Глава 1. Подарок к солнцевороту
— Там, где Стеклянная река впадает в Море Звёзд, а над Дивным Лесом вонзаются в небо хрустальные башни Альтаира, там, в горной долине, куда нет дороги Злу, остался наш дом… Ингрид! Что я сказал?
Ингрид моргнула глазами синими, как океан за окном, и соблазнительно покраснела.
— Вы сказали… — девочка отвлекающим движением нарисовала восьмёрку на странице, — что хрустальные башни… Были построены…
За спиной послышалось хихиканье Белла, и учитель в ярости захлопнул книгу.
— Всё, — бросил он. — Больше не могу.
Сделав глубокий вдох, наставник заставил себя успокоиться.
— Дочитаешь сама и расскажешь мне наизусть. Начиная от основания Альтаира и до самого исхода.
Учитель направился к двери, и Ингрид проводила его обиженным взглядом.
— И что его так разозлило… — пробормотала она и пожала тонкими плечиками.
Ингрид едва достигла возраста, когда эльфийки начинают интересоваться эльфами больше, чем сказками о драконах, но для этих лет не только выглядела достаточно взрослой, но и отлично осознавала свои преимущества перед другими. Во-первых, она была пусть младшей и не наследной, но всё же принцессой Дома Синего Дракона. Быть Младшей ей нравилось, потому что Белл, старший, в отличие от неё должен был помимо магии и истории изучать политическую обстановку в мире, стратегические трактаты прошлого и другие бесполезные вещи. Быть дочерью главы дома ей нравилось тоже — потому что это значило, что никто кроме Белла не смел цепляться к ней, и даже учитель в спорах с ученицей всегда оставался не у дел. Впрочем, последнему обстоятельству была и ещё одна причина — Ингрид обладала редчайшими среди сумрачных эльфов белоснежными пушистыми ресницами и длинными чуть вьющимися волосами того же цвета. В отличие от других, она не заплетала их в косу, а только скалывала у затылка драгоценными брошками, которые в изобилии дарили ей и отец, и другие, куда менее близкие эльфы. Ингрид подарки принимала не стесняясь, но ответных обещаний никогда не давала — она отлично знала, что судьбу свою решает не сама.
— Ты — дурочка, Ингрид, — Белл подошёл и отвесил ей подзатыльник.
Ингрид насупилась и промолчала. Белл был старше её на десять лет и выше на полголовы. И хотя для бессмертного эльфа десять лет — не срок, когда речь заходила об умении намять бока обидчику, десять лет тренировок вполне себе решали дело.
— Будешь так себя вести — никогда не станешь настоящей Хранительницей.
— Хранительница, — фыркнула Ингрид и принялась убирать книги в шкаф. — Хранительница должна уметь колдовать! Вот так! — она изобразила руками в воздухе хитрый знак, и ваза, стоявшая на самой верхней полке, со звоном разлетелась на множество осколков.
— Дура, — Ингрид тут же получила ещё один подзатыльник. — Хранительница Знаний — это не только магия, это ещё и мозги! А у тебя их явно не хватает.
Ингрид насупилась, но снова промолчала.
— Ладно, — сказала она, наконец, примирительно, — Белл, ты научишь меня седлать виверну сегодня?
— Нет! — отрезал старший. — Сегодня ты будешь зубрить историю Сумеречного Народа.
— А вот и не буду! — заявила Ингрид, и Белл только теперь заметил, что взгляд сестры устремлён за окно.
Белл подошёл и встал рядом.
— Возвращаются, — констатировал он. — Но это не значит, что ты сегодня отдыхаешь!
Ингрид фыркнула.
— Зубри сам! — шмыгнув мимо брата, она выскочила в коридор и рванула вниз по винтовым лестницам, пронизавшим насквозь башню Синего Дракона. Преодолев несколько пролётов, она поняла, что Белл несётся следом, но остановилась только на первом этаже, когда увидела в дверях мощную фигуру отца. У Тауфина, сына дракона, волосы были тёмными, с проблесками червонного золота, и сам он мощью грудной клетки и широтой плеч скорее походил на лесного великана, чем на эльфа, пусть даже и с примесью древней крови.
— Отец! — Ингрид бросилась было на шею вошедшему, не обращая внимания на остановившуюся по сторонам свиту, но замерла, обнаружив, что отец держит в руках огромный свёрток. — Подарки?
Ингрид расплылась в улыбке.
— В каком-то смысле, — ответил Тауфин, бережно опуская свёрток на пол.
— Мой меч! — воскликнул Белл. Старший остановился рядом с Ингрид и незаметно ущипнул её за руку, так что та взвыла от боли.
— Мо-оя…. Моя лютня, ты её привёз?
Тауфин прокашлялся.
— Белл… Найди управляющего. Прикажи освободить спальню на верхнем этаже. И пусть подготовят купальню.
— Конечно, отец, — Белл вежливо поклонился. — Но…
— Нет, Белл, меча не будет.
Лицо наследника вытянулось, он собирался спросить что-то ещё, но в этот миг свёрток зашевелился.
Брат и сестра замерли, уставившись на скрученный трубочкой ковёр, в котором Тауфин доставил свою ношу, а в следующую секунду из гобелена показалась лохматая чёрная голова. Острые ушки едва заметно выбивались из грязных прядок волос. Большие чёрные глаза были изумлённо распахнуты и, казалось, занимали поллица.
— Какой миленький, — Ингрид хихикнула и присела на корточки рядом со свёртком. — Ты кто?
Мальчишка молчал и явно был напуган до смерти.
— Как тебя зовут? — Ингрид протянула перед собой руку, чтобы погладить непонятное существо.
— Инг! — Белл торопливо ударил её по руке. — Ты видишь, у него глаза мутные? Он, может быть, болен, и заразно. — Белл поднял глаза на главу дома. — Что это значит, отец? Это заложник?
— Уймись ты, — не обращая внимания на брата, Ингрид принялась раскручивать ковёр, пытаясь освободить странное существо. Темноволосый мальчишка при этом старательно пытался отвоевать себе хотя бы кусочек ковра, защищавшего его от посторонних взглядов. — Папа, он правда болен! Посмотри, у него кровь!
— Инг, отойди! — на сей раз в два голоса потребовали отец и брат.
— Не пойду я никуда! — Ингрид попыталась высвободиться из тащивших её прочь рук. — Ему больно, а я умею лечить! Папа, ну я же правда умею! Пусть Белл меня отпустит!
Тауфин вздохнул.
— Ладно, Белл, пусти её. Пока настоящего Хранителя приведут, Раймон измучается весь. Иди лучше, сделай, как я сказал.
Белл бросил последний мрачный взгляд на чудо-юдо, которое принёс отец и назвал именем Раймон. От мальчишки пахло странно… Да нет, от него пахло просто отвратно, то ли болотом, то ли гноем, но кроме естественных запахов существа, которое долго шаталось по какой-то грязи, от этого Раймона пахло… человеком? Белл никогда не чуял этого запаха здесь, у себя дома. Только в пограничных городах, куда иногда возил его отец.
— Хорошо, — сказал Белл сухо и стал подниматься наверх.
А Ингрид вновь упала на колени около чудного мальчишки и, не обращая внимания на сопротивление, принялась сдирать с того покрывало.
— Убери руку, — она легко оттолкнула запястье ослабевшего парнишки, освобождая себе доступ к неприятной ране под рёбрами. — Кто это тебя так, Ра-ай-мон, — она будто бы пробовала слово на вкус.