«…кругом измена и трусость, и обман…»
Дневник Императора Николая II
от 2 марта 1917 года.
Тима и Мелита азартно играли возле вагончика в ножички.
– Тимка! – ещё издалека закричал подбегающий Мурзик. – Скорее домой! Отец зовёт!
Тима замер. Это могла быть просто очередная шалость приятеля. Никакой папа его не зовёт. Сбегаешь впустую, да шутник ещё посмеётся. В последний раз папа звал Тиму, когда собирался выдрать ремнём за разбитые фары.
От дома донёсся отцовский зов – Тима-а-а!
В голосе не слышно было ни тревоги, ни угрозы. Махнув друзьям рукой, Тима опрометью бросился на призыв. Оказалось, что вот сейчас идёт машина в Приленск! Можно будет посмотреть остров и искупаться в озере! Нечего и говорить, что Тима взлетел на заднее сиденье машины мгновенно. Там уже сидела какая-то девочка.
– Предупреждать надо! Когда будет конец этим девочкам? Если Мелиту ещё можно считать за своего парня, то насчёт этой малышки ещё вопрос, можно ли с ней нормально играть. Да хоть даже просто общаться? – внутренне обеспокоился мальчик.
– Знакомься, – предложил папа. – Это Наташа, дочь моего товарища. Она твоя ровесница из Тихого. Она уже бывала в Приленске не раз и всё тебе покажет.
– Мы знакомы, – равнодушно отметила Наташа. – Тима учился со мной в одном классе.
Тима не мог припомнить никакой Наташи среди одноклассниц, но это может оттого, что его и Мелиту долго кидали из класса в класс. Да, наверное, так и есть, как она говорит. Это какое-то фатальное невезение! Поездка, которой он так обрадовался сначала, мгновенно потеряла всю привлекательность. Наташа ничем не походила на Мелиту. Полноватая и светловолосая, голубоглазая и апатичная на вид, она просто подталкивала его отказаться от поездки одним своим бесстрастным видом. Она хоть бегать умеет? Тима было уже подбирал слова для мотивированного отказа, хотя только минуту назад радостно предвкушал поездку. Он не предполагал, что….
Машина уже выехала на бетонку, а Тима всё ещё собирался с мыслями, пока не понял, что отказываться глупо. Когда ещё так повезёт – увидеть большую реку, остров и озеро? И он уже безо всякого сомнения взлетал и парил над задним сидением рядом с попутчицей. Эти полёты никогда ему не надоедали. Даже когда он устал и захотел спать, то просто закрыл рот поплотнее, что бы не откусить себе язык случайно и спал, подлетая в воздух на каждой кочке, которых на таёжной дороге было неисчислимое количество. Наташа уснула намного раньше его.
Проснулись дети уже в Приленске. Это был небольшой посёлок, домики которого, по большей части щитовые, теснились у воды. Река была такой громадной, что у Тимы захватило дух! Словно небо начиналось у самого берега, опрокинутое бескрайнее небо с облаками! Другого берега реки не было видно. Потрясённый, шатаясь после скачков долгой дороги, мальчик оглядывал ширь водных просторов. Скрытая мощь веяла на него от быстрой воды. Течение оказалось сильным. Оно было настолько сильным, что даже в Тихом было множество историй о том, как на Лене людей уносило течением и если их сразу не вылавливали, то бедолаг стаскивало водой так далеко и быстро, что найти их не было никакой возможности. Явное преувеличение, но тут, на берегу гигантской реки вполне в это верилось. Несколько ниже по течению виднелся крупный остров.
– Вы тут побудьте возле машины. Или посидите внутри. Я дойду до конторы. – посоветовал папа Тимы и ушёл вместе с водителем.
– Мой папа должен скоро подойти, – всё так же невыразительно, без интонации проговорила девочка. – Назад поедем вместе.
– Да… – невнимательно откликнулся Тима, не отводя восхищённых глаз от неимоверного количества горизонтальной воды.
Взрослые больше не могли выдерживать тряску и потому пошли пешком на поиски конторы. Благо посёлок был маленький. Скоро они вернулись вместе с папой девочки. Наташа радостно улыбалась, её папа весело смеялся, обнимая и целуя любимую дочь. От воды тянуло холодком. Тима заранее одевал длинные штаны. На острове ожидался ветер. Наташа так и приехала в спортивных штанах и ей одевать было нечего.
– А когда на остров поедем? – теребил отца Тима.
– Какой нетерпёж, – придержал его папа. – Будет тебе и остров.
Группа путешественников спустилась к берегу. Домики жались к воде по очень простой причине. Так удобнее было браконьерствовать по рыбе. Ежегодно сносило паводком несколько домишек, но на их месте сразу вырастали новые. Селиться на сопках, которых тут выпирало во множестве, избегая проблем с паводком, дураков не было. Красная икра оправдывала все неудобства таёжного быта.
У мостков, наскоро собранных из бочек с бетоном и досок, стоял катер с шестизначным номером, – полная несуразица для детей, знакомых пока только с началами арифметики. На борт катера поднимались доярки, волоча за собой пустые молочные бидоны и вздымая в могучих руках вёдра по три – четыре сразу. Детей снабдили рюкзаками с провизией, предупредили ещё раз об осторожности с водой, напомнили насчёт запрета на костры, поцеловали на прощание и отправили по сходням на катер.
Бывалый катер с помятыми и не раз проваренными бортами легко рванулся от причала. Доярки пели. Это были жизнерадостные, весёлые, задиристые женщины, но Тима был настолько углублён в красоты громадной реки, что не слышал их едких замечаний и тонкого цинизма. Течение работало в подмогу мотору и скоро железный нос катера вонзился в южный галечный берег острова. Скинули сходни. Доярки, хохоча и перемигиваясь, гремя алюминием и жестью, ушли к коровам, а Тима и Наташа двинулись по единственной тропинке вглубь острова.
Через двадцать минут они дошли до небольшого, очень чистого озерка и устроили привал, в буквальном смысле привалившись к рюкзакам.
– Ты меня не узнаёшь? – спросила Наташа. – Странный ты какой-то. Молчаливый.
– Не узнаю, – честно ответил Тима. – Но ведь и ты не слишком разговорчива.
Вопреки ожиданиям ветер был совсем несильный. Почва нагрелась на солнце и лежать на траве становилось жарко, хотя путешественники предусмотрительно улеглись в тени.
