Шэлдия. Заморье. Поздний вечер. По лесной тропе спешно идёт парнишка-шэлдиянин (с жёлтыми щитками и соломенными волосами). Он торопится не из леса, а наоборот.
Эта тропа привела его к каменно-деревянному зданию, похожему на большой амбар, с точки зрения селянина. Однако, это был не амбар, и путник знал об этом. Он слышал, что раньше здесь проводил праздники для селян местный правитель, однако потом бросил это, и теперь здание пустовало. Оно выглядело заброшенным и не охранялось.
На больших двустворчатых дверях не было замка, и путник осторожно приоткрыл их. Внутри стоял полумрак. Лучи почти севшего солнца едва пробивались через помутневшие окна. Зал был длинным, вдоль стен стояли, уходя в темноту, столы со скамьями; у дальней стены темнело что-то вроде трона.
Селянин робко зашёл внутрь и, закрыв дверь, стал тихо продвигаться вглубь зала. Ему пришлось остановиться, когда он споткнулся об очаг, выложенный камнями прямо на полу. В следующий момент внутри у путника всё вздрогнуло, он увидел тёмную неподвижную фигуру на троне – он был здесь не один. Селянин бросился к двери.
– Стой! – твёрдым голосом крикнул ему незнакомец. Путник хотел выскочить на улицу, но услышав слово «Приказываю», замер на месте.
– Подойди, – уже мягче велели ему. Путник со страхом приблизился к тёмной фигуре и теперь мог разглядеть незнакомца. Во внешности того не было ничего пугающего: тёмно-янтарные, переходящие в коричневые, щитки, коричневые волосы, кожаный костюм.
– Ты зачем сюда зашёл? – спокойно спросил незнакомец.
– Переночевать хотел, – робко ответил селянин.
– Почему не дома?
– Выгнали. Сначала выпороть хотели, я побежал, мне вдогонку и пригрозили «Ну, беги-беги! На улице спать будешь!».
– А пороть за что собирались?
– Уж очень есть хотелось, очереди своей не дождался. Что увидел, то схватил и в рот, – объяснил своё появление здесь селянин.
– Меня тоже выгнали, – удивил его незнакомец, – Сначала сплясал на столе, потом заехал во дворец на коне, но да это мелочи… С братцем подрался. Он обиделся, папка рассердился. Я тоже обиделся и рассердился, с папочкой повздорили. И он мне «А ну, прочь с глаз моих долой, несносный!». Ну, вот я и ушёл сюда… Тебя как зовут?
– Герберт.
– Можешь называть меня Андриан… Я здесь не в первый раз… Ты меня испугался?
– Да…
Андриан тихо усмехнулся.
– Можно, я разведу костёр? – Герберт замёрз.
– Нет, а-то ещё заметят и не пустят меня сюда больше, – не разрешил Андриан, – Меня же без охраны из замка стараются не выпускать.
– Но ночью будет холодно.
– А мы не станем сидеть тут всю ночь.
– Мы?
– Да. Я проведу тебя в замок, и мы заберёмся на сеновал конюшни, там тепло, – заявил Андриан.
– Но меня же король накажет.
– Нет. Ему всё равно, где спят слуги.
– Но я – не слуга.
– Теперь слуга.
– Как так? – опешил Герберт.
– Да, ты теперь мой слуга. Ты мне подходишь, ты принят, – радостно объявил Андриан. Едва ли Герберт разделял его радость. Видя его недоумённый взгляд, Андриан пояснил: «Я – орвин… Орвин Андриан. Неужели, никогда не слышал?» Орвинами в Риверсайде называли принцев.
– Простите моё невежество, – Герберт поклонился.
– Ну, полно-полно. Оставим формальности… Ты не знал, как зовут орвинов? – немного удивился Андриан.
– Нет… Простите…
– Обращайся ко мне на «Ты». И про орвинессу ничего не слышал?
Герберт помотал головой.
