Он что-то сказал женщинам, они ответили, и, кажется, он был искренне удивлен услышанному. Он махнул им рукой, и они поспешили покинуть шатер, оставив их двоих наедине.
– Я хочу уйти! Слышишь меня, дикий варвар! Мне нужно домой! Это бесчеловечно держать меня здесь против моей воли! Блин, ты все равно ничего не понимаешь!! Ааа!
Мужчина продолжил молчать, изучая Лайлу с ног до головы, и от его пристального взгляда, тело девушки покрылось мурашками.
– Дай мне уйти! Ну пожалуйста! – взмолилась девушка. – Что тебе от меня надо?
Арсалан- Аль-Хасиб приблизился к ней и провел пальцем по ее щеке.
– Ты будешь моя, Яа Амар, – сказал он на своем языке.
Но Лайла оттолкнула его руку. Глаза мужчины сверкнули от гнева.
– Ты слишком много себе позволяешь, белая рабыня, – произнес Арсалан, и девушка тут же узнала свой родной язык. Да, мужчина говорил с характерным акцентом, но вполне себе сносно и понятно.
– Ты знаешь мой язык?
– Да, я много языков знаю, потому что мне приходится торговаться с разными людьми, чьи караванами посещают мою пустыню. Твой язык самый сложный, но и его изучить мне не составило большого труда.
– Ты отпустишь меня?
– Никогда, Яа Амар, моя белоснежная зима. Оставь надежды на возвращение домой, потому что ты никогда туда не вернешься. Ты моя. И я никогда тебя не отпущу.
– Где я нахожусь? – нахмурилась Лайла.
– Это моя земля. Земля моих предков. Мы Скорпионы. А вокруг тебя на сотни километров выжженная земля. Бескрайняя и бесконечная пустыня Алахар. Царица всего. Ты должна принять свою судьбу, Яа Амар. У тебя нет иного выхода.
– Мой дом не здесь.
– Нет, теперь твой дом – здесь. Отныне и навсегда.
Арсалан приблизился к девушке и протянул руку к ее волосам. Пропустив белоснежный локон сквозь пальцы, он сжал его и понюхал. От девушки исходил какой-то особый изысканный аромат. Она даже пахла по другому. Мужчине вдруг захотелось попробовать ее на вкус. Она как сладкий десерт, который хочется смаковать медленно, с наслаждением. Прикоснуться сначала кончиком язычка, дразня вкусовые рецепторы. Потом целовать, наслаждаясь ароматом ее кожи и ощущением мягкости ее нежного тела, а после покусывать ее, впиваясь зубами, едва сдерживая себя в попытке откусить лакомый кусочек ее плоти. Настолько она притягательна. Настолько желанна. Арсалан не помнил, чтобы раньше хоть одна женщина вызывала в нем такие первобытные инстинкты. Дикие, животные. Его член, твердый как камень, застыл в напряжении. А в голове мужчины была только одна мысль: повалить эту девушку на кровать и сделать с ней все, что рисовало сейчас его воображение. Но женщины сказали ему, что девушка невинна. А вождь Скорпионов не может позволить себе такое варварство. Они не дикари, и брать женщину силой – это неуважение прежде всего к самому себе. Потому что лишь настоящий войн знает, как вести себя на поле битвы, и в постели с женщиной. Что не всегда сила решает, что иногда для достижения цели нужно использовать другие варианты.
– Сегодня ночью, ты будешь моей.
– Никогда! Гори в аду, варвар!
Арсалан-Аль-Хасиб обхватил шею Лайлы пальцами и прошептал опасным вкрадчивым голосом: "Я и так скоро буду там."
После чего резко развернулся и вышел из шатра.
Лайла осталась одна. Ее сердце бешено колотилось в груди. Она испытывала страх, ненависть, тоску, но вместе с тем и какое-то другое незнакомое до этого момента чувство, неподдающееся никакой логике. Странный трепет в теле, словно ее тело молило о чем-то. Когда этот красивый, властный мужчина коснулся ее шеи, она испытала волнение. Под его опасным взглядом, она чувствовала себя такой маленькой, такой беспомощной. Его горячие пальцы обожгли ее кожу сильнее, чем солнечные лучи в палящий зной. А когда он отстранился, она вдруг почувствовала холод. Чтобы это значило? Ведь он ей даже не нравится!! Дикарь! Она ненавидит его и это место! Как же хочется домой.
Лайла вспомнила маму. Как она ласково расчесывала ей волосы по вечерам и заплетала ей косы. На глазах выступили слезы. Неужели она больше никогда не увидит ее? Нет, сдаваться рано. Она найдет способ сбежать отсюда, чтобы ей это не стоило!
