На остров Буян нагрянула весна.
Рыжеволосая Яся играла на лужайке, строила домик. Со дна ручья она вычерпывала полные ладошки глины, чтобы склеить между собой разномастные веточки. Фундамент из камушков, собранных у того же ручья, был уже вполне готов. Она тихо мурлыкала себе под нос.
На крупном камне рядом сидел вихрастый мальчишка чуть постарше и болтал босой ногой. Нога была загорелая, вся в синяках и ссадинах. Иногда она приближалась слишком близко к Ясиному домику и грозила его обрушить, но девочка шлепала по ней грязной ладонью, и тогда мальчик подтягивал ногу к себе и утыкался подбородком в коленки.
– Яська, хочешь сказку?
– Хочу.
– Жил-был царь, у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало; не сказать ли с начала?
Яся подняла на него синие глаза.
– Скажи.
– Жил-был царь, у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало; не сказать ли с начала?
– Ну скажи. Чего царь-то?
– А всё. А еще сказку хочешь?
– Хочу.
– Жили-были два братца, два братца – кулик да журавль. Накосили они стожок сенца, поставили среди польца̀. Не сказать ли сказку опять с конца?
– С конца? – она насупилась, размышляя. – Да ну тебя.
Он засмеялся.
– Вот что ты такое, Питер! Что ты за наказание! – проворчала девочка, явно копируя кого-то из взрослых.
Он отозвался, передразнивая:
– А что ты такое, Яська, что ты такое?
– Я не «такое», я «такая». Я девочка.
– Ну да. А я мальчик.
– Какой из тебя мальчик? Сейчас мальчик, а через минуту грозный дядька.
Он снова весело рассмеялся, лягая камень пятками.
– Ну вот такой у тебя дядька, разве не удобно? Солнце печет, давай надевай панамку, а то солнечный удар будет.
Головной убор из хлопчатобумажного кружева белел рядом, на травке, но руки у Яси были совершенно черные. Нечего и думать о том, чтобы прикоснуться к панаме, она же сразу станет непотребного вида.
– Врешь ты всё.
– Не вру, – он посерьезнел. – Надевай панамку, детям нельзя перегреваться.
– Ну тебя.
– Яська! Мне взрослым сделаться, чтоб ты меня слушалась?
Она помотала головой.
– Не надо, скучно. Ну ты же понимаешь, что я никак не могу нацепить эту дурацкую шапку, у меня руки грязные! Я строю дом и ни на минуту не могу оторваться.
– Ладно, – протянул снисходительно мальчишка. – Давай я тебе нацеплю.
Он съехал с валуна, поднял панамку, встряхнул и пристроил девочке на волнистые волосы. Ласково продел рыжие хвостики в подходящие дырки, чтобы панамку не сдул ветер, и, не удержавшись, легонько дунул Ясе в лицо. Она помотала головой, как котенок.
– Вечно ты…
– Да, – согласился мальчик. – Вечно я.
Он снова влез на нагретый солнцем камень, с наслаждением завалился на спину, раскинул руки и зажмурился.
– Вечно!
