Запись первая. Индикта 11, мая 5, 17.35
Просто город сошел с ума. Как бы это объяснить тем, кто не знает? Это… инфекционное безумие. Оно передается воздушно-капельным путем и через укусы каких-то особенных блох. Зак называет их ксенопсилла Хеопса или Рамзеса,1 я точно не помню. Конечно же, они приняли меры. Организовали раздачу респираторов и этих дурацких водолазных очков, открыли в городской больнице изолятор, устроили пункты профилактической вакцинации: – тогда они еще думали, что имеют дело с чем-то другим, а сейчас окружают город стеной из пластика. Тут уж будет все как полагается: колючая проволока под током, вышки, солдатики в костюмах химзащиты с автоматами наперевес… Только непонятно, зачем все это? От кого они пытаются отгородиться? От нас или от самих себя? Зак говорил, что химзащита от вируса помогает плохо. Пройдет еще немного времени, и эпидемия вспыхнет сначала в их гарнизоне, а потом уже по всем окрестностям, по всей стране. Единственный выход – бежать. Как в средние века бежали от чумы. Кое-кому это удалось; мы – и пробовать не хотим. Да даже если бы и хотели, кто нас выпустит из карантинной зоны? Мы что, особы, приближенные к императору? Автоматная очередь на подходе к кордону – вот все, на что мы можем рассчитывать…
Не думаю, что у меня есть какой-то литературный талант. Да и не писал я никогда ничего кроме писем, но кто-то же должен быть здесь… хронистом что ли? Писать летопись. Зак говорил, это очень важно: что-то делать и ощущать значимость этого дела. Тогда можно спастись. Конечно, скорее всего, врет он все, просто его очередные сектантские штучки, но я, все-таки, решил писать. Верю? Не знаю, не знаю. Хотя, почему-то ведь я все еще здоров… или почти здоров?..
Как все это началось? Зак объяснил бы все гораздо лучше, но раз уж я обещал, придется самому.
Сначала нужно сказать, кто такой Зак. Это Захария Агафангел – мой одноклассник. Не скажу, чтобы мы в школе были закадычные друзья. Наоборот, я его даже совсем тогда не знал. Просто учился в нашем классе странный мальчик: замкнутый, незаметный, постоянно мыл руки из-за какой-то своей болезненной чистоплотности. А еще он был рыжий. В школе таких обычно бьют, но его не трогали, потому что половина класса списывала у него контрольные.
После школы я о нем сразу забыл, но лет через десять неожиданно услышал знакомое имя. Газеты, телевидение… Захария Агафангел – крупнейший в мире, и самый молодой специалист по микробиологии. Международные конгрессы, выдвижение на нобелевскую премию… Хотя, нобелевскую ему не дали. Дали какому-то русскому: вроде бы комитет посчитал открытие Зака сомнительным. В то время о нем плели много всякого вздора, вплоть до того, что он как будто изобрел эликсир бессмертия… ему пришлось даже выступать с публичным опровержением. Опровержению вроде бы поверили, но с тех пор к нему крепко прилипла кличка Фауст. А еще через пять лет в его жизни что-то такое произошло, что он… словом, он забросил свою лабораторию, свой всемирно известный институт, и стал священником. Странным священником. Как говорится, себе на уме. Сам я далек от религии, и уж тем более не знал тогда, что он там плел своим прихожанам. Вот только, не прошло и года, как его обвинили в какой-то там ереси и выперли из священников. Громко, со скандалом. Об этом тоже писали все газеты. Церковники призывали его одуматься, но он не хотел. Даже наоборот. У него была горстка последователей, человек двадцать: с ними он и основал свою секту. Церковь Конъюнкции она называлась. Теперь я о ней знаю уже много, а тогда, мог судить только по газетным заметкам. В газетах писали, что он в своей секте зомбирует людей, чтобы выманить у них деньги, растлевает малолетних девочек, практикует какие-то там ритуальные убийства и прочее. Чушь, конечно. Я еще тогда был уверен.
Когда церковь Конъюнкции признали опасной и официально запретили в нашей стране, Зак ушел в подполье. Он своей сектой так, почему-то, насолил правительству, что его заочно приговорили к расстрелу. Назначили за его выдачу десять тысяч иперпиров вознаграждения, но все без толку. Бывшего микробиолога как будто и след простыл, но секта-то действовала! По городу расклеивали воззвания, ходили люди, раздавали книжки. Людей этих, конечно, ловили, книжки конфисковывали, но полиции от этого было не легче. Эти люди, либо, и вправду ничего не знали, либо, слишком уж хорошо умели молчать…
И чего тогда только не говорили о бедном Заке! Вокруг его имени всегда городили всякую околесицу, но тут уже дошло до того, что из полубога, знающего тайну бессмертия, он превратился в этакого буку, которым пугают маленьких детей. Антропофаг, одиознейшая фигура современности, антихрист… Так о нем писали все эти газетенки, а сплетники повторяли эти слова взахлеб, да еще и приукрашивали в меру своей фантазии. Домохозяйки, которые раньше ничего знать не хотели, кроме цен на тряпки и своих убогих сериалов, теперь стали считать хорошим тоном, обсудить за обедом, какое Зак чудовище и сколько он давеча замучил младенцев. Их мужья за рюмочкой коньяку ни в чем им не уступали…
Одним словом, вся эта свистопляска продолжалась аж до апреля нынешнего года. Она продолжалась бы и дальше, но тут о Заке резко забыли. И я тоже забыл. Стало не до него: в городском зоологическом саду умер верблюд по имени Геракл. Скажут, ну и что тут такого? Все смертны и верблюды не исключение, только вот умер он как-то странно. На это обратили внимание еще служители, которые его хоронили. Кажется, их было трое. А меньше, чем через неделю, всех троих отвезли в инфекционное с ознобом и кровавой рвотой. Потом на улицах стали находить мертвых крыс. Одним, конечно, было все равно. Другие, как всегда пеняли на эпарха города за нерадивое отношение к коммунальному хозяйству: где дворники? Развели, понимаешь, антисанитарию! А так, крысы и крысы. Мало ли, какая мерзость иногда на свет божий выползает. Вот, прошлым летом, например, весь город был усыпан дохлыми майскими жуками. Откуда они взялись в таком количестве – никто не знает. А тут крысы… да мало ли?
Только вот главный санитарный врач диоцеза оказался о крысах другого мнения. По-моему, именно от него мы в первый раз услышали это дикое словцо, прямо из средневековья: чума. Чего он только нам не поведал во время своего выступления по телевизору! Оказывается, этот древний вирус, как жил себе, так и до сих живет пор в каких-то земляных амебах. Мол, никуда он не исчезал и даже не собирается, потому что по статистике ежегодно в мире чумой заболевают аж две с половиной тысячи человек. В природе она регулирует численность грызунов, а человеку передается через укусы блох, которые жили на зараженных животных. Чумная палочка быстро размножается в крови человека, потому что наши белые кровяные тельца чем-то похожи на ее природную среду обитания – на одноклеточных амеб. Дальше заражение происходит воздушно-капельным путем.
