Лина Деева - Звёздочка для Демона

1. Пролог

— Его светлость Арес, великий герцог и маршал Нигредо!
Мажордом ударил посохом из чёрного дерева по мраморному полу малой приёмной залы и отступил, пропуская благородного посетителя.
— Господин маршал! — королева Аспида грациозно поднялась с Трона Шипов, и её длинные, до пят волосы заструились подобно огненному водопаду. — Как я рада вас видеть!
— Польщён, Ваше Величество, — Арес с достоинством приблизился к Трону и, как того требовал этикет, опустился перед королевой на одно колено. Легко поцеловал милостиво протянутую изящную кисть с длинными чёрными ногтями, однако встал, лишь когда Аспида шутливо заметила:
— Ну, будет вам разыгрывать учителя хороших манер! Мы с вами одни, так что отбросим лишние условности.
— Как прикажет моя королева, — поднявшийся маршал бестрепетно посмотрел в ядовито-зелёные глаза монархини и не без удовольствия отметил, как расширились её узкие вертикальные зрачки. — Зачем вы желали видеть меня?
— Я соскучилась, Арес, — Аспида нежно скользнула кончиками пальцев по твёрдому контуру его лица. — Вас слишком долго не было в столице.
— Я добывал для вас победу на Южном фронте.
— И добыли. — Рука королевы легла ему на грудь. — Альбедо почти сломлен — эрн Альбрехт прислал послов с просьбой о мире, — королева улыбнулась, обнажив белоснежные острые клычки. — За это он отдаёт свои области Цитринитаса, пять любых артефактов из ангельской сокровищницы и руку единственной дочери.
На лице Ареса не дрогнул ни один мускул, хотя в сердце закралось нехорошее предчувствие.
— И вы согласились?
В улыбке королевы прибавилось злорадства.
— Я пока думаю. Но, скорее всего, соглашусь, если среди этих артефактов будет Глаз Бури.
Арес подумал, что на последнее уже вряд ли согласится эрн. Надо быть либо полным идиотом, либо вконец отчаявшимся, чтобы отдать в руки врагов настолько мощное оружие — даже когда сам ты не можешь его использовать из-за того, что нет подходящего владельца. Тем не менее вслух маршал поинтересовался другим:
— А что насчёт последнего пункта? Мы превосходим Альбедо во всём, зачем нам заложница?
— Пусть будет, — отмахнулась Аспида. — И кстати, здесь я рассчитываю на вас.
Дурное предчувствие превратилось в уверенность, однако не уточнить он не мог:
— На меня?
— Ну да. — Хотя губы королевы продолжали улыбаться, взгляд приобрёл твёрдость адаманта. — Вам давно пора жениться, мой дорогой герцог. Так почему бы не на особе монаршей крови?

2. Глава 1

— Астрейя, я должен серьёзно поговорить с тобой.
Я вздрогнула и обернулась к незаметно подошедшему отцу. Как всегда в первое мгновение с болью подумала, насколько же он постарел за последний лунный месяц, и лишь потом осознала смысл его слов.
— Серьёзно поговорить? Но о чём?
Отец со вздохом указал мне на мраморную скамейку под сенью раскидистого огнецвета, и я послушно присела на самый её краешек.
— Астрейя. — Возвышаясь надо мной, отец завёл руки за спину, сделавшись похожим на ментора Сальвию. — Как ты, возможно, знаешь, несколько дней назад я отправил королеве Нигредо предложение о перемирии. Так вот, сегодня пришёл ответ. Она согласна.
— Но это же прекрасно! — не удержавшись, я вскочила на ноги. — Война наконец-то закончится!
— Сядь.
Я буквально упала обратно на скамью — никогда ещё отец не разговаривал со мной таким тоном.
— Неужели ты не понимаешь: Аспида пошла нам навстречу отнюдь не по доброте душевной? — отцовский взгляд был тяжёл, как могиильное надгробие. — Взамен мы отдаём всю пограничную область, артефакты и, — он запнулся, — тебя.
— Меня? — я непонимающе захлопала ресницами. — Разве я нужна королеве?
— Ты станешь заложницей, чтобы гарантировать наши мирные намерения, — отец отвёл глаза. — И для этого выйдешь замуж за маршала Ареса.
— Что? — снова подскочила я. — Замуж? Но как же Ирин, мы ведь помолвлены!
— Помолвка будет расторгнута. Готовься, через десять дней ты покинешь Альбедо, а ещё через десять станешь женой одного из самых знатных демонов.
И отец удалился — всё так же не глядя на меня.

