Олег Минкевич - Японский петушок. Из жизни знаменитостей

Японский петушок. Из жизни знаменитостей
Название: Японский петушок. Из жизни знаменитостей
Автор:
Жанры: Биографии и мемуары | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Японский петушок. Из жизни знаменитостей"

Страшная месть Микеланджело. Искушение Андерсена. Кто сочинял музыку за Шуберта? Чертовщина в усадьбе Чехова. Как пуговица спасла гения – об этом и многом другом вы узнаете в «Японском петушке».

Бесплатно читать онлайн Японский петушок. Из жизни знаменитостей


© Олег Минкевич, 2018


ISBN 978-5-4490-5971-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Казалось бы, нет ничего проще пересказа старых историй, о которых уже прилично наговорено. Тем не менее, взявшись за создание рассказов, вошедших в этот сборник, рассказов, в основу которых легли действительные случаи из жизни исторических личностей, я испытал затруднения. Скажу сразу: затруднения приятные. Да, такое бывает. Переборка знакомого материала, знакомство с новым, сопоставление того и другого, вопрос биографических противоречий – всё это принесло мне бессонницу, заставило крепко задуматься, отвлекло от мирских забот и отхватило от отведённого свыше времени непозволительно крупные доли, но доставило истинное исследовательское удовольствие, знакомое всякому человеку, добровольно, с увлечением взявшемуся за дело. Ради удовольствия, как известно, можно многое вытерпеть и многим поступиться.

Каждое художественное произведение, повествующее о реальном (историческом), не лишено авторских интерпретаций и дополнений. Не лишены этого и рассказы «Японского петушка», чья художественность, надеюсь, не искажает минувших времён и образов тех выдающихся людей, которым посвящена эта книга.

В добрый час, читатель!

Японский петушок

Москва. 1896 год. Пасмурно, морозит, кружится снег. Купеческий град шумит и суетится. Проносятся позвякивающие конки, поскрипывают экипажи. С азиатской бойкостью расторговываются ярмарки и уличные лавки. Из балаганов то и дело раздаются тирады и окрики Петрушки и игривые завывания потешного гудка. Бдительные городовые, хрипя и поёживаясь, настороженно поводят старательными носами, выискивая безбожников, вольнодумных студентов и неутомимых цареборцев.

Недалеко от Нови́нского бульвара, не дивясь привычной московской пестроте, одетый по-зимнему, по-простому, разрумяненный, густобровый, с длинной, чуть льдистой бородою, неспешно идёт старик, с виду простой, кондовый крестьянин, на деле – даровитый барин, возмутитель пугливых правительственных чинов и непревзойдённый светоч русской литературы – Лев Николаевич Толстой.

Лев Николаевич всегда любил пешие прогулки. Отправляясь в поход, часто в компании, граф выбирал самую короткую дорогу, которая почему-то оказывалась наиболее запутанной и протяжённой. Нередко ходоки, возглавляемые бородатым мыслителем, подолгу плутали по чащобам и оврагам, ища просвета и следов цивилизации.

Раз уж зашла тема о ходоках и дорогах, осмелюсь высказать теорию о «непредвиденном бегстве» Льва Николаевича из собственного дома. Мне думается, никакого бегства и не было: Лев Николаевич просто совершал обыкновенный моцион, и дорога, которую он избрал для прогулки, увела его далеко за пределы Ясной Поляны… весьма далеко.

В тот снежный, морозный день, когда Толстой прогуливался вблизи Новинского бульвара, ему повстречался его новый знакомый, молодой пианист, выпускник Московской консерватории Александр Борисович Гольденвейзер.

– Александр Борисович, – окрикнул музыканта Толстой. Гольденвейзер приветливо улыбнулся и поспешил к графу «на поклон».

– Добрый день, Лев Николаевич!

– Здравствуйте, Александр Борисович! Я вижу: вы легки на ногу. Торопитесь?

– Нет, Лев Николаевич. Привычку взял.

– Не хотите ли прогуляться на пару?

– С удовольствием.

