Этери устроилась на подстилке напротив Эйфелевой башни и созерцала удивительную металлическую конструкцию высотой в триста двадцать четыре метра. Солнечное тепло источало покой, несмотря на переплетение голосов, словно прочные нити, детские крики вперемешку с французской речью, что стало за последние три дня усладой для ее ушей. Широкие поля изысканной шляпки защищали глаза от чересчур яркого июльского солнца. Терракотовое шифоновое платье свободного кроя прилипло к потному телу, истоптанные белоснежные кроссовки валялись рядом, свидетельствуя о долгих прогулках по Парижу. Зеленая трава примялась под тяжестью тел, расположившихся неподалеку от писательницы, словно фигурки на шахматной доске, туристов и здешних жителей.
Девушка поднесла руку к небольшой квадратной белой коробке и достала оттуда аппетитное пирожное с воздушной сливочно-кремовой шляпкой и блестящей черешней. Вишневая кисло-сладкая прослойка заполнила рот, а нежное хрупкое безе прилипло к небу, рассыпая по губам и подбородку хлопья белоснежных крошек. Лакомство мгновенно вырвало из памяти давние воспоминания о первом походе с родителями во французское кафе. В тот день девочке исполнилось пять лет. Небольшое, но уютное помещение с панорамными окнами пропиталось ароматной сдобой, от запаха которой кружилась голова, на стене рукой какого-то талантливого художника была изображена Эйфелева башня. А музыка на незнакомом, но таком приятном языке, переносила в совершенно другое место. И тогда, задувая свечи на торте, Этери загадала желание посетить Париж, познакомиться с городом, умоститься на траве и просто созерцать одно из чудес света. Мечты имеют свойство сбываться, как ни крути. От этих мыслей Этери зажмурилась, как кошка и, наконец, подставила лицо слишком щедрому на загар солнцу. Вот она, красота, вот оно, счастье! Финансовая свобода, отдых в лучших отелях, возможность распоряжаться временем и своей жизнью… Что может быть еще лучше?!
Покончив с умопомрачительной сладостью и с тоской глядя на пустую коробку, девушка поднялась на ноги и пошла в сторону набережной. Сена покорно провожала гостью, дышала ей в спину, замедляла свой бег. Этери так и хотелось прикоснуться к воде и намочить руки, которые обжигало игривое палящее солнце, но она спокойно продолжала идти и наслаждаться безмятежным душевным покоем.
Вдоволь нагулявшись по окрестностям, писательница побрела к пятизвездочному отелю, чтобы лечь спать пораньше. На завтра у нее запланирована экскурсия по Лувру с гидом.
Отель располагался всего в нескольких шагах от Елисейских полей, привлекал собственной террасой с живописным видом на город, спа-центром с площадью внушительных размеров и рестораном с тремя звездами Мишлен.
Номер встретил запахом свежих простыней и идеальной чистотой. Просторный, в бежевых тонах, с большой кроватью, над которой гармонично смотрелась картина на полстены с изображением влюбленной пары, цвета слоновой кости торшером, мягким массажным креслом оливкового оттенка, изящным столиком с букетом белоснежных роз, корзинкой свежеиспеченных круассанов и коробкой шоколадных конфет. Шторы бежево-изумрудного цвета дышали в такт летнему ветерку, бесстыдно заглядывавшего внутрь.
Но еще больше Этери впечатлило в номере наличие кухни с огромных размеров кофемашиной, микроволновой печью, большим холодильником и электрическим чайником. Это стало для девушки сюрпризом, но толщина кошелька способна и не на такое!
***
На следующее утро писательница встала не с той ноги. От выпитого вина болела голова, а улитки по-бургундски, луковый суп и петух в вине камнем лежали в животе и вызывали тошноту, намекая на чересчур большие порции съеденного. Но в этом удивительном, романтическом городе хотелось попробовать все и как можно больше!
Экскурсия с персональным гидом начиналась в девять утра, а значит, встать полагалось в семь. Взлохмаченные иссиня-черные волосы торчали в разные стороны, подобно змеям, как у Медузы Горгоны, нос с горбинкой и узкая ниточка вместо губ делали угловатое лицо еще более строгим и резким, словно высеченным из камня. В темно-шоколадных глазах застыло недовольство. Девушка в отпуск приехала, в конце концов! А на отдыхе высыпаются до обеда и гуляют по городу столько, сколько душа просит.
Прокляв про себя идею посетить одну из главных достопримечательностей Парижа, Этери быстро взяла себя в руки: полежала в гидромассажной ванне, высушила волосы феном, насладилась неповторимым видом из окна на Эйфелеву башню и спустилась в ресторан по винтовой лестнице.
В Лувре Этери вертела головой в разные стороны, чтобы рассмотреть экспонаты, некоторым из которых насчитывалось семь тысяч лет. Всего здесь их хранилось тридцать пять тысяч, и каждый словно нашептывал свою историю, увлекал в свой собственный мир тайн.
Гид, молодая девушка на вид одного с ней возраста в строгом сером костюме в крупную клетку и с заплетенной косой до лопаток, прошла вперед, приглашая следовать за ней, а Этери задержалась в отделе египетских древностей и засекла краем глаза, что кто-то ее фотографирует. Повернувшись на вспышку камеры, Этери заметила кого-то в бейсболке с темно-синим козырьком и бесформенной толстовке. «Фотограф» быстро скрылся из виду, а Этери довольно зарделась. Надо же, даже во Франции ее узнают! Вот она, долгожданная слава и популярность! Эта мысль улучшила настроение, хотя писательница даже не подозревала, что ждет ее впереди.
Из Парижа Этери улетала с полными пакетами подарков. Она не скупилась на французские духи, подобрала флаконы с особенными ароматами, как для каждого члена семьи, так и для литературного агента, а для себя приобрела парфюм с нотками фрезии, морской соли и амбры. Кроме того, радовалась покупке дизайнерской сумочки и представляла, как уже дома полакомится съедобными сувенирами.
В большом бумажном пакете аккуратно уместились десять упаковок кондитерского изделия «макарон» в красивых прямоугольных коробках с атласными лентами, фуа-гра в консервированных баночках от лучших производителей, варенье из каштанов и сидровый джем. Сыр везти не стала из-за обилия не самых приятных запахов.
Вдохновение закончить продолжение романа так и ускользало от нее, подобно игривому щенку, жаждущему избежать изрядной тренировки с хозяином, а вместо этого норовил вгрызться зубами в мяч и терзать его в свое удовольствие, а потому Этери решила продлить свой отпуск еще на несколько дней и заодно посетить и Венецию.
На протяжении четырех дней Этери с воодушевлением и ощущением разлившейся по всему телу сладкой истомы вкушала итальянскую пасту и самую вкусную в своей жизни пиццу на тончайшем хрустящем тесте с обилием пармской ветчины, грибов и разных сортов сыра; лицезрела город, как из суши, так и с гондолы, наслушалась греющих душу песен гондольеров, погуляла по Сан-Марко, увидела Дворец Дожей и затерялась среди разноцветных домиков Бурано.
