В детстве я ждала будущего, взрослой жизни, которая казалась мне полной таинств и важных событий. Взрослея, я замечала, что это самое будущее, к которому я стремлюсь, становится все дальше, отодвигаясь ровно на столько же шагов, на сколько я к нему приближаюсь, стараясь достичь. И к своему тридцатилетию я окончательно смирилась с тем, что это был мираж, игра разума, что так устроен человек – чтобы двигаться по своему тоннелю, ему нужен свет в конце, до которого он никогда не доберется. «Научись жить здесь и сейчас!» – призывала я себя. Но какой же скучной и пустой была эта жизнь. Я решила, что таков мой характер – желать того, чего у меня нет, и вряд ли что-то могло измениться, но мир вокруг не виноват. Я была крепко в этом убеждена, изредка предпринимая безуспешные попытки это опровергнуть.
Ничто не приносило мне радости, ничто не вызывало приятного волнения и предвкушения. Иногда я забывалась на время в сюжете какой-нибудь книги или фильма, а потом несколько дней пыталась отдышаться после вихря кем-то выдуманных событий, но возвращение на землю становилось настоящей пыткой. На границе фантазии и реальности я испытывала удушающую необходимость все изменить, найти свой источник энергии. Но я думала, что в жизни так не бывает, ведь в фильме нам показывали уже экстракт приключений. Все скучные подробности были исключены.
Помимо чтения, мне нравилось уезжать из дома. Там, где все было по-другому, казалось, больше шансов найти свой смысл жизни, свои краски. Но где бы я ни оказывалась, все существовало будто не для меня. Я появлялась в тех местах лишь раз, не оставляя памяти о себе. Тридцать лет поиска – и все тщетно.
Общество требовало от меня только выполнять свои обязанности: учиться, работать, платить налоги и создать семью. Природа диктовала мне еще более прозаичные условия: есть и спать, чтобы функционировать. Но мне этого было мало. Я, может, и не хотела бы желать другого, но ничего не могла с собой поделать.
Мне все вокруг казалось неправильным: отношение людей к работе и к искусству, к природе и между собой. Не нравились современная архитектура, одежда, которую носят люди и продают в магазинах, то, что люди говорят и о чем думают, насколько они непостоянны в своих интересах и предпочтениях. Разочаровывала и погода в Санкт-Петербурге, где я жила. Она, казалось, всеми силами пытается измучить население.
Находясь на самом дне своих эмоций, я получила предложение поехать в Португалию в школу серфинга. Я ничего не знала ни о Португалии, ни о серфинге, и, честно признаюсь, это не вызывало никакого интереса, но я все-таки должна была делать хоть что-то, чтобы заполнить время огромной скуки по имени «моя жизнь». Я согласилась и приняла решение потратить оставшиеся месяцы с пользой – заняться подготовкой. Чтобы не было лишней возможности думать о смысле и анализировать течение жизни, а заодно чтобы снизить степень моего комплекса неполноценности из-за лишнего веса, я занялась спортом.
Я все равно чувствовала, что легко могу отказаться от своей жизни, потому что она была мне неинтересна. А если все равно, то зачем жить? Но я хочу рассказать не о своих жалобах и слабохарактерности, а о том, что не все было потеряно даже для меня – всегда унылой и опустошенной, замкнутой и озлобленной, даже в тридцать лет без единого достижения. Не имея веры в то, что чувствовать можно по-другому, я отправилась в школу серфинга в Португалии 6 сентября 2015 года.
Считаю, отважно с моей стороны оголять свои мысли и чувства, и я могла бы притвориться и рассказать какую-то другую отшлифованную историю, в которой не к чему будет придраться, не над чем посмеяться и не за что осудить, но тогда зачем все это?
Интересно признавать, что путешествие начинается прямо сейчас. Как только я заняла место в автобусе, который отвезет меня в аэропорт, все мои страхи и неуверенности рассеялись. Я почувствовала, как приятно терять корни, притягивающие к дому, освобождаться и не знать, что тебя ждет каждую следующую минуту.
Полет прошел незаметно. Какие-то пять часов показались мгновением. Сначала возня с разносом напитков, потом – с завтраком, со сбором мусора, и вот – мы уже летим над Лиссабоном. Просматривался четкий план застройки. Не было несуразности и безвкусицы. Одинокие высотки не торчали, как сорняки, среди огорода коттеджей. Застройки были по большей части типовые, и улицы состояли из домов-близнецов, как и у нас в спальных районах Санкт-Петербурга, за исключением центра, где крыши горели оранжевым цветом. Веяло спокойствием и благополучием.
Как только мы получили багаж, сразу отправились в метро, вход в который расположен прямо у выхода из аэропорта, справа. Спустились по эскалатору под свод, отделанный мозаикой из черных и белых квадратиков плитки. В глазах от такого сочетания рябило. У выхода с эскалатора стояли автоматы по продаже проездных билетов. Жетонов в Португалии не существует. Предлагалось купить карточку и оплатить однократный проезд, неограниченное количество поездок на весь день или бессрочное пользование оплаченными поездками. К нашему счастью, у такого автомата стоял служащий метро, и через несколько секунд он выдал нам заветные карточки, тонкие, как визитки, которые быстро приходят в негодность.
Уселись мы в вагон и отправились на станцию «Эл Себастиау», где должны были совершить пересадку и доехать до станции «Жардинь Зооложикау», а по-русски – «Зоопарк». Интервалы пути между станциями были очень короткими, темными, мало чем отличающимися от самого тоннеля, однако каждая станция все же была отделана плиткой и имела претензии на стиль. Закрывание дверей предупреждалось звуковым сигналом – протяжным писком. Сидения расположились не вдоль стен, а перпендикулярно, по два навстречу друг другу, они были обшиты бархатом и имели необычную форму – выпуклость в районе поясницы, что приятно снимало напряжение.
Не потрудившись узнать о Португалии и ее населении до поездки, я ожидала увидеть смуглых, коренастых, болтливых и подвижных людей, похожих на итальянцев или испанцев, с которыми уже встречалась ранее, но португальцы оказались совсем иными: скромными и молчаливыми. Впрочем, я списала это на многообразие рас и национальностей, стекающихся в столицы Европы.
В вагоне рядом с нами сидел мужчина, которого я приняла за иностранца. Он внимательно следил за остановками и рассматривал что-то на экране телефона, а когда мы вышли на пересадке и растерянно стали смотреть по сторонам, он подошел и заговорил на русском. Мы поделились с ним, что едем на автостанцию, а он очень кстати следовал туда же и, главное, был там тысячу раз, поэтому обещал помочь нам сориентироваться.
