– Мой отец был неопытным рыбаком. Я прожила в этой уверенности все свои детские годы. Это ощущение не могло поколебать ни его мастерское обращение с легкомоторкой, ни рыбацкие хитрости, когда он, например, жевал слепых рачков живьем и сплевывал в воду, чтобы привлечь крупную рыбу. Ни то, как он подвешивал свинцовые дробинки для огрузки удочки или раздвигал зевником хищную пасть, чтобы достать крючок.
Очевидно, отец знал свое дело. Но когда он возвращался домой с ведрами, полными рыбы, то не мог назвать ни одну из них. Он называл ее «большим уловом» или «неудачным уловом». Рыбой с красным хребтом или серебристыми боками. Это была либо хвостатая рыба, либо горбатая, мелкая или крупная. Отец приносил в дом ведра, пахнущие водорослями и крилем, и вываливал добычу в глубокую раковину. Спроси его в тот момент, чем он будет ужинать, он бы рассмеялся и пошел к холодильнику за бутылкой пива.
Именно из-за отцовского невежества мне пришлось узнать, чем отличается зубан от сибаса, летучая рыба от форели. Я могла с закрытыми глазами узнать навагу по ударам хвоста о жестяное дно, а минтая – по запаху. Перед тем как мы садились за стол, отец всегда с озорцой смотрел в мою сторону и просил назвать экземпляр, поджаренный с обеих сторон. И я редко ошибалась.
Спустя годы я поняла, что папа подыгрывал мне. Разумеется, он не был неопытным рыбаком. Наоборот, он не только знал все виды рыб, но где и в какое время года эти виды обитали. Он «заказывал» у океана свой улов и, отходя от берега, почти наверняка знал, с чем вернется. Он, просто прикидываясь простачком, заставлял меня ощущать превосходство дочери над родителем – уж не знаю, по какой причине. Возможно, так он тешил мое самолюбие, а может, просто забавлялся этой игрой. Так или иначе, он поддерживал огонь моего интереса, хотел, чтобы я бежала встречать его у порога и заглядывала в глаза, уверенная, что он и впрямь не способен отличить сельдь от лаврака.
– В каком возрасте вы поняли, что отец подыгрывает вам?
– Я думаю, это случилось после его смерти, наверное, два или три года спустя. Мне было пятнадцать.
– Что дало вам это открытие?
– Само по себе ничего. Но с момента его смерти что-то изменилось. Мы не перестали есть рыбу, нет. Но рыба стала другой. Она стала просто… рыбой. Теперь не нужно было угадывать ее название, мне не перед кем стало блистать своими знаниями, мать больше не удивлялась тому, как много я помню. Думаю, я поняла, что не только рыба стала обыкновенной. Но и я. Я сама стала обыкновенной.
– Значит, отец, его присутствие дарило вам ощущение значимости?
– Не знаю, возможно. Говорят, если у вас было счастливое детство, значит, вы просто были невнимательным ребенком.
– Вы ощущаете его присутствие сейчас, во взрослом возрасте?
– Я не слышу его голос в голове, если вы об этом. Он не приходит ко мне во сне. Нет. Почти никогда.
– Психология не так проста, на самом деле травма может оказаться гораздо глубже, чем кажется.
– В таком случае я в какой-то степени знала бы об этом. Но я уверенно могу сказать вам и себе: как бы мне ни хотелось считать иначе, мой отец исчез однажды и навсегда. Океан смыл его не только с лица земли, но и из моего сердца.
– С вами Сьюзан Уолш, и в эфире радиостанции «Слайго-гоу» – «Истории, которые интересно слушать». Погода в Слайго и прилегающих областях сегодня была спокойной, благодарим за это небо Ирландии и благословляем всех моряков, кто сейчас в море и тоже слушает нашу волну.
Как всегда, мы говорим обо всем, что радует или беспокоит наших жителей, обо всем, что вы хотите мне поведать, обсудить. Сегодня с вами с десяти вечера до двух ночи я, Сьюзан Уолш, и мой технический продюсер Даг. Настраивайтесь на долгое общение, запасайтесь кофе и маффинами, если вы в дороге, и бокалом вина, если дома на диване. Я знаю, что вы любите не только слушать, но и говорить. Что ж, на этой волне найдется вдоволь и того и другого, ведь мы готовы стерпеть все, кроме вашего равнодушия!
Поэтому звоните, если хотите знать, какие таблетки лучше помогают от головной боли. Звоните, если хотите обсудить подробности третьего сезона «Тюдоров» или рассказать о любопытной книге, которую прочитали. Я с нетерпением жду историй, которые вы жаждете поведать в прямом эфире! Я знаю, их у вас много.
Сегодня ночью, как всегда, будет много хорошей музыки: как старой доброй классики, так и новых хитов. Кроме того, вы получите советы от спасателя Кадана Уиллоу о том, как вести себя на воде во время прилива. Впереди вас ждут истории, которые интересно слушать…
В эфире радиостанции заиграла бодрая музыка, и Сьюзан потянула руку за распечатанными на принтере листами, которые оставил ей Даг. Сводка погоды выглядела тревожно. Говорят, шторм может не обойти стороной Слайго, а задержаться в городе и наделать бед. Но в таком случае аварийные службы перекрыли бы дороги и заставили всех сидеть по домам. Однако она спокойно добралась до работы, улицы свободны. Не стоит беспокоиться.
Чуть больше трех с половиной минут до окончания музыкальной заставки – глянула она на монитор компьютера, крупные цифры бежали в обратном отсчете, отмеряя секунды до выхода в эфир. Даг восседал на своем посту – по ту сторону стеклянной будки, уставившись в очередной кроссворд. Тем лучше – можно немного повитать в облаках под звуки музыки.
Сьюзан чувствовала необычайный подъем. Она и не думала, что школьные отметки могут так влиять на эмоциональное состояние. Это ведь даже не ее достижение, а заслуга Киллиана, и он должен испытывать гордость за то, что сумел исправиться. Так говорил ее психолог: не примерять на себя ни чужие тревоги, ни поводы для радости. Но разве Киллиан ей чужой только из-за того, что не она родила его?
Она заметила, что улыбается сама себе, только когда Даг принялся махать ей рукой. На узком лице застыло выражение человека, который узнал новость раньше, чем ведущая. Он выразительно кивнул ей через стекло, чтобы она обратила внимание на что-то, что он послал ей на экране.
