Марина Шевченко - Зеленый шатер. Рассказы

© Марина Шевченко, 2018

ISBN 978-5-4490-8899-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вот уже несколько дней, как я ощущала ее настоящее приближение, и только сегодня встретилась с ней в своем саду.

Наконец-то госпожа Лето добралась до нас! Она скинула дождевую серую накидку, стряхнув последние капли, и уселась на скамейку, тяжело переводя дух после проделанного ею долгого пути. Грациозной рукой смахнула с волос прицепившуюся неизвестно где паутину, аккуратно выбирая из нее парочку бившихся в истерике мух и, слегка дунув на освобожденных, заставила их слететь с ладони.

Ее дыхание все еще было прерывисто и сухо. Она повернула ко мне свое прекрасное, но несколько увядшее лицо и устало выдохнула:

– Воды…

Я удивленно приподняла брови и, вспоминая затяжные дожди, подумала про себя: «Не напилась еще?» Но поспешила в дом за кружкой.

Когда я вернулась, Лето уже отдышалась и успокоилась. Она сидела, сложив ногу на ногу и раскинув тонкие грациозные руки вдоль спинки скамейки. Подставив лицо нежному ласкающему сквознячку, она напевала какой-то мотивчик и покачивала ножкой. Бабочки и пчелки кружили над облаком ее ароматных волос, как над цветущей поляной.

В одной руке я несла кружку с водой, в другой держала чайник с чаем. Я протянула ей воду. Она выпила и лицо ее сразу посвежело и зарумянилось. К улыбающимся ямочкам на щеках прибавился озорной блеск в глазах.

Я, как добросовестная хозяйка, спросила:

– Может все-таки чайку?

Она посмотрела на меня, стоящую с чайником в руке, и, как вежливая гостья, согласилась:

– Пожалуй. Только я угощаю. Идите, садитесь рядом.

Я присела на скамейку. Лето распрямила спину и легко взмахнула руками. Перед нами, прорывая дерн и раздвигая комья земли, вылез крепкий белый гриб. Подчиняясь взмахам волшебницы, он рос и рос, пока не достиг размера небольшого стола.

– Ах, еще рано для грибов. Но он нам сейчас так нужен.– игриво вздохнула госпожа Лето и стала его накрывать.

Птички принесли листья лопуха. Некоторые разложили там, где указала Лето, а другие ловко свернули клювиками в виде чаш. Бабочки и пчелки закружили над ними. С их крыльев посыпалась золотистая пыльца, искрящаяся в воздухе. Наполняя зеленые чаши, она превращалась в густое душистое варенье, поражая своими сочными красками. «Я сейчас попробую нектар!» – ликовала я в нетерпении.

Когда стол был накрыт, волшебница взглянула на меня и сказала:

– Чай нужно пить только из хорошей посуды. У меня уже есть чашка, а это Вам.– и в ее протянутых передо мной руках появились кружечка из бурой обоженной глины и две небольшие деревянные ложки.

Я взяла предложенные мне кружку и ложечку. Лето, весело хлопнув себя ладошками по коленкам, произнесла:

– Разливайте!

Я из своего чайника разлила заваренный чай и его терпкий густой аромат смешался с нежными, волнующими запахами нектара.

Какое-то время мы пили чай молча, наслаждаясь вкусом, покоем и ароматом. В тени деревьев почти не чувствовалось духоты, но небо было затянуто серыми тучами. Лето взглянула на них и, легко вздохнув, произнесла:

– Ну, не все сразу. А то вы, чего доброго, быстро утомитесь от меня и запросите снега.

Она сделала маленький глоток и, блаженно прикрыв глаза, вдыхала легкий аромат поднимающихся струек пара над кружкой.

После этих ее слов я вспомнила про обязанность хозяйки вести разговор и сказала:

– Видно Ваш путь был долог.

Она согласно кивнула и отпила еще из кружки.

– Что Вас так задержало в пути?

