Этот Новый год, пожалуй, был самым запоминающимся в моей жизни. Тем более что встречала я его вне дома, хотя мне было всего одиннадцать лет. В четвёртом классе нам дали вожатую, из старшеклассниц. Звали её Ирина, небольшого роста, с волнистыми густыми волосами, длинноносая такая, она слегка шепелявила, но невероятно обаятельная, настолько, что мне она казалась красавицей. Наверное, так и было, потому что Ирина обладала неисчерпаемой добротой, живостью, интересом к нам – малявкам, полным отсутствием высокомерия взрослого человека. Она тратила на нас много своего свободного времени. Особенно мне запомнилась подготовка к празднованию Нового года. Под это дело Ирина смело решила отдать свою трёхкомнатную квартиру, более того, и её родители вполне благосклонно согласились уйти в гости. Но мы не просто собирались вместе, и каждый бы принёс что-то вкусное, должно быть весело и интересно! – так сказала Ирина.
Решено было выучить две песни, которые мы пели хором под аккомпанемент Ирины – она играла на пианино. Собрался хор из пяти девочек, выбрали одну песню из кинофильма «Чародеи», а вторую – «Маленький принц». Ирина разбила вокальные партии, я солировала. Она взяла ноты и стала играть.
Как же это было здорово! Я впервые вот так близко ощутила живую музыку и запела с каким-то особым вдохновением. Оказалось, что у меня музыкальный слух и неплохой голос, Ирина сразу это заметила. Я брала первые ноты обеих песен, затем девочки подхватывали. Репетировали мы как профессионалы, до одурения, наверное, от нас уставало не только пианино, но и все соседи. Получалось всё лучше, однако по ходу репетиций обнаружилось, что у одной из хористок совсем нет музыкального слуха и хуже всего, что у Виктории, а так её звали, не получалось брать высокие ноты, поэтому пела она сипло да ещё громко. Делала Вика это с величайшим старанием, её карие глаза горели от счастья. Песни её захватывали не меньше, чем нас, но чем больше она старалась, тем выходило хуже. Вика выбивалась из хора, более того, сбивала и других девочек, уводя мелодию в сторону.
Ирина попросила Викторию спеть одну, результат не обнадёжил – девочка не слышала мелодии. Вожатая озадачилась, она видела, как Вика хочет петь, как старается, как это важно для неё, может быть, первое в жизни выступление. Решила, что она просто будет петь тише, совсем тихо, но у той и это не получалось. Первый куплет она худо-бедно вытягивала, а затем пела всё громче. Вожатая попросила Вику пока не петь, помолчать, мы запели вчетвером – хорошо получилось, слаженно, ни одной фальшивой ноты, никто не сбился.
– Вика, милая, – обратилась к ней Ирина, – ты хорошо поёшь, только очень громко и низковато. Давай мы с тобой попоем отдельно от всех? Попробуем взять более высокие ноты. А потом ты споёшь с хором, да? Ну, а если не получится, придумаем что-то ещё? А пока послушай девочек.
Вика кивнула и села на диван. Она внимательно слушала, как мы распеваемся, берём высокие ноты, повторяем припевы, машинально открывала рот, но не издавала ни звука, она нам не мешала.
На следующей репетиции Вика опять встала петь в хор, получалось у неё опять плохо, вроде бы и пела тише, но всё равно сбивала всех, мы как по команде фальшивили вслед за ней.
– Виктория, девочка моя, – произнесла Ирина с волнением, – не получается у тебя, ну что же нам делать? И другим трудно становится, – вожатая взяла её за плечи, заглянула в глаза. Только теперь, став взрослым человеком, я понимаю, как непросто было Ирине решиться сказать. Найти слова, подобрать их так, чтобы не обидеть, не унизить, дать понять, что ты не хуже других, что и ты достоин уважения, как личность, как человек. Да, это труд, внутренний душевный такт, но результат того стоит, поверьте. А уж в отношении детей, тем более.
– Я хочу петь, – заморгала Вика.
– А давай ты будешь сидеть среди зрителей и подпевать нам? Ведь это совершенно неважно, где находишься, главное, что ты будешь тоже петь.
– Я хочу быть с вами, – на её глазах выступили слёзы.
– Но ты и будешь с нами, только среди зрителей, – мягко сказала Ирина, – и будешь нам подпевать, и все это поймут.
Виктория опустила голову и тихо сказала «хорошо». Спустя годы я теперь думаю, а может быть, всё-таки Ирине надо было оставить Вику тогда в хоре? Рискнуть? И нам как-то всем приспособиться?
Вспомнился мне в связи с этой историей другой случай. Они перекликаются друг с другом. В этот же учебный год, но весной, в школе я попала в группу девочек, которые должны были выступать на день Победы в Доме офицеров. Очень почётно и торжественно. Нам дали крошечные детские пианино, научили играть песенку «Во саду ли, в огороде». Одели в яркие платьица, повязали платочки, а белые гольфы мы должны были принести из дома. Для меня это оказалось проблемой, в гардеробе не было белых гольф, и почему-то в ближайшее время мама их купить не смогла. На репетиции я ходила в голубых гольфах, замечания никто не делал. Но когда мы пришли в Дом офицеров, перед самым выходом на сцену, одна из женщин, работающих там, дама со строгим лицом и в деловом костюме, буквально выловила меня из толпы, вытащила за плечо и гаркнула:
– Эта на сцену не пойдёт! У неё гольфы голубые, а нужны белые. У всех должны быть белые гольфы! Здесь вам не детский сад, а серьёзное учреждение.
Сопровождающая нас учительница открыла рот, чтобы возразить, это читалось на её лице, но досадливо махнула рукой, спорить не стала, и некогда было – всех, кроме меня, повели на сцену. Я забилась в угол и горько-горько заплакала…
Наверное, Вика ощутила то же самое, когда ей сказали, что она не подходит, только, конечно, в более мягкой форме. Однако факт остается фактом, с нами она не пела.
За три дня до наступления нового года младшая сестра Ирины поссорилась с ней и решила повредничать – она спрятала тетрадь с нотами. Такого от сестры Ира не ожидала и очень расстроилась, переговоры не перешли в примирение и мы остались без нот. Тогда наша вожатая решила играть по памяти, а остальное подобрать на слух. Мы помогали, как могли, и вскоре на нотном стане старой музыкальной тетради заново были нанесены весёлые головки нот. Всё было готово к выступлению. И оно состоялось.
Как же я волновалась!
Собрался весь наш класс, пришло несколько учителей, мы накрыли столы, живая ёлка у окна переливалась радостными огоньками. Двое мальчишек показывали фокусы, девочки читали поздравительные стихотворения, все желали друг другу в наступающем году самого доброго и светлого. Ирина села за пианино, я вышла вперед и запела. Сначала от волнения мой голос чуть дрожал, но потом, подбодренная подпевающими девочками, я пела всё увереннее. Чувствовала, как мелодия меня словно подхватывает на руки и несёт туда, где огромная снежная гора, а на её вершине отбивает последние минуты уходящий год. Вершина подобна циферблату часов, на ней сходятся две стрелки. А я пела о том, что если в моей ладони снежинка не растает, то под бой часов моя мечта сбудется…
