1. Глава 1
Сознание возвращалось ко мне медленно. Ватная тишина прорастала тихим потрескиванием дров, нос начал различать чистый запах свежего белья, под сомкнутыми веками посветлело. Я лежала на чём-то мягком, и меня окутывало тепло лёгкого, как пух, одеяла. Это было так приятно, что губы тронула улыбка, но открывать глаза всё равно не хотелось. И я осталась нежиться в расслабленном бездумном покое — где-то посередине между явью и сном без сновидений.
Но вот меня будто толкнуло изнутри — так птенец пробует стенки яйца на прочность. Тюк. Тюк. Пора просыпаться.
«Не хочу», — подумала я, однако покорно открыла глаза.
Место не выглядело знакомым, но меня это не пугало. Я сонно рассматривала камин, в котором танцевали языки пламени, узорчатый ковёр на каменном полу, кресло возле моей кровати, сидевшую в нём красивую черноволосую девушку. На ней было простое белое платье, длинные распущенные пряди мягко струились по груди. В устремлённом на меня тёмно-сером взгляде царила безмятежность, уголки бледно-розовых губ приподнимала добрая улыбка. Девушка мне нравилась, и я улыбнулась в ответ.
— С пробуждением, дитя.
Губы незнакомки остались неподвижными — мелодичный, ласковый голос прозвучал прямо у меня в голове. Пронеслась мысль: «Телепатия», — и я невольно нахмурилась: какое странное слово. Потом подумала: «Надо испугаться?» — однако не ощутила даже тени беспокойства.
— Как ты себя чувствуешь?
Нужно было что-то ответить. Я разлепила губы, произнесла:
— Хорошо, — и мимоходом отметила, что собственный голос кажется мне незнакомым.
«Снова странно».
Но не страшно, поэтому я продолжала бестрепетно смотреть на девушку.
— Ты помнишь меня, дитя? — спросила она.
Я отрицательно качнула головой и наморщила лоб: разве это правильно, что моя ровесница обращается ко мне, как будто она намного старше?
«Ровесница? А сколько мне лет?»
— А себя? — между тем продолжает расспросы незнакомка. — Ты помнишь, кто ты?
Я открыла рот, однако имя так и не сорвалось с губ. На его месте в памяти зияла дыра, словно до этого момента я жила безымянной.
«Но ведь так же не может быть? У каждого человека есть имя».
Наверное, здесь мне тоже надо было встревожиться, но я по-прежнему пребывала в умиротворении.
— Тебя зовут Кристин, — мягко сказала девушка. — Княгиня Кристин де Вальде, урождённая де Ла Ренн.
— Какое длинное имя, — вырвалось у меня, и незнакомка легонько усмехнулась.
— Пожалуй, да, длинновато. Скажи, дитя, ты вообще помнишь хоть что-нибудь?
— Нет, — честно ответила я. И с запинкой уточнила: — Это важно?
— Помнить всегда важно, — девушка грациозно поднялась с кресла, и оказалось, что волосы у неё буквально до пят. — Но не волнуйся, со временем память вернётся.
Я не волновалась и потому светло ей улыбнулась. А затем сообразила, что, наверное, будет правильно познакомиться до конца.
— А как зовут вас? — какой-то внутренний стопор не давал мне обратиться к ней на «ты».
— Первая Дева, — спокойно представилась девушка. — Я одна из Хранительниц Храма Источника, в котором ты сейчас находишься.
Так много слов. Вроде бы все они были знакомы, но у меня никак не получалось сложить из них общую картину.
— Отдыхай, — между тем продолжила Первая Дева. — Позже тебе принесут восстанавливающий отвар — он невкусный, но после него у тебя прибавится сил.
«Зачем мне силы? — удивилась я. — Если и так хорошо».
Однако, не желая огорчать собеседницу, кивнула и сомкнула веки. Чтобы почти сразу соскользнуть обратно в золотистый полусон.
Отвар мне принесла уже другая девушка — тоже красивая, тоже в белом платье, только её рыжеватые локоны спускались чуть ниже плеч. И разговаривала она обычно, но с таким же дружелюбием, что и Первая Дева. Когда я послушно глотнула отвар из высокого серебряного кубка и не сдержала гримасу отвращения, девушка сочувственно спросила:
— Горький, да?
— Да, — призналась я.
— Это оттого что лекарство не должно быть вкусным — чтобы не хотелось дольше болеть, — наставительно сообщила собеседница. А потом, заговорщицки понизив голос, прибавила: — Хотя я считаю, что в него могли бы и мёду для сладости добавить. Пользы бы меньше не стало.
— Согласна, — с той же интонацией ответила я, и мы вместе тихонько прыснули.
Когда же девушка ушла, забрав опустевший кубок, а я поудобнее свернулась калачиком в гнезде из одеяла, у меня мелькнула мысль, что можно было бы провести так сколько угодно времени.
Ничего не делая. Ничего не помня. Просто греясь в лучах чужой доброты.
***
Солнечный свет за окном из лунного стекла сменила ночь, за ней вновь настало утро. Мне снова принесли отвар и лёгкий завтрак, после чего в комнату вошла Первая Дева. Спросила, как я себя чувствую, долго к чему-то прислушивалась, взяв меня за руку, и наконец заключила:
— Пожалуй, вреда не будет.
— От чего вреда? — мне сделалось любопытно.
— От короткого посещения, — Дева поднялась из кресла. — Кое-кто очень хочет увидеть тебя, дитя.
— Кто? — заинтригованная, я смотрела на неё широко распахнутыми глазами.
— Он сам представится, — уклончиво ответила собеседница. — Сейчас я его приглашу.
Она вышла, но почти сразу резная буковая дверь отворилась вновь, чтобы впустить высокого, статного мужчину. Его длинные чёрные волосы были собраны в низкий хвост, тёмно-синий костюм для верховой езды украшали золотые позументы. Против воли моё сердце сбилось с ритма — незнакомец был красив, как произведение искусства. Но красота эта была строгой и мужественной красотой правителя и воина — я чувствовала в нём огромную внутреннюю силу и благородство.
«Кто он?» — под серьёзным, невозможно синим взглядом от моих щёк отхлынула вся кровь. А мужчина выдержал паузу и мягко, словно обращаясь к больному ребёнку, произнёс:
— Здравствуйте, Кристин. Как ваше самочувствие?
— Хорошо, — пролепетала я, не сводя с него глаз.
— Вы помните меня?
Отчего-то мне показалось, что для него это очень важный вопрос. Но увы, как бы мне ни хотелось обратного, я могла ответить лишь:
— Нет. — И прибавить: — Простите.
Твёрдо очерченные губы мужчины тронула грустная усмешка.
— Вам не за что извиняться. И раз уж я для вас незнакомец, позвольте представиться. Князь Геллерт де Вальде. Ваш супруг.
2. Глава 2
Мой супруг?
«Это невозможно!»
Странная, будто чужая мысль. Резкое отторжение. Я растерянно заморгала: мне очень не хотелось огорчать Геллерта, но как тогда ему ответить?
К счастью, этого не потребовалось — моё молчание было истолковано почти верно.
— Вам не стоит бояться меня, — в тоне посетителя как будто прибавилось горечи. — Клянусь, что ничем не обижу вас и ничего не стану требовать.
Это он о супружеском долге? Моим щекам стало жарко, и вновь часть меня удивилась: а что такого-то?
