Строки змеятся, вьются,
Ползут от пера к листу.
Бойтесь к ним прикоснуться,
Как нечисть к святому кресту!
Слова мои – словно змеи,
Стихи же – бессмертных дар.
Живет так, в огне не тлея,
Дух пламени – Саламандр.
Шипя и сверкая взглядом,
Свились в бесконечный ком.
Лежат мои змеи рядом,
В зеленом иль голубом:
Зеленые змеи – листья,
Шуршат в глубине души,
А серые змеи – кисти,
Рисуй ими или пиши;
Желтые змеи – солнце,
Сверкает их чешуя;
Черные змеи – слезы,
Острая боль твоя;
Красные змеи – то пламя,
Дарящее всем тепло…
Свиваются змеи, рождая
Из многих – одно существо.
О сон, прими меня в свои объятья!
Умчи в свой мир, исполненный чудес,
Где первыми увижу гномов братию
И лешего, хранящего свой лес.
У голубой реки, при свете лунном,
Русалки закружили хоровод.
Недалеко от них, под древом чудным,
Волшебный папоротник цветет.
И этой ночью на коне крылатом
Я в небо улечу к луне…
Когда же украдут меня пираты,
Меня догонит принц на корабле.
Из лепестков сошьют мне эльфы платье,
А лунный свет вдруг станет серебром.
Принц заключит меня в объятья,
И в сад волшебный мы гулять пойдем.
Хозяин-сон подарит крылья нам,
И распахнув их гордо, широко,
Взлетим мы в небо к облакам,
И станет на душе легко.
И под концерт кузнечика с друзьями
Мы будем танцевать на зеркале речном.
Мы поиграем в салочки с волнами
И на листе кувшинки уплывем.
Как жаль, что снова надо просыпаться,
Забыть свой мир, что полон волшебством.
Не раз с тобой, о сон, придется мне расстаться.
Как жаль, что не во сне мы все живем.
Босые пятки на солнышке грея,
Лежала в густой я и сочной траве.
И под каждым листком мне мерещились феи,
И в кронах деревьев, и в звонком ручье.
Травинку жевала я, книжку читая,
Живые картинки, волшебные в ней.
Моргала, зевала… Вдруг стала такая
Малютка, что ветра порыва слабей.
И кто же теперь я? Одна среди леса,
Который недавно был низок и мал.
Как стала такой я? Мне так интересно!
Волшебник всё это, что ль, наколдовал?
Услышала звон я, столь нежный и сладкий,
Задвигались в такт ему ноги мои.
На пару мгновений мне было загадкой,
Смогла как подняться я вверх от земли.
Два крылышка тонких, почти паутинка,
Порхали легко за моею спиной.
Глядела кругом я – такая картинка:
Кружился травиный народец со мной.
Здесь феи из кроны и феи из речки,
И феи цветочков, и феи травы –
То в платьишках синих неслись человечки,
Пошитых по цвету стихии-воды.
В зеленых как листья еще танцевали,
Но ярче, пестрее цветочный народ –
Они себе платья для танцев сшивали
Из мака бутонов, что в поле цветет,
Был розовый клевер – стал розовой юбкой,
Из белой ромашки отличный костюм,
Головку прикроют цветною скорлупкой,
Цветок колокольчика – повод для дум:
Пойдет он как шляпка иль лучше как платье?
Решение просто для феи принять –
Мгновенье одно – и подружек объятья
Утащат из дома ее танцевать.
Все кружатся в танце. И солнышко греет.
И речка журчит. И поет ветерок.
Природа вокруг на глазах хорошеет,
Вот где-то в траве вдруг запел королек,
Стрекочет кузнечик, водичка играет
О камни на дне, и трещит стрекоза,
И с ветки какой-то жук звонко взлетает,
И жаба урчит, вылупляя глаза.
Всё вместе – природа. Единым и целым
Всё стало. В мелодию песни слилось.
Из кучки земли пробиваясь несмело
Травинки росток хвалу солнцу вознес.
Я долго летала и с феями пела –
Назад как вернулась – не помню. Как жаль!
Но только проснулась, зевнула и села,
Рассеянно глядя в туманную даль.
Чудесная песня в ушах все звенела,
Ее напевая, пошла я домой.
