День рождения. Вовочке четыре года. Возбужденный и счастливый, он суетится меж гостями, и всем и каждому хвастается подарками. Один ребенок в семье, он чувствует это и принимает как должное подарки и похвалы своей исключительности.
– Вовочка у нас замечательно читает стихи. – Мама глядит влюбленными глазами на ребенка.
Гости вежливо улыбаются и ревниво смотрят на своих не менее талантливых детей.
Наконец праздничный стол накрыт. Гости рассаживаются. Мужчины, галантно пропуская, дам, устраиваются за большим покрытым скатертью столом, дети – за столом поменьше.
Первым выступает папин сослуживец. У него противная рыжая борода, маленькие глазки и слащавая улыбка. Он коротко поздравляет Вовочку, и, рассыпая комплименты, долго говорит, обращаясь к маме. Папа начинает терять терпение, гости уже понимающе переглядываются, как телефонный звонок вовремя прерывает излияния бородатого.
Второй тост поднимает бабушка, строгая и худая. Вовочка боится ее и мечтает о том, чтобы она пореже приходила к ним. То ли дело другая бабушка, но та далеко и не смогла приехать.
После второй рюмки беседа за столом становится более оживленной. Вовочка отвлекается и замечает, как Сашка, сын бородатого, хвалится своими часами. Часы у него действительно замечательные, кроме цифр у них есть светящиеся дракончики на корпусе и еще они тоненько пищат, когда нажимаешь кнопочку.
Большой торт на детском столе остался недоеденным. Дети убежали в детскую и с увлечением и завистью рассматривают Вовочкины подарки.
Папа, раскрасневшийся, так на него влияет спиртное, с удовлетворением оглядывает гостей. Два коллеги с работы с супругами, подруги жены с мужьями, теща… Хорошо…
Мама с тревогой смотрит в глаза гостей – все ли нравится. Она так старалась, готовила… Гости довольны – закуска великолепная, хозяйка постаралась, спиртного вдоволь. Сиди и наслаждайся.
Начинаются разговоры, столь привычные при любом застолье. Сначала ругают власть, потом переходят на местные проблемы, изредка спохватываются и поздравляют родителей и бабушку с именинником. В общем, все как обычно, как в тысячах других семей.
Вот только… Папа еле сдерживает себя. Он уже в том состоянии, когда хочется показать себя, выделиться. У него приготовлено, как он считает, впрочем, считает справедливо, нечто такое… Он поразит гостей, ох как поразит. В коробочке, на нижней полке шкафа, лежат часы. Швейцарские, фирменные, с автоподзаводом, они ждут своего часа. Папа предвкушает момент, когда он небрежно раскроет коробочку и достанет за браслет сверкающие часы. Все глаза гостей будут прикованы к этому предмету. Их восхищенные и полные зависти взгляды согреют душу и наполнят папу чувством превосходства.
Дети разыгрались в детской. Радостный смех и веселье властвуют в маленькой комнате. Виновник торжества уже командует своими друзьями. Он рассыпает свое богатство: целую кучу разноцветных пуговиц. Дети с восторгом перебирают Вовины драгоценности. Вова захотел пить, он знает – на кухне стоит сифон с газировкой, сейчас он сбегает и принесет ребятам шипучей, такой сладкой водички. Он выбегает из детской. В гостиной громко звучит музыка, две пары танцуют, веселье в полном разгаре. Вовочка бочком пробирается меж гостей и нечаянно взгляд его падает на красивую коробочку, что лежит на нижней полке. Он немедленно хватает ее, и, зажав в ладошке, спешит на кухню. В прихожей его внимание привлекает темно-синий плащ одного их гостей. На плаще пуговицы, таких он еще не видел. Вовочка забывает о коробочке, она мешает ему. Недолго думая, он сует коробочку в карман серого пальто, и приступает к пуговицам. Ему очень хочется иметь такую пуговицу. Вовочка пытается открутить ее, но… Тогда он возвращается в гостиную, находит ножницы и спешит в прихожую. По пути его перехватывает мама. Все. Через несколько секунд его начинают успокаивать. Так, всхлипывая и вытирая слезы, Вовочка возвращается в детскую.
Веселье ширится и развивается. Скоро должны начаться песни. Папа смотрит на гостей – созрели. Пора. Он поворачивается к шкафу, открывает широко глаза – часов нет. Не может быть. Только что были здесь. Выступление сорвано. Сначала папа шарит по всем полкам – ничего. Потом вызывает детей из детской, выстраивает их, и, глядя каждому в глаза, начинает допрашивать.
Веселье с треском лопнуло. Гости, словно оправдываясь, защищают каждый свое чадо. Все почти в голос утверждают – их ребенок просто не мог взять чужую вещь. Это невозможно.
Дети, напуганные происходящим, тянутся к родителям, те, пряча глаза, начинают собираться домой. Вежливые натянутые улыбки, вымученные слова – все игра. Игра без проигравших, вернее проигравшие все.
Вовочка крутится возле гостей, ему непонятно и обидно. Как же так, только что все радовались и смеялись и вдруг… Он совсем забыл о коробочке, в его детской памяти она начисто исчезла.
Вдруг, а так бывает всегда, один из гостей, дядя с рыжей бородой, опустив руку в карман пальто, обнаруживает и достает злополучную коробочку. Гости замирают.
Как оправдаться? Как сказать, что часы попали в карман случайно? И вообще, как это случайно? Подбросил что ли кто?
Борода хлопает глазами и что-то бормочет. Гости облегченно вздыхают и начинают собираться скорее.
Вовочка тут же. Он во все глаза наблюдает за нелепой сценой и начинает чувствовать что-то похожее на удовольствие. Это чувство набирает силу. Вовочке очень приятно, что противный дядька попался. Случай навсегда отпечатывается в сознании мальчика. Впоследствии он много раз испытает похожее наслаждение, но такой силы и остроты больше нет.
Василий сидел, отдыхая. Тяжелое грузное тело, обрюзгшее усталое лицо и все это в сорок лет.
– Что, Василий, загрустил? – подошедший Толя, долговязый, худой отличался философским подходом к жизни. Он просто не выносил уныния и печали.
– А что делать, все равно работы нет.
Завод, где они работали, стоял уже полгода. Обещания начальства о выдаче задержанной зарплаты уже набили оскомину и воспринимались, как насмешка.
– Эх, Толик, тяжелая штука жизнь.
Васины вздохи печальные и мрачные вызывали досаду. Как только он с женщинами общается, и ведь тянутся они к нему.
– Ну что ты, Вася. Тебе ли быть в печали. Жена красавица, парень взрослый. Живи, радуйся.
– А чему радоваться? Юрка, который месяц не приезжает. Ладно, хоть звонит изредка. Нинка – красавица… Красавица-то, красавица, да ты знаешь, сколько к ней липнет. Терплю пока… Но знаешь, Толик, чувствую – душа не вытерпит и тогда все…
– Васек, брось. Давай лучше выпьем.
При последних словах Васек оживился. Глазки его заблестели, кадык несколько раз дернулся.
