Сегодня я первый день работаю в Ангеле. Точнее, в шпиле Петропавловской крепости, увенчанном Ангелом. В моём распоряжении небольшая круглая комната на самой верхотуре. По окружности комнаты – панорамные окна, но снаружи их не видно – современные технологии. Отсюда открывается шикарный вид: весь Питер как на ладони.
У меня ответственная должность. Об этом мне сказал Пал Палыч, мой начальник. Ведя меня по винтовой лестнице в мой будущий рабочий кабинет, он наставлял:
– Кира Сергеевна, у вас очень важная работа. Эксклюзивная. Я бы сказал, штучная. Зарплатой мы вас не обидим. У вас семичасовой рабочий день. Время обеда выберите сами. Но ровно в полдень каждый день, а это значит – без выходных, вы должны находиться на рабочем месте.
В кабинете Пал Палыч задумчиво обошёл вокруг стола, на котором, кроме небольшого пульта, ничего не было. Он указал на пульт и продолжил:– В 12 часов по Москве вы должны нажимать на эту красную кнопку. Особых сложностей возникнуть не должно. Как только услышите традиционный выстрел пушки, тут же жмите на копку. Сегодня я вам продемонстрирую, как это делать. А дальше вы справитесь сами.
Пал Палыч снова обошёл кабинет, выглядывая в окна. Он повернул пару горшков с цветами на подоконнике другой стороной к свету и добавил:
– Я должен предупредить кое о чём. Предыдущий работник не понимал важности возложенных на него обязанностей и был уволен.
Я обеспокоенно спросила:
– Как это произошло?
– Он опоздал с нажатием кнопки на 5 секунд. А это недопустимо.
Начальник сел в кресло перед пультом и стал ждать. Вскоре громыхнула крепостная пушка. Пал Палыч всей ладонью надавил на красную кнопку. Кнопка вошла мягко, без звука.
– Ну, вот и всё, Кира Сергеевна. В остальное время вы можете заниматься своими делами. Можете читать. У нас здесь хорошая библиотека. Можете писать. Я слышал, вы пишете?
– Да, немного.
– Не стесняйтесь. Пишите. Теперь вы можете делать это регулярно и много. Но не забывайте о своих должностных обязанностях. Во-первых, это кнопка. Во-вторых, поливайте цветы. Здесь они хорошо растут. Много света и тепла.
Прежде чем начальник вышел, я задала ему мучивший меня вопрос:
– Павел Павлович, а для чего эта кнопка?
– Честно сказать, я и сам толком не знаю. Но заведён этот обычай не нами, а в 1936 или 1937 году. С тех пор работа не прекращалась ни на один день. Кроме того случая, о котором я упоминал.
Пал Палыч ушёл. Я села в кресло и уставилась на кнопку пульта. Она казалась безжизненной. Постепенно я успокоилась. В конце концов, решила я, рано или поздно я узнаю о предназначении этого механизма.
Потекли рабочие будни. Каждый день я поднималась к Ангелу и выполняла несложную работу. Много читала и писала. За два года мне удалось выпустить два романа и сборник рассказов. Мне нравилась моя должность. Постепенно я забыла о своём желании узнать, в чём смысл красной кнопки.
Однажды осенним днём я услышала звонок снизу. Это случалось крайне редко, поэтому я удивилась. У Пал Палыча и других сотрудников был доступ к коду на замке. Кто бы это мог быть?
Спуск по лестнице занял какое-то время. За это время посетитель мог уйти. Но нет, когда я открыла дверь, увидела возле двери группу женщин пожилого возраста. Шесть бабушек. Одеты они были по старой моде. В платках, длинных темных юбках и плюшевых полушубках. Одна из гостий держала в руках большую корзину, накрытую белым полотенцем с красной вышивкой.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, в чём дело. Но бабушка с корзиной опередила меня:
– Добрый день, Кира Сергеевна.
– Здравствуйте.
Мне хотелось поскорее от них избавиться, поскольку на объект нельзя было пускать посторонних.
– Мы вам гостинцы принесли, – продолжила женщина с корзиной.
Бабушка в синем платке, стоявшая справа от неё, добавила:
– Корюшку копчёную, пироги с капустой, варёные яйца, яблоки…
– Мне? Зачем? – удивилась я.
– Берите, Кира Сергеевна, не отказывайтесь. Вы нам каждый день жизнь спасаете. Мы хотим отблагодарить вас. Берите, – и женщина протянула корзину.
– Как я могу спасать вам жизнь, если я вас впервые вижу? – я чувствовала нарастающее недоумение.
– Как же? Вы помните рассказ Хармса «Вываливающиеся старухи»? – спросила женщина в синем платке.
Я кивнула.
– Так вот, мы и есть эти старухи.
Я рассмеялась.
– Кира Сергеевна, смех смехом, а мы живы до сих пор только потому, что вываливаться-то мы вываливаемся, но не разбиваемся.
Бабуля в белом платочке, стоявшая слева от той, что с корзиной, уточнила:
– Правда, года три назад что-то случилось, и я упала на мостовую. Ногу сломала. Три месяца в больнице пролежала. Но потом, слава Богу, сбоев не было.
– Я ничего не понимаю! При чём здесь я? – мне хотелось уйти.
Бабушка в белом платке дотронулась до моего рукава:
– Очень даже при чём, Кира Сергеевна. Недавно мы узнали, что нас спасает красная кнопка. Цыганка поведала. Она и сказала, как вас найти.
– Спасает кнопка? Но как?! – мне стало интересно.
– Всё просто. Когда мы начинаем вываливаться, из-под земли появляются мягкие перины, на которые мы приземляемся. И ничего с нами не случается.
– А перины выскакивают из-под земли по нажатию кнопки, – добавила одна из ранее молчавших бабушек.
– Интересно! А вы не пробовали не вываливаться?
– Нет! Это невозможно! – загалдели женщины разом.
– Почему?
– Всё, что написано в книгах, есть на самом деле. Не в этом мире, где вы живёте. В другом – нашем. Но и в нашем всё по-настоящему. И падать из окна тоже больно.
Я очумело посмотрела на шестерых бабушек из прошлого века и не нашлась, что сказать. Они всучили мне корзину, попрощались и ушли. Одна из них прихрамывала на правую ногу.
Поднявшись наверх, я автоматически умяла пирог с капустой. И лишь потом начала соображать, что к чему.
Оказывается, моя работа имеет смысл! Я – почти сотрудник МЧС. Я спасаю людей! Я работаю ангелом.
– Итак, Антонина, что привело вас ко мне? – спросил психиатр, грузный брюнет в очках с толстой чёрной оправой. Он смотрел на даму, устроившуюся в красном кожаном кресле.
Нервно теребя ручки белой сумки, она произнесла:
– Понимаете… Я не понимаю, что со мной происходит.
– Продолжайте, – сказал доктор, записывая что-то в толстую тетрадь.
– Сегодня утром я проснулась не дома.
– Так-так, интересно, – мужчина посмотрел на даму поверх очков.
– На мне была моя голубая пижама. На полу лежали мои розовые тапочки. Но кровать, стол, вообще вся мебель были чужими. На столе стояла чашка кофе, на тарелках лежали тосты, кусочки сыра, глазунья. Я развернула свёрнутую в трубочку газету – она была на иностранном языке. Не на английском. Английский я помню со школы. Включила телевизор – в нём тоже говорили на иностранном. Мне казалось, что я всё ещё во сне. Выглянув в окно, я увидела океан. Или это, наверное, море?
