28.11.1489 г. Н.Э.
– Мы теряем время. – Сделав небольшой глоток из фляги, молодой мужчина взглянул вдаль. – Если как следует погнать коней, мы ещё можем успеть добраться до подножия горы к закату. – Он рассеянно провел рукой по голове до затылка, и глубоко вздохнул. Тяжёлые золотистые волосы, спускавшиеся ему до плеч, совсем растрепались от долгого пути, но от того не менее ярко выделялись на фоне его чёрного облачения. – Паулюс?
– Ты их заморишь, Каин. – Паулюс как раз закончил раскладывать на земле вторую лежанку и грузно сел на неё, расположившись напротив уже занявшего свою Каина. – Если уже не заморил, – добавил он. Двое молодых мужчин были очень похожи внешне, почти как близнецы, разве что Паулюс был черноволос, а лицо его рассекал длинный шрам от уголка губы до переносицы. – Три дня пути почти без передышек, галопом, братец. Пожалей животину.
– Это нортерские жеребцы, им и не такое под силу, – возразил Каин, указывая на двух жеребцов, привязанных к одинокому дереву – единственному, растущему посреди широкой степи. Тяжело дышащие кони имели пышную длинную гриву, а их тела были покрыты необычно длинной для таких животных шерстью. Удивительно крепкое телосложение и сила, что чувствовалась даже в их дыхании, внушали трепет с расстояния. – К тому же, когда мы доберёмся до поселений, их можно будет накормить и напоить.
– Это нортерские жеребцы, – парировал Паулюс тем же аргументом, – обождут до завтра.
– Полдень миновал не более трёх часов назад, к чему ждать всё это время?
– К чему такая спешка?
– А к чему медлить?
– Я не слишком горю желанием оказаться окружённым акари, в горах Шен – на их же земле, – без надёжной охраны со стороны отделения святых рыцарей, а лучше двух. – Паулюс потянул руку к фляге в руках Каина; тот передал её брату. Смочив горло несколькими глотками, Паулюс всмотрелся вдаль. Там, далеко впереди, минуя степь, начинался густой и тёмный лес, не позволявший лучам солнца коснуться земли, а за этим лесом виднелись горы; как низкие так и высокие, и с острыми пиками, и с ровными столовыми вершинами. Целый каскад гор, уходящий в горизонт. Паулюс смотрел в ту сторону с энтузиазмом несравнимо меньшим, чем Каин. Тяжело вздохнув и покачав головой, он с укоризной посмотрел на брата: – Кстати, это из-за тебя мы лишились охраны. – Каин одарил брата удивлённым и непонимающим взглядом. – Если бы мы не оторвались от экспедиции, у нас была бы и охрана, и еда в достатке.
– Ты сам за мной погнался!
– А что мне оставалось? Поднять тревогу, видя как мой младший брат втихую угоняет скакуна ауксилиария во время остановки на ночлег? Велеть тебя арестовать? Что?
– То же, что и всегда: помнить о дисциплине и ответственно отправиться спать.
– Что бы сказал отец?
– Отец уже сказал всё что хотел, назначив тебя архипресвитером при Золотом Соборе, а меня сослав в должность архипретора в Высокий Суд, – отмахнулся Каин.
– Похоже, частое общение с подчинёнными акари-преторианцами в столице не привило тебе большей дисциплины.
– Я бы сказал, что тебе привило частое общение с приорками, жрицами, и той рыженькой аббатисой, да при свете солнца стыдно о таком говорить, – съязвил Каин, с довольной улыбкой наблюдая за изменением выражения лица Паулюса.
– Кхм… И откуда только тебе это известно?
– Моя работа – быть осведомлённым о том, что происходит в рядах церкви по всему Конклаву, брат.
– Вижу, ты хорошо с ней справляешься. – Лицо Паулюса вдруг приобрело особенное выражение, его осенило. – Так ты поэтому так рвешься в Шен? Узнал что-то, что требует твоего личного внимания?
– Ни в коем случае. Я всего-то хочу побывать на родной земле тех, с кем в столице мне приходится работать чаще всего. Я гуляю.
– И потому ты воспользовался положением, чтобы вписать своё имя в список участников экспедиции, составленный, кстати, лично нашим отцом в его отсутствие в столице. За день до нашего отбытия из города.
– Совпадение, да и только.
– Не расскажешь, что задумал? – Каин глубоко вздохнул, и загадочно улыбнулся.
– Узнаешь, когда придёт время.
– Каин, Каин… Голова у тебя всегда работала получше, чем у остальных, жаль только, что она горячая, – покачал головой его брат. – Скажи мне хотя бы, что это не опасно. Всё же ты отправляешься в Шен безо всякой охраны.
– Я позабочусь о себе. Не беспокойся, – отрезал младший брат. – Паулюс, к тому моменту когда экспедиция нас нагонит, моя работа будет завершена, а ты снова присоединишься к свите ауксилиария Родерика и разделишь с ним славу успешно свершённой миссии. – Немного погодя, вдумчиво глядя вдаль, Каин добавил: – Миссии, чью важность наш отец не раз подчеркивал.
– Почему ты вечно отстраняешься? Почему избегаешь почестей и похвалы отца? Видит Бог-Солнце, ты не раз выслужился перед церковью, но покидал нас в победном финале. Что есть победа, если ты не вкушаешь её плодов?
– Паулюс, мы оба знаем отношение ко мне отца. И моё к нему. Я люблю своего родителя, но мы слишком разные, и он не хочет этого понять. Я не могу быть тем, кого он во мне видит. А потому, мне легче избегать любого его внимания.
– Лишиться его одобрения.
– Получить свободу. – Каин лёг на лежанку, и уставился в небо.
Паулюс молча водил взгляд с гор вдали на своего брата и обратно, что-то тщательно обдумывая.
– Ладно, будь по-твоему, – с тяжёлым вздохом сказал Паулюс спустя какое-то время. – Мы продолжим путь сегодня. – Каин медленно повернул к нему голову. – Но дай коням хотя бы час. Да и моей спине короткий отдых не помешает.
Каин благодарственно ему кивнул. Паулюс широко улыбнулся и протянул ему руку. Каин пожал руку брата по локоть и так же широко заулыбался:
– Вместе сквозь огонь и воду!
– Вместе сквозь огонь и воду, брат!