– Мою сестру зовут Мэгги… Мэг, – улыбнулся Андриан, – А моего братца – Альфред… Тоже не знал? Герби, ты хоть знаешь, как называется наше королевство?.. Риверсайд, что значит «прибрежное». Правит им, ясное дело, мой папаня Алан. Ну, сёла мы называем Западное и Восточное. Ты из которого?
Герберт сориентировался, где запад и восток, и ответил: «Из Восточного».
– Ну, хоть что-то. В замке бывал?
– Нет.
– Скоро будешь.
– А… а когда мне можно будет пойти домой?
– А чего ты туда так торопишься? Получить очередной нагоняй?
Герберт промолчал.
– Пойдём-ка, лучше погреемся на конюшне, – Андриан встал с трона. Он оказался выше Герберта.
– Я боюсь лошадей, – признался Герберт, – Когда сборщики налогов приезжают, прям жутко становится.
– Да, это тебе не одинокая лошадка в поле. Но знаешь, если ты с лошадью по-хорошему, то и она с тобой так же. Идём, – орвин направился к выходу. Герберту пришлось последовать за ним: «А что должен делать слуга?»
– Выполнять мои поручения, ничего особенного, – Андриан не очень-то и нуждался в слуге. Скорее, ему нужен был тот, с кем можно поболтать и что-нибудь затеять. Они подошли к дверям, когда Герберт спросил: «А там опасно… для меня?»
– Опасно – стража может наброситься. Но ты будешь находиться в самом безопасном месте – возле меня, – пошутил орвин, хотя в его словах была доля правды, – Я дам тебе геральдическую накидку слуги, представлю королю, и всё будет нормально.
Герберт замялся.
– Никто не посмеет поднять руку на слугу орвина. Ну, а если я сам и дам тебе тычка, то небольшого. Ты быстро сообразишь, что к чему.
Они вышли на улицу. Уже стемнело. Андриан и Герберт скорым шагом добрались до замка. Стража знала орвина в лицо и пропустила его и слугу. В темноте замок показался Герберту довольно мрачным. Беспорядочно и редко развешанные светильники и факелы лишь слегка освещали путь. Новоявленный слуга ничего не знал ни об устройстве замка, ни о его обитателях.
Андриан провёл его по тёмным улицам на конюшню. Проход идущий вдоль стойл освещали несколько небольших фонарей. Герберта успокаивало то, что лошади не могут подойти к нему.
– Полезли, – орвин поднялся по приставной лестнице на сеновал, а за ним и Герберт, – Устраивайся, – Андриан улёгся поудобней на сено, слуга тоже. Здесь было тихо и тепло, это успокаивало Герберта.
– Ты, наверно, неграмотный? – было несложно догадаться орвину.
– Да, – подтвердил слуга.
– Ну, а деньги-то считать умеешь?
– Нет, я их даже в руках не держал. Их считают только родители и старший брат. Правда, я один раз нашёл на земле монету, но сразу отдал её родителям. А ты, когда домой вернёшься, разнос получишь?
– Нет. Утром все уже забудут из-за чего и ссорились… У нас так… – орвин зевнул, – Спи и, без меня, ни шагу.
– Ладно. А ты не оставишь меня тут одного?
– Нет. Спи… – Андриан замолчал. Слуга тоже замолчал, он так устал, что уснул уже через минуту.
Утром его разбудил орвин. Солнце уже встало. Герберт переполошился: «Я проспал восход! Уже давно пора приступать к работе!»
– Спокойно! Ты теперь работаешь на меня и приступать к делам будешь тогда, когда я скажу. А я говорю, можно ещё немного поваляться, – не спешил вставать Андриан.
– Стало быть, не сон.
– Не сон, – орвин немного полежал и сел, – Пойдём-ка, дам тебе табард. Не отставай, – он провёл Герберта в крыло для прислуги, где того одели, как подобает слуге: выдали чистые рубаху и брюки, невысокие сапоги (чего Герби никогда не носил прежде) и светло-зелёную накидку наподобие безрукавки, с нашивкой в виде листа на груди.