Госпожа Лето смущенно взглянула на меня и с виноватой улыбкой произнесла:

– Вы не поверите! Таможенный контроль! Да, да! Представляете? Будто бы визы просрочены и неблагонадежная. Прихожу, видите ли, не вовремя. И правила поменялись. Я и правила! Вот и сидела, так сказать» на чемоданах». Скучно, нелепо. А меня ведь ждут! Пришлось через Север пробираться. Там нравы лояльные и правила проще. Недельку посветила им, погремела грозами- они и рады. Окружным путем, с дождями и ураганами, через чащи и буреломы, наконец-то добралась. Все пешочком и пешочком, по болотам и по кочкам…

Она замолчала, удивленно повторяя про себя последние строки:

– Надо же, стихи! А у Вас чудесно! И чай такой бодрящий! На травах? Великолепно! – прихлебывала она из своей кружки.– Жаль, я не надолго. Как понимаете- виза.

– Но без Вас так трудно вырастить полноценный урожай! – воскликнула я

– А любовь? – спросила она.

– Любовь? – эхом повторила я и представила свои хлопоты.

Она тихо рассмеялась:

– Уж не путаете ли Вы чрезмерную опеку с любовью? Любовь- это умение наслаждаться данным как есть. Считайте, что земля лишний раз отдохнет. А на жизнь хватит. Хотите меду с ваших полей и лугов?

– Спасибо. У Вас все так замечательно и вкусно! – похвалила я ее угощения.

– Оттого и ждут и надеются. И я стараюсь обязательно прийти, хотя бы ненадолго. Как добрый друг, с которым мы редко видимся. Ведь вы рады, что я пришла?

– Конечно. Оставайтесь у нас.

– Не могу, – вздохнула Лето.– Вы люди привычные и закаленные. А там без меня разболеются и зачахнут. Мы с Вами так приятно побеседовали. Пора и мне поработать, наверстать упущенное.– сказала Лето и рассыпалась передо мной солнечными брызгами, разлетелась пыльцой и осела в листве, травах и зеленых плодах.

Столик-грибок со всем содержимым осел, скособочился и осыпался трухой. Мелкие жучки-паучки, муравьи и насекомые вмиг налетели, расхватали и разнесли, как великую драгоценность, по щелям, дыркам, норкам в траве и в земле эту рыхлую горку, как будто ее и не было. А в руках у меня осталась кружка из бурой глины. Я теперь пью из нее чай и вспоминаю Лето.

Как выйду в сад, она улыбается мне яркими глазками пестрых цветов, наливается румянцем щек на зреющих плодах и шепчет мне, путая сквозняком волосы: «Я еще здесь. Я никуда не ушла. Чай?»

Сыро и пасмурно. Резкие порывы ветра приносят то моросящие дожди, то запоздалые снегопады. День выглянет яркое слепящее солнце. Расквасятся дороги от солнечных лучей и выдует землю теплыми ветрами. А к вечеру опять затянет небо тяжелыми тучами. Вернутся холодные северные ветра и снег принесут хлопьями. Аж не верится. Днем солнце сияет, а к ночи опять идет снег. Борьба стихий.

На буром полотнище полей с грязно белыми проплешинами снежных кочек встретились две женщины, сошлись для последнего поединка.

Белые кринолины одной из них в серых грязных потеках мохнатыми краями рваных юбок стелются по буграм и кочкам, цепляются за сухие кусты репейника. Высокая торжественная прическа осела, свалялась на голове снежной шапкой, скособочилась и готова вот-вот поплыть на некогда богатый, теперь же напоминающий поломанную стеклянную люстру воротник и далее по изъеденной пористой поверхности робы, приобретшей вид застиранного белья. Серебристые нити вышивки также поблекли, потерлись и смотрятся неопрятными пятнами на старом поношенном платье. Самоцветные камни в перстнях, когда-то ослепительные и яркие, тускло поблескивают, как мутная вода в грязных лужицах. Много злости и скорби в этих усталых глазах, но нет уверенности, спокойствия и победы.