В кустах, выбранном мною укрытии, было темно и сыро, а от протекавшей рядом реки стаями тянулись комары, заставляя меня то и дело нервно отмахиваться. Но их голодный и назойливый писк, на самом деле, был меньшей из моих забот.
Я прислушалась – наездники, шерстившие окрестности в поисках любимой меня, наконец ускакали, и я могла извлечь свою изрядно покусанную комарами пятую точку из кустистых зарослей и размять ноги. Как только я поползла на выход, как можно тише раздвигая прутья лозы, с небольшого холма, ведущего к берегу реки, раздался громкий топот. Я испуганно попятилась назад, добавляя к укусам комаров весьма неприятные царапины от острых, обломанных каким-то из моих предшественников веток, и затихла. Топот становился всё громче, приближаясь, а за ним послышались и голоса возвращавшихся преследователей.
Надежда, что топот минует моё убежище, таяла на глазах, при чём в прямом смысле этого слова. Со скоростью разогнавшейся на склоне телеги чьё-то тело буквально влетело в кусты, обнимая хрупкую меня пухленькими женскими ручками и припечатывая мою скромную персону своими пышными формами к земле. Я крякнула от неожиданности и завозилась под придавившим меня грузом.
Приятно и, надо сказать, в меру упитанная молоденькая девушка с аккуратненьким овальным личиком и тёмными, собранными в пучок волосами стала лихорадочно шарить по влажной земле руками и облегчённо вздохнула, нащупав под моим плечом большие круглые очки с тонкими линзами в изящной металлической оправе. К нашему обоюдному изумлению они достойно пережили падение. Она водрузила их на переносицу и принялась вглядываться в моё лицо.
– Я вас здесь никогда не видела! – прошептала она удивлённо.
– Я вас тут тоже не видела ни разу. И вообще, я сюда первая спряталась!
– Да нет же, я про наш город.
Я понятия не имела, в каком городе оказалась сегодня, и в том, что она меня тут ни разу не видела, не было ничего удивительного. Настойчиво, хоть и ненавязчиво, я стала подпихивать её руками, намекая, что ей неплохо бы спешиться и наконец дать мне вздохнуть полной грудью. Намёк она поняла, хоть и не сразу, и начала тихонько с меня слезать, бросая обеспокоенные взгляды в ту сторону, откуда до сих пор слышались голоса всадников.
– Да вы не переживайте так, это они не за вами гнались, – я попыталась успокоить взволнованную девушку.
– А я и не от них бежала…
Она села на корточки рядом со мной, обхватила руками колени и стала покачиваться назад и вперёд, словно пытаясь меня загипнотизировать. Я ухватила её за предплечье и зафиксировала на одном месте, за что удостоилась строгого и недовольного взгляда, хотя словесного упрёка за ним не последовало.
Голоса всадников снова начали отдаляться, но вылезать я на этот раз не спешила, чтобы не поймать ещё какого-нибудь ополоумевшего жителя в свои объятья.
– А вы куда бежали-то? – спросила пухленькая брюнетка в круглых очках.
– Не куда, а откуда. А куда мне всё равно, лишь бы назад не возвращаться. Спрятаться бы где-нибудь. Только не в кустах. Уж больно тут сыро и… комаров много.
– Ну, тогда откуда бежали?
– Да так… – Я пожала плечами. – Ковен один ведьмовской хотел меня в свой круг взять. У них всё общее и сон по регламенту, а я уж больно этого не люблю, – ответила я с нарочитой беззаботностью и о других, более веских, причинах своего побега распространяться не стала.
Хотя девушка кивнула в знак понимания, глаза её говорили об обратном. Потому что обычно ведьмы за ковеном бегают, чтобы приглашение себе выудить, а не наоборот.
На шее брюнетки я заметила деревянный кулон; такой обычно носят ведьмы, чтобы от глаза злого защищаться. Но этот, без сомнения, был пустышкой.
Идея в моей голове возникла неожиданно. Меня, с моей бесконтрольной метаморфией, в ковене несомненно ждало разоблачение – и как следствие тюрьма. Что же до этой милой брюнетки, займи вдруг она моё место… У неё подобных проблем точно бы не возникло. И до тех пор, пока никто не заметит подмену, мы обе останемся в выигрыше.
– А хочешь поменяемся? – спросила я, радостно хватая её за руки.
– Чем? – Горе-ведьмочка до сих пор дивившаяся моему отказу от приглашения в ковен, посмотрела на меня недоумённо.
– У тебя дом есть? Какой-нибудь, хоть захудаленький.
– Есть, – ответила она.
– Тогда предлагаю честный обмен: ты мне свой дом, а я тебе своё приглашение в ковен. По рукам?
Она лихорадочно захлопала глазами, и они стали почти такими же круглыми, как и её очки.
– Меня Майра зовут, – я протянула ей руку, – и я одна из лучших выпускниц Велийской Школы Колдовства.
– А меня Маринэлла… Можно просто Элла, – она продолжала поглядывать на меня недоверчиво. – И как же я в этот ковен попаду?
– А очень просто! Мы из тебя меня сделаем. Да так, что ни одна ведьма не отличит. С ковеном или без!
Я изъяла у неё кулон, надо сказать, не без боя. Она искренне верила, что правильно его заколдовала и он уже много лет берёг её от дурного глаза. Но судя по тому, что она уже полчаса как сидела со мной в кустах, этот самый глаз стороной её точно не обошёл.
На ранее бесполезный кулон я наложила заклинание, не обычное, которое ведьмы используют для отвода глаз, а своё собственное, изобретённое как раз для таких случаев. С ним ей стоило опасаться только инквизиторов. Хотя я бы сказала, только одного конкретного инквизитора. Но, думаю, с этим она как-нибудь разберётся и без меня.
– Надевай! – я протянула Элле заколдованный кулон.
Она повесила его на шею – секунда, другая, и рядом со мной уже стояла полная копия меня в Велийской Школе Колдовства. Очки на теперь уже худом и вытянутом лице девушки выглядели несуразно; да и не нужны они ей больше: зрение у меня всегда было прекрасное. Светло-русые волосы крупными завитками спадали на её плечи, а пышность форм сменилась подтянутой худобой. Я нетерпеливо потянула её за рукав длинного плаща, своим тёмно-зелёным цветом совершенно не походившего на ведьмовской, и мы выбрались к реке. Элла наклонилась над чуть рябившей от ветра гладью воды и, посмотрев на своё отражение, выругалась.
– Так это же не ты!
– Я. Ещё как я! Просто в свой ученический период… Взрослая жизнь не пошла мне на пользу, как видишь.
Девушка кивнула, поморщилась и сняла явно мешавшие ей очки. Я протянула руку и прикарманила эти странные круглые окуляры: они ещё могли мне пригодиться.
– Ну, а теперь пошли дом твой оценивать, – я потянула её за собой вверх по склону так уверенно, будто знала дорогу.
Поначалу обескураженная и растерянная, моя знакомая потихоньку приходила в себя, а взгляд её наполнялся надеждой и предвкушением. Она наверняка уже представляла свои захватывающие будни в ковене.
На границе города нас встретил указатель с надписью: «Малград. Западный предел». Мы прошли немного по главной улице, обрамлённой двух-трёх этажными деревянными домами с миловидным крылечками и, свернув в небольшой переулок на окраине, остановились у покосившегося деревянного двухэтажного домишки с обшарпанным крыльцом на высоком фундаменте. К крыльцу вела скрипучая лестница из потемневших от времени досок, а к двери не совсем горизонтально была прибита табличка с надписью: «Маринэлла Гор. Зельевар в третьем поколении».