– Из деликатности говорите. Обидеть не хотите? – Толстой посмотрел с хитрецой.

– Ну что вы, Лев Николаевич, – возразил Гольденвейзер. – С вами – хоть до Камчатки.

– До Камчатки не обещаю, но до Никитского дойдём.

И они пошли.

– Александр Борисович, – обратился Толстой, – мне помнится, когда мы с вами виделись, вы сказали мне, что больше прочей любите музыку Бетховена. Верно?

– Да, верно. А вам это кажется удивительным?

– Мне, Александр Борисович, претит, что ныне всякий, у кого ни спроси о композиторах, спешит тебе «Бетховен» сказать, даже если в душе совсем другое держит. А почему, вы думаете? Потому что поветрие такое, моду завели. Скажешь: «Бетховен», и вроде умным со стороны кажешься, на тебя с интересом заглядываются, шепчутся за спиной, мол, человек с головой, хоть в Сократы записывай, да и сам свою дурь за мудрость признаёшь. И всё оттого, что Бетховена на олимпы искусства поставляешь. – Лев Николаевич презрительно махнул рукой. – Я вам, Александр Борисович, честно скажу: не люблю я Бетховена, скучен он, однообразен… А самолюбия сколько. Слушаешь его и думаешь: гордыня в человеке, гордыня…

Гольденвейзер, очень любивший музыку Бетховена, безоружно пожал плечами. Спорить с графом было делом непростым. Если уж Лев Николаевич находил для себя точку зрения, столкнуть его с неё стоило оппоненту значительных усилий. Однако, будучи человеком весьма противоречивым, Толстой и без посторонней помощи менял своё отношение к самозабвенно отстаиваемым вопросам. Так, отругав с утра «скучную» и «однообразную» музыку Бетховена, Лев Николаевич уже вечером под звуки бетховенских сонат и багателей утирал бородой счастливые слёзы. «Какая чудесная музыка!» – говорил он вполголоса, блаженно откинувшись в кресле.

Говорят, что такие противоречия были следствием физического нездоровья писателя, а именно кишечных колик. Возможно, именно из-за сильных телесных неудовольствий Лев Николаевич отказался от авторских прав на свои произведения, вступил в схватку с матёрой медведицей, а также загубил Болконского и Каренину. Страшно представить, что пути развития искусства и судьба монументальных творений могут зависеть от колитов, язв и несварений.

После короткой отповеди, адресованной неразумным «бетховенианцам», Лев Николаевич снова обратился к Гольденвейзеру:

– Александр Борисович, не хотите ли проехаться?

– Пожалуй.

Они подождали конку, сели, взяли билеты.

– Вы умеете делать японского петушка? – заняв место в конке, спросил Толстой.

– Петушка? – улыбнулся Гольденвейзер. – Нет.

– Смотрите, я вас сейчас научу.

Лев Николаевич довольно быстро и умеючи смастерил из своего билета маленькую бумажную птичку мудрёного сложения. В это время конка остановилась и в вагон вошёл контролёр.

– Ваш билет, – сухо проговорил он, взглянув на Толстого. Толстой вытянул руку с петушком, весело улыбнулся и потянул петушка за хвост – бумажная птаха живо замахала крылышками. Гольденвейзер засмеялся. Не было смешно только контролёру, который, приняв из толстовских рук диковинное изделие, с недовольством привёл билет в прежний вид, внимательно оглядел его и надорвал.

– Вот так, Александр Борисович, – с неестественной грустью промолвил Толстой, – взяли да и испортили нашего петушка.

История помнит много непоправимостей. Будьте бдительны, друзья! В монотонном быту, средь серых дворовых наседок и гогочущих гусей, умейте вовремя отличить и уберечь хрупкого японского петушка.


