Корабль окутал туман. Влажный ветер налетал порывами, скручивал его в воронки и липкие прикосновения оставляли на коже след, от которого хотелось помыться. Ярих сидел на палубе, слушая океан, царящую на корабле суету, то нарастающую, то затихающую, послушную командам Козыря.
– Опустить паруса! Бросить якорь! Полундра!
Внезапно послышался громкий ЧПОК, и воздух заполнили звуки водопадов. Сквозь исчезающий туман, Ярих и команда «Чайки» увидели всплывающий рядом с кораблем остров, посреди которого из-под водорослей и тины можно было разглядеть замысловатое строение из камней и кораллов.
Оказалось, это не остров, а гигантская рыба, выставившая на поверхность спину. Это с нее ручьями стекала вода, и несколько длинноволосых девушек в коротких, похожих на слипшиеся водоросли платьях, смеясь прыгали по крупными выпуклым чешуйкам, выискивая запутавшихся, перепуганных рыбешек и отпускали в воду.
Со стороны кораллового строения послышался звук, словно затрубили в раковину и девушки притихли. Матросы зажмурились. Так ярко засверкала на солнце зеркальная чешуя появившейся женщины. Медленно и величественно подошла она к краю. Рыба лениво подняла плавник и приблизила его к палубе «Чайки». Корабль дрогнул, матросы ахнули, но рыба не собиралась их топить. Это было сделано для того, чтобы женщина прошла по плавнику, как по трапу. Она замерла на миг около отделявших ее от палубы перил, и тут стало ясно, что за зеркальный наряд приняли тело, покрытое блестящей чешуей. Из-под длинной юбки-колокола, где, судя по фигуре, могли прятаться две стройных ноги, вылезли длинные щупальца с присосками. С их помощью женщина плавно перетекла на палубу. Втянув щупальца, она медленно двинулась по палубе мимо расступившейся команды. Остановилась напротив Трэша, около которого стоял растерянный Ярих, обнаруживший вдруг, что не может пользоваться магией.
– Успокойся, маленький волшебник, – голос был сильный, глубокий, и, неожиданно нежный, – Я позаботилась о том, чтобы на моей территории не могло действовать чужое волшебство.
Голову ее украшал костяной вырост в форме диадемы. Из-под него густой длинной копной выбивались волосы. Руками, лицом и плечами можно было любоваться, а от взгляда хотелось спрятаться.
– Как к вам обращаться? – наконец нашелся Трэш.
– Перфина, морская владычица.
– Чем заслужил такую честь?
– Заслужил. Но не ты.
Движения щупалец были едва уловимы, она двигалась по палубе так плавно, словно плыла, вглядываясь в лица и остановилась напротив Бориса.
– Он. Лишенный зависти и любящий жизнь.
Стоявший до этого с отрешенным видом Борис смутился. Трэш насторожился. Он знал и другие достоинства своего помощника и не испытал восторга по поводу того, что тот приглянулся морской Владычице.
Нежными, словно невесомыми руками Перфина коснулась лица Бориса, заставив взглянуть себе в глаза. Губы тронула улыбка.
Борис побледнел, качнулся. Его тут же подхватил подскочивший Трэш и сопроводив движение выразительным взглядом, передал безвольного друга стоявшему рядом матросику. Тот понял и поспешил увести Бориса с палубы.
– Мой юный помощник сражен вашей красотой, – раскланялся капитан, отвлекая внимание владычицы.
– Мой! Мой, – поправила Перфина, не обращая внимание на уводимого Бориса, – Он сам ко мне придет. Не удержите.
– Такая честь для него и нас, – почти пел Трэш, прогуливая владычицу по палубе.
– Не сомневаюсь.
Трэш, явно уловив в ее голосе иронию, почувствовал, как на голове шевелятся волосы. Они стояли около борта и смотрели, как на спине рыбы весело трудятся девушки, очищая ее от пожухших на воздухе водорослей.
– Жаль, капитан, что вами я не могу пополнить мою коллекцию. И красивее вас у меня есть и добродетелями вы не блещите…
– Какой удобный передвижной дом, – Трэш поспешил перевести тему.
– Без сомнения. Вижу, вас разбирает любопытство. Приходите с вашим благодетельным другом, когда солнце будет в зените.
Тут же, вцепившись щупальцами в перила она грациозно преодолела их. Рыба подняла плавник, и владычица удалилась.
Трэш вбежал в каюту Бориса. Тот собирал вещи. Двигался он, словно дергаемая за ниточки марионетка. Взгляд был пуст.
– Друг мой, не торопись. Владычица пригласила нас к обеду. И собраться успеешь, и с нами проститься. Только, боюсь, вещи тебе не понадобятся.
Взгляд Бориса не стал осмысленнее, но он кивнул и отложил чемодан.
– Лучше, пойдем ко мне. Я одолжу тебе мой новый костюм. Негоже являться к владычице оборванцем.
Борис безропотно пошел за капитаном.
Трэш исподволь следил за ним и не мог понять. Зачем Перфине собирать вокруг себя выдающихся людей, превращая их при этом в безликие создания?
В каюте капитана, между тем, готовясь к завтраку, накрыли стол. Ярих, Козырь и Док сидели на своих местах. Трэш сел. Сел и Борис.
Трэш через матросов распорядился, чтобы Борису подали усыпляющий чай, и теперь не сводил глаз с его кружки.
Вот только Борис не прикасался ни к одному блюду.
– Нет мне без нее жизни, – глухо пробормотал он.
– Ну, брат, это не дело. Так ты и до обеда не доживешь, ослабнешь. Хотя бы чай выпей, – Трэш нахмурился и повысил голос, – Отказа не потерплю!
Борис послушно выпил свой чай.
Капитан смягчился. Он с аппетитом ел, громко шутил, а когда все разошлись, с силой хлопнув по плечу Бориса, воскликнул:
– Ну что, давай наряжаться?
Сонный Борис встал, качнулся, с трудом размыкая глаза.
– Ты прав, – кивнул Трэш, – Перед дорогой не плохо бы и отдохнуть.
Он подвел помощника к дивану, нежно, словно ребенка уложил.
