– Десять из десяти! Отлично! Как всегда! – выкрикнул Олег.
Стоял жаркий день 23 мая 2640 года. Солнце находилось в зените, и от жары и духоты не спасала даже тень от линии деревьев, в которой находились стрелки.
– Так может мне не ходить, раз все отлично? – с улыбкой произнесла Йона.
Олег, мускулистый, загорелый мужчина лет сорока, в потной серой футболке, которая не спасала от жары, и в серых брюках, мотнул головой.
– Ни в коем случае! – сказал он. – Навык нужно поддерживать. Вы посещаете стрельбы раз в неделю – это на самом деле, минимум из минимумов, чтобы не утратить умение. Чтобы развивать его и оттачивать, нужно делать это каждый день.
Йона перекинулась взглядом и улыбкой с Маркусом. «Оседлал любимого конька» – означало их немое переглядывание.
Для них на этот день это было все: стрельбы их группы закончились, подошла другая, где были совсем дети – семи-восьми лет. Совсем новички. И все – ее воспитанники. Они махали рукой Йоне, она улыбалась и махала в ответ.
– Ну, что какие типы оружия вы запомнили с прошлого раза? – услышала Йона вопрос Олега, когда малыши сбились стайкой вокруг него. Дети защебетали наперебой.
Подошел Маркус – парень с серыми глазами и серыми, почти пепельными, волосами; ему было девятнадцать и он был старше нее на три года; уже года два, как он трудился перевозчиком на транспортном катере. Маркус коснулся ее пальцев и Йона незаметно для своих учеников, как ей казалось, сплела пару своих пальцев вокруг его.
– Ну что, пойдем? – сказал он.
– Пойдем.
Они вышли с полигона и зашагали по мощеной аллее, ведущей к окраине поселка. На тренировки по стрельбе они старались записываться вместе, по выходным – на субботу, как сегодня, или воскресенье, а вот физподготовкой и рукопашным боем занимались раздельно: Йона в понедельник и четверг, Маркус – во вторник и пятницу.
Маркус покрутил головой, убедился, что никого нет, и притянул Йону к себе, поцеловал в щеку. Йона улыбнулась и опустила голову.
– Сколько там? – кивнул он на часы, которые Йона носила на запястье правой руки.
– Двенадцать сорок, – произнесла Йона, понимая, что время Маркуса не интересовало. Ему было просто приятно видеть, что она носит его подарок – наручные часы в желтой блестящей оправе и с черным кожаным ремешком. Механические часы были редкостью, и достать их было непросто.
– Знаешь, в следующие выходные привезут интересный фильм, – сказал Маркус. – Я хочу тебя пригласить.
– В кино? – растерялась Йона.
– Да, – улыбнулся Маркус. – Что-то не так?
Йона сразу подумала о маме. Уже не было сил и желания скрывать свои отношения с сыном Хесуса, но она продолжала делать это, не понимая до конца, чего же она боится больше – реакции мамы или того, что они с Маркусом зайдут слишком далеко и однажды нужно будет раскрыться ему до конца.
– Нет, все нормально, – улыбнулась она, сдержав вздох, который чуть не сорвался с ее уст. – У меня есть время подумать?
– Конечно, cariño! Но только до завтра!
– До послезавтра! – крикнула Йона и засмеялась.
– Нет, до завтра! – рассмеялся Маркус, обхватил ее ладони своими, и начал слегка раскачивать ее руки.
– Послезавтра! – выкрикнула Йона, улыбаясь.
Маркус притянул ее и поцеловал в губы. В Йоне все затрепетало, она сначала с упоением прильнула к его губам, а потом, испугавшись, пересилила себя и оторвалась. Огляделась вокруг и увидела группу ребят, пришедших с ними, но ушедших немного позже и наблюдавших теперь за ними как бы между прочим. Йона быстро отвернулась, отпустила руку Маркуса и бодро зашагала вперед.
– Значит, послезавтра? – спросил он, подбежав.
– Ага, – сказала она и улыбнулась. Щеки ее покрылись румянцем.
Маркус зашагал задом наперед. Он зашевелил губами: «Я тебя люблю» – прочитала Йона по ним. Йона растерянно опустила голову и заулыбалась. Теперь алыми были не только щеки, но и все лицо.
* * *
Последние несколько месяцев, кажется, с того времени, когда они начали с Маркусом по-настоящему встречаться, а не просто перекидываться «приветами» и «многозначительными» взглядами, мама брала ее на обслуживание Купола. Это означало ходить в мэрию, где располагался базовый ретранслятор, смотреть показания приборов, чинить, если что-то не так в основной и дублирующих системах, передавать данные в полис. Мама рассчитывала, что Йона сначала станет ей подмогой в этом, а потом и сменит ее. Мысль о том, чтобы когда-то сменить маму, Йона гнала всякий раз, когда она приходила на ум или же об этом напоминала мама – она была ей совсем не по душе. Впрочем, и вся эта возня с железками не очень ее вдохновляла.
Но сегодня был особый день. Йона решила поговорить с мамой о ее отношениях с Маркусом. Дальше так продолжаться не может.
Она дошла до площади, обрамленной двумя колоннадами, имени маршала Арэте – по общему признанию конфедератов, величайшего из всех – он смог остановить истребление человечества и заключить союз с машинами против Унии. Его мужественная фигура из гранита украшала самый ее центр. За овальной площадью следовала еще одна, трапециевидной формы.
Небо было абсолютно чистым и невероятно голубым, бездонным. Ионизированный слой Купола на высоте нескольких километров, напоминал радужные вкрапления разноцветных нитей в небесную ткань. Купол был важной частью защиты от микроботов, которые стали бичом многих живых организмов, в первую очередь людей, настоящим экологическим бедствием планеты. За несколько столетий их было произведено так много: разных видов и предназначения – что они заполонили все вокруг.
Она дошла до мэрии и поднялась по ее широким ступеням. У входа ее встретил Горан – долговязый андроид серии NR02 – развитие H6 в новом формате. Серия NR – NonReplikant – отличалась особым вниманием к воспроизведению человекоподобия, поэтому отличить Горана от человека с первого взгляда было невозможно. Название «репликантов», которое поначалу приклеилось к ним, не прижилось: они воспринимали себя как отдельный вид разумных существ, а не «репликами», каждый со своей индивидуальностью, поэтому быть «андроидами» считали более чем достаточным.
– Привет, Гор!
– Здравствуй, Йона, – учтиво ответил андроид и слегка поклонился. Чувствовалось его прошлое метрдотеля. – К маме?
– Ага, – кивнула она.
– Хорошо, – сказал Горан и улыбнулся.
Когда-то мэрия была городским музеем – теперь же здесь не было ни музея, ни города, в котором он когда-то находился. Внутри здание походило на склад, и если пройти чуть дальше, чем приемная мэра, пространство каждого этажа встречало вошедшего скоплением ящиков, мешков, картонных коробок, уложенных ровными рядами. В них хранились инструменты, стройматериалы, некоторые медикаменты, которые можно было хранить здесь без опасения, что они испортятся, различные химикаты, средства защиты, спецодежда и прочее.