Лишь два огонька потихоньку летели
Друг с другом играя вдогонку за мной.
Тьма накрыла мир.
Восстали проклятые,
Лезут изо всех дыр
Мерзкие, мохнатые
Не то звери, не то люди…
Что же с миром будет?!!
Завязли в грязи
И поступков, и мыслей.
Уже не спасти
Тех, что прокисли,
Заросли, загнили,
Зла натворили!
Мир светлый разрушили!
Самыми умными были,
Никого не слушали!
Получите, что заслужили.
Зажгутся ли светочи?
Спаси мир от нечисти!
Я ангел небесный,
Из дымки соткана.
Но лучше чем небо,
Когда у дивана
На коврике старом
Ворсистом, но жестком
Меня ты любил.
Дорогая прическа
Вся-вся растрепалась.
Рассыпались локоны,
Которые ветер
Завивал так любовно.
И стерлась помада,
И слезы катились,
Но грубые ласки
Твои не забылись.
Меня ты схватил,
Сорвал платье из шелка.
Закрыла глаза
Мне стыдливая челка…
Ты долго смеялся,
(А я все ревела)
Когда простыней
Закрывал мое тело.
Со мной обошелся
Ты очень жестоко.
Но я понимаю.
Теперь я далеко.
Я ангел небесный,
Соткана из пара.
Как жизнь тяжела
Была без любви –
Небесного дара.
Пусть ангел я падший,
Пусть крылья пропали.
Но каждую ночь
Мы с тобою летаем.
Пусть неба уже никогда не увижу.
Но мне хорошо, когда рядом ты дышишь.
В холодной лежу я постели,
Но часто вздымается грудь.
Я взволнованна странною тенью,
Что не даст мне спокойно уснуть.
Пробужусь, скинув вдруг покрывало:
Странный дым вижу я у дверей.
Знайте, это не раз уж бывало -
Ты стоишь у кровати моей.
Дыханье, что пахнет кровью
На коже своей уловлю.
Склонясь к моему изголовью
Ты тихо прошепчешь: «Люблю…»
Ты в жилы мои впивайся,
И жизнь выпивай до дна,
Мне людям стыдно сознаться –
Посмертно в тебя влюблена.
Целуешь мои запястья,
Клыками впиваешься в них,
Сливаться с тобою счастье,
В единый, но краткий миг.
Холодные тонкие пальцы
Обнимут горячий мой стан.
Хочу я от боли смеяться,
Знать, что кровью моей ты пьян.
Кровь выпьешь мою без остатка,
Насытишься мною, вампир!
Я надеюсь, тебе было сладко.
Из любви ты меня погубил.
Обнаружат в постели лишь тело,
В час, когда загорится рассвет.
Но тебя покорить я сумела -
Уходя, улыбнешься мне вслед.
И бескровная, хладная, бледная,
Застывающей двину рукой.
Вздохом вылетит фраза последняя:
«Этой ночью ты был только мой!..»
Путник неутомимый, бродящий во тьме ночной,
Однажды придешь ты в дубраву, ведомый красной Луной,
Ты будешь гадать и думать, зачем ты сюда пришел.
Ответом послужит фигура, облаченная в черный шелк.
Она сделает шаг навстречу, отбросит с лица вуаль,
И во всех ее тихих движениях вековая видна печаль.
Загляни в глаза ее скорбные, что прожгут твое сердце насквозь.
Знай, столкнуться с ней в этой чаще не случайно тебе пришлось.
Наверное, ты уже понял, что женщина эта – вампир,
Прошло уже много столетий, как покинула суетный мир.
Не случайно пришел ты не к склепу, а в тенистый таинственный лес –
Дубы эти мощные, древние, посадил ее здесь отец.
Ей, наверное, скоро уж тысяча, только помнит она ли сама
Сколько лет ей? Мне удивительно, как еще ты с ума не сошла?
Ты сама наказание выбрала, обреклась ты на вечную смерть,
Одиночество, словно проклятие, ты обязана вечно терпеть.
Те, кого ты любила – все умерли. Твои дети в могилах лежат.
И любовники все твои прежние не поймают твой огненный взгляд.
Этот путник, судьбою подаренный, станет близким тебе лишь на час –