«Станешь заложницей».
Я без сил опустилась на скамью и обвела сад летнего дворца невидящим взглядом. Может, мне всё привиделось? Отец не мог так поступить со мной, не поговорив, не спросив согласия! Не мог отдать в жёны демону, не мог допустить, чтобы я навсегда уехала из Альбедо и больше никогда-никогда не увидела ни зелёных лугов, ни тенистых лесов, ни прозрачных рек. Не услышала пения птиц и не вдохнула аромат цветов, ведь Нигредо — это мёртвая земля! Бесплодная пустыня, населённая странными и хищными тварями, в которой демоны выживают исключительно благодаря магии. И выживают не очень-то хорошо, если развязали с нами войну за территории.
Меня затрясло.
— Я не хочу.
От жалобного звука моего голоса несколько сидевших на дереве пичуг взмыли в воздух.
— Я не хочу уезжать. — Картинка сада вдруг затуманилась, а глазам стало горячо. — Я хочу жить здесь, выйти замуж за Ирина, а не медленно умирать на чужбине среди равнодушных чужаков!
Я закрыла лицо ладонями и, скорчившись, как от сильной боли, зарыдала.
В глубине души зная, что слезами уже ничему не помочь.

***

Хотя отец и сказал мне готовиться, в сборах я участия не принимала — всё делали прислужницы и швеи, которым поручили срочно нашить для меня дорожной и тёплой одежды. Погода в Нигредо непредсказуема — то жара, то метель, но никогда — приятная погожая теплынь, как у нас.

«А владыки Тёмной стороны распорядились наследством Прежних иначе. Вместо того чтобы просто хранить переданное, они, преисполнившись гордыни, взялись его изучать и подчинять своей воле. Чем призвали великие бедствия на свои земли, погубив множество жизней...»

Я подняла глаза от пожелтевших страниц «Истории мира». Короли Нигредо захотели сравняться с Прежними, умевшими, если верить легендам, гасить и зажигать звёзды. А в результате практически убили половину мира и собирались сотворить то же самое с нашими землями.
— Я спасаю мой народ, — сказала я себе с убеждённостью, которой не чувствовала. — Предотвращаю страшную беду, способную уничтожить нас всех. Это героизм. Подвиг.
Последние фразы прозвучали настолько фальшиво, что у меня самой заныли зубы. Что может быть глупее вранья себе? Я вздохнула и, закрыв книгу, положила её на низкий геридон рядом с креслом. Немного просидела в раздумье, а затем решительно поднялась на ноги.
Было только одно место, где я могла почерпнуть мужества и душевных сил. Мамина могила.

Мама просила, чтобы местом её последнего сна стал не гранитный склеп правителей Альбедо, а высокий берег Лимии, делавшей около летнего дворца крутую петлю. Здесь, под сенью серебряных ив, и установили надгробие из белоснежного мрамора, к которому я приходила, когда чувствовала тяжесть на сердце. И неважно, что память почти не сохранила мамин образ — только ощущение тепла и безопасности, — это место всегда поселяло в моей душе умиротворение и вносило ясность в спутанные мысли. Здесь я часто разговаривала с мамой вслух, и порой казалось, будто до меня из неведомой дали долетал её тихий, ласковый шёпот.