные. Хотя тут уже служащая его за пояс заткнула.
И вот наконец мы все купили билеты. И начали восхождение.
Прошли к другой двери. Вошли на лестницу. Квадратную, с белыми ступеньками. И квадратной дырой посередине. Пока поднимались, прошли несколько огромных окон. Сфоткались. Благо, что Акира заплатил за один фотоаппарат. Так что мы теперь его мобильник радостно эксплуатировали: он обещал, что перешлёт фото в ближайшие дни. И постоянно мы с Лерой уточняли, не забыл ли вспышку отключить. Точнее, я в основном.
Лестница тянулась долго. Я уже запыхалась. И мне уже стало мрачновато смотреть в дырищу между перил. Акира и Ки Ра шли бодро. Даже при том, что недавно в драке намахались и налягались. Вот Виталий стал дышать подозрительно шумно.
Только Ки Ра мог спросить так прямо и так невозмутимо:
– Больной?
Русский парень только отмахнулся.
Следом за светлой, квадратной лестницей наступил потолок и…
И войдя внутрь помещения, находящегося над потолком собора, я потрясённо присвистнула. Здесь было тусклое освещение немногочисленных ламп. Стены и пол, выложенные тусклым, красным кирпичом. Да ещё и во многих местах старинные проходы были решёткой огорожены. Высокой и чёрной. Ничего себе! Мы вошли на чердак бывшего собора, а теперь как будто совсем в другом месте оказались, в тюремном подземелье! Тут ещё и прохладно, что добавляет этому месту атмосферности.
Следом за нестандартным чердаком не отремонтированного храма, лишь полуприкрытым от назойливых носов туристов и неуёмных русских хулиганов, мы преодолели ещё одну дверь и…
Э?..
– Не полезу!!! – отчаянно ахнула Лера, увидев тонкую и металлическую лесенку, гармошкой уходящую наверх.
Каменные винтовые лестницы были основательно прикрыты решётками и предупреждениями, что та часть здания вполне себе уже осыпается, чтобы у ещё большего числа любопытных носов отбить желание туда лезть.
А наверху кто-то спускался с лестницы. И мы вдруг обнаружили, что она ещё и дрожит.
– Нет! – ахнула Лера, едва не плача.
Конечно, там некоторые пролёты были завешены металлической сеткой, но сорваться с лестницы и проверять их прочность нам всем как-то не хотелось. Да и металлическая лесенка, подрагивавшая под ногами немецких туристов, тоже внушала опасения.
– Я тебя поцелую, – бодро предложил Ки Ра, подходя к ней, – для храбрости.
Не знаю, где он эту фразу подсмотрел и доучил, но на девушку она оказала воистину магическое влияние. Едва дождавшись, когда спустится последний турист, она первой метнулась на лестницу. Только взметнулись рыжие волосы.
– Смелый русский девушка! – вскричал одобрительно наш иностранец.
– Заткнись! – пролетело сверху.
На втором или третьем пролёте Лера уже шла медленно. И руки её, сжимающие перила, ощутимо дрожали.
Ки Ра быстро взлетел наверх, до неё, расшатав лестницу ещё больше и вызвав поток визгов.
– Смелый девушка! – радостно крикнул пакостник. – Я тебя хватать буду! Падай спокойно!
– Д-дайкирай!!! – проорала несчастная.
– Аригатоо! – бодро ответил насмешник.
– Лер, не волнуйся! – прокричал снизу Виталий. – Я тебя, если что, отсюда подхвачу!
Но, впрочем, та относительно быстро одолела страшную лестницу, подгоняемая присутствием Ки Ра, двигавшегося следом. И едва не наступавшего ей на пятки.
Акира вздохнул.
– Как кошка с собакой, – заметила я.
– Как собака с обезьяной, – усмехнулся японец.
Дождавшись, пока эти двое скроются наверху, мы ринулись их спасать друг от друга. А то мало ли! Неизвестно, чего эти двое учудят, если оставить их наедине надолго.
Правда, стоило мне всего ничего пройти по третьему уровню, как мне уже самой поплохело. То эти развалины вроде темницы, коварно притаившиеся за потолком собора, то эта шаткая, подозрительная лестница…
Акира, шедший за мной, успокаивающе сжал моё плечо.
– Подхватишь? – спросила, обернувшись и улыбнувшись, не сильно надеясь на понимание.
– Подхвачу, – улыбнулся молодой иностранец.
Всё-таки, русский язык он знает намного лучше корейца. Но…
Я застыла, смотря в эти карие глаза. И у меня снова появилось странное чувство, что всё это уже когда-то было. Шаткие лестницы. Развалины. Темнеющее нутро обвалившегося местами здания. Он и я. Только… только что-то в его глазах меня смущало. Я никак не могла понять, что. Но тёплый взгляд тёмных глаз, чуть сощурившихся, но не насмешливо, а чтобы чётче видеть моё лицо… он меня завораживал.
– Увы, перекусить нам тут не дадут, – заметил Виталий, чуть погодя. – Кстати, там кто-то ругается на нас на французском снизу.
– А ты знаешь французский? – растерянно взгляд на друга перевела.
– Я… – тот, выглядывавший из-за японца, ощутимо смутился. – Я так… на слух. У них такая певучая, мягкая речь. Ну, как бы… сложно спутать с английским или немецким. По-разному звучат. Ну… пойдём?..
Вздохнув, я пошла вверх. Но, впрочем, так даже было лучше. На Акиру глаз положила моя подруга. Мне повторять совсем некстати. Она ж так мечтала увидеть какую-нибудь няшку вживую и удушить в своих пламенных объятиях. А Акира в целом под образ няшки более-менее подходил. Хотя, впрочем, у него было умеренно красивое лицо, без чрезмерной приторности, когда уже совсем не различаешь, вот это творение пластических хирургов – мужчина это или женщина?
Наконец эта адская лестница закончилась – и мы вышли на смотровую площадку. Из громкоговорителя как раз объявили, что она находится на высоте пятидесяти метров. Я глянула на мелкие дома, почти все будто склонившиеся к ногам величественного Смольного собора.
