Поездку на Байкал мы с Крохой задумали два года назад на слете мототуристов под Тверью. Славный такой был междусобойчик, и напились мы тогда сильно.
Весь первый день у меня ушел на то, чтобы выяснить причину неисправности моего мотоцикла, тогда у меня был старый, как мамонт, «Кавасаки Элиминатор».
Купил я этот замученный аппарат занедорого, и поэтому чего удивляться, что на дорогу текли то масло, то бензин. Но с этими делами я худо-бедно справлялся, а тут искра пропала.
Хорошо, хоть он до места меня довез и только тут помер!
Вытащил я «мигометр»1 и быстро понял, что все, приехали! Произошло самое худшее, что могло случиться вдали от дома – сдох генератор.
И зачем только меня понесло вдаль на этом старом мотоцикле! И доехал ведь!
Но тут везение закончилось.
Кроха меня тогда выручил. Среди всеобщего веселья он один увидел, что я мне не до праздника. Поинтересовался, что случилось, а узнав, в чем дело, покачал головой.
– Ну ты даешь! Третий клапан на цилиндр! – и похлопал меня по плечу, буквально вбив по колено в землю, а потом ушел и договорился с кем-то из знакомых москвичей, чтобы после окончания слета меня с мотоциклом подбросили на грузовичке до дома.
Я вздохнул с облегчением, махнул на поломку рукой, вытащил из сумки запасы пива и подсел к костру, возле которого уже сидел Кроха.
Так мы и познакомились. Оказалось, что он – питерец, а я – коренной москвич. Когда пиво закончилось, мы достали из запасов заветную бутылочку «Красного Франкенштейна»2 и тут вдруг обнаружили, что у нас есть много общего! В частности – планы. Планы состояли в том, что каждый собирался продать свой нынешний аппарат и купить эндуро3– мотоцикл для прохвата по бездорожью и для дальних странствий.
Кроха, как и я, мечтал доехать до Владивостока, смыть грязь с мотобот соленой водичкой Тихого океана.
Ну или хотя бы до Байкала! Байкал! Иностранцы на Байкал прут! Немцы, американцы, итальянцы! Даже негры! А мы чем хуже?!
Но сначала надо было поменять мотоциклы.
У Крохи была «Хонда Магна» игривого желтого цвета с черепами по баку, которая под двухметровым, затянутым в кожу Крохой казалась игрушечной. Да и я уже понял, что по лесам и по грязи на моем «Кавасаки» далеко не уедешь – на заднем колесе протектор был буквально шариковой ручкой нарисован. Только шоссе!
А там что? Там Сибирь! Тайга! Бездорожье! Волки воют и медведи бродят! О трассе «Байкал» дальнобойщики легенды слагают и песни поют. А что? Нормально! Как раз для нас! Раз уж мы сюда на чопперах добрались, то на восток нам сам Бог велел прокатиться!
Короче, когда «Красный Франкенштейн» подошел к концу, мы даже сроки назначили. На следующий год в июле собрались ехать.
Но куда там! И мне в газете, где я работал корреспондентом, отпуск летом не дали, и у Крохи проблемы начались. Он влез в кредит, потому что купил «Абрикоса» – КТМ «Адвенчер», и денег у него было – куры наплакали.
Я продал «Кавасаки» и весной купил себе «Ямаху ХТ600».
Ну да, не такой дорогой и мощный, как КТМ! Но КТМ мне и не по росту! Зачем он мне?
Нет, так-то я в норме – метр семьдесят, сплошные мышцы, но до Крохи мне далеко!
Эндуро вообще отличные мотоциклы, но сиденье у них высокое. А на мотоцикле что самое главное? Чтобы ноги до земли доставали! А то я знал одного чудика, который ездил от столба до скамейки и от забора до крыльца. Ноги у него, понимаете, до земли не доставали, вот он и вынужден был всегда останавливаться у какой-нибудь возвышенности, чтобы опереться хотя бы одной ногой и не упасть.
В это лето мы смогли только выбраться на север: прокатились до Мурманска и даже немного дальше. Очень уж мне хотелось реабилитироваться в глазах Крохи, показать, что я не разгильдяй, в мотоциклах секу, и в дороге на меня положиться можно.
Поездка получилась отличной, и мотоциклы показали себя превосходно. Было что вспомнить долгой, слякотной, московской зимой.
Еще пару раз уже осенью мы выбирались погонять по лесам, но все это, сами понимаете, не то!
Какие тут леса, какая Карелия, когда манит Тихий океан, и слышится по ночам шорох набегающей на каменистый пляж морской волны, и крики чаек тоже снятся. И чувствуешь, как разгоряченных щек касается прохладный ветерок, а синие сопки вокруг окутаны туманом…
Проснешься, и только часы у изголовья кровати тикают, да за окном шум машин не стихает! А ты знаешь, что внизу, прямо перед подъездом в металлическом гараже-«ракушке» стоит и терпеливо ждет до последнего винтика перебранная твоими руками «Ямаха», поблескивает она там, зараза, синим баком, манит в дорогу. Аж скулы от обиды сводит, честное слово!
Следующая зима показалась бесконечной. Отпуск я выбил из начальства угрозами и наглым подхалимажем и готовиться к поездке начал заранее, про себя решив, что если Кроха не поедет, ломанусь в одиночку, где наша не пропадала!
Тут, главное, глядеть в оба, ночевать подальше от жилья, не светиться в деревнях по трассе и не пить с местной гопотой.
Но тут Кроха как будто почуял, что я могу уметелиться один, и позвонил.
– Еду! – рыкнул он мне в ухо из трубки.
Встретиться мы решили в Чебоксарах, у Коляна. Я, конечно, приеду туда раньше Крохи: от Москвы тут всего километров шестьсот, а Кроха подъедет позже. Полторы тысячи километров за день – не шутка! Хотя с другой стороны, «Абрикос» у него мощный, по трассе, наверное, спокойно идет сто шестьдесят – сто восемьдесят, не то, что мой коник, для которого сто сорок – предел.
И вот одним хмурым московским утром я запер квартиру и скидал вещички на «Ямаху». Под грузом вещей мотоцикл стал походить на груженого ослика. Вывел я ее из стойла, прогрел, застегнул все обмундирование, все ремешки и хлястики, щелкнул застежкой любимого итальянского шлема, сел в седло, в последний раз посмотрел на окна своей квартиры на седьмом этаже и открутил ручку газа.
Впереди была неизвестность, и от этого на душе было легко, и что-то по-щенячьи подрагивало в солнечном сплетении: от волнения там билась какая-то жилка.
Горьковское шоссе брызнуло мне в лицо дождиком, но останавливаться, чтобы надеть дождевик, я не стал. Дождик был редкий, впереди уже виднелись просветы между облаками, в которые проглядывало солнце.
Двигатель мотоцикла пел, стекло шлема, в которое бил поток прохладного, утреннего ветерка, тихонько посвистывало, и настроение с каждым пройденным километром становилось все лучше и лучше!
К Коляну я приехал, испытывая приятную усталость. Кроха подъехал на четыре часа позже, уже в темноте – гнал, как угорелый. Но похоже, не особо устал: когда он пожал мне руку, то стиснул ее так, что я решил было, что больше мне не рулить, но на этот раз обошлось. Ну а потом что? Ужин, горячий чай да по маленькой.