С этой книгой читают
Мойры – богини судьбы, три сестры, добросовестно исполняющие свои трудовые обязанности. Сёстры знают обо всём, что было, есть и будет. Но, как оказалось, российские силовики могут удивить даже прозорливых богинь…
«Перезагрузка Карла Петровича» – это сборник смешных историй, причудливых ситуаций, полных, несмотря на сопутствующую им невероятность, знакомых нам картин действительности. Эта книга для смешливых, ироничных и самоироничных людей, которым не чужды и нравственный закон, и звёздное небо.
Нежданный посланник истины – в России заговорила рыба. Чудо породило немало забавностей и повлекло за собою вагон происшествий и общественных неурядиц.
Доводилось ли вам спорить с роботом о юридических правах? А участвовать в чаепитии со смертью? Быть может, вы видели гигантского зайца, скачущего по крышам мирного города? Нет? Тогда эта книга предоставит вам такую возможность.Смелее! В стране затейливых образов вас поджидает вседневная насущность.
Многотомник «Миг и вечность» посвящен рассказу о жизни и творчестве Натальи Евгеньевны Бажановой – политолога, историка, экономиста, публициста, педагога, дипломата, внесшего выдающийся вклад в изучение международных отношений, мировой экономики, этносов, стран, цивилизаций. При этом, хотя Н.Е. Бажанова находится в центре повествования, акцент сделан также на описание и анализ нашего многообразного, противоречивого, сложного и очень интересного м
В сборнике избранных стихотворений и прозы члена Союза писателей России, создателя Российского союза гидрогеологов, кандидата геолого-минералогических наук и потомственного гидрогеолога Ю. Г. Богомолова фрагментарно отражены вехи его личной, творческой и производственной жизни. Представленные читателю материалы высвечивают ряд событий, через которые прошла историческая и современная Россия за последние восемьдесят лет.В формате PDF A4 сохранен из
Магия, судьба или сила притяжения могут прочно свести двух людей вместе. Но смогут ли они – горячие, эмоциональные, упертые и не умеющие строить отношения, сохранить то, что им дано свыше? Пройти огонь воду и медные трубы, опуститься на дно, ходить по граблям и наконец-то понять, что любовь начинается с любви и принятия себя. Но как это сделать? Сможет ли героиня снова почувствовать себя счастливой? Сможет ли спасти свой брак? Книга содержит неце
Во вступлении принято знакомить читателя с автором. Мне кажется, в данном случае это совершенно бессмысленно, поскольку сама книга познакомит с автором гораздо лучше всяческих выступлений.Книга приглашает вас во вселенную человека, умеющего жить не просто так, а увлеченно, присутствуя в каждом моменте своей жизни. Это качество позволяет автору не знать, что такое будни. Автор не указывает, что хорошо, а что плохо, – просто описывает ситуации из с
Главный герой этой экспериментальной пьесы Хайнера Мюллера – Гораций. Он избран, чтобы представлять Рим в сражении с городом Альбой, когда было решено, что исход сражения решится в битве двух воинов, по одному с каждой стороны. Против него выступает жених его сестры. Гораций побеждает и, хотя мог этого избежать, жестоко убивает последнего. Когда он возвращается в Рим как победитель, то его сестра, вышедшая на встречу, бросается к его окровавленны
Экспериментальная пьеса Хайнера Мюллера является вольной вариацией сюжета знаменитого романа Михаила Шолохова «Тихий Дон». Написанная единым потоком, где реплики есть только у некоего героя и хора, перед нами в постоянно повторяющихся репликах разворачивается страшное и кровавое полотно революционных и постреволюционных лет. Человек, который проводил чистки в Витебске и делал всё ради дела революции, светлый образ которой он нёс в себе, оказывает
Дионис всегда отзывался об Аполлоне как о самом светлом, что случалось в его бессмертной жизни. Шли эпохи, цивилизации становились воспоминаниями, а затмить Аполлона никто так и не смог. Но кто знает, каков на самом деле бог искусств и что скрывается за внешним лоском.Безупречный идеал или завистливый выскочка? Образец морали или самовлюбленный гордец? И, наконец, жив он или все же рассыпался прахом? Книга содержит нецензурную брань.
Главными героями книги выступают здесь рисунки архитектурных сооружений школ города, со своей историей и воспоминаниями учеников… Дополняют книгу другие зарисовки города Новозыбкова